Сломанные ангелы - Ричард Морган

В любом случае глаза Тани больше не выглядели запавшими, а контуры скул и ключицы не проступали столь предательским образом. Впрочем, под слегка обвисшими грудями можно было заметить ребра. В целом ее тело не было исхудавшим, как могло показаться при взгляде на одетую Вордени.

– В лагере не было хороших зеркал, – сказала Таня, перехватив мой взгляд. – Разве что в комнате для допросов. Проходя мимо окон, постепенно привыкаешь не смотреть на свое отражение. Наверное, я выгляжу еще хуже, чем могу себе представить. Особенно после того, что ты сделал со мной в первый раз.

Трудно представить, что я мог ответить хотя бы в обтекаемой форме.

– Ты же, напротив… – сделав шаг вперед, она слегка потянулась вниз, ухватив меня за… – Посмотрим, чем можем похвастаться в виртуале?

У меня тут же встал. Было ли это свойством системных программ или следствием длительного воздержания? Пожалуй, использовать такие интимные свойства почти незнакомого тела – это даже занятно. И вполне достаточно, чтобы чувствовать неловкость от выхода за границы приватности. Моральные калеки, предпочитающие совокупление с жертвами дистрофии? Да уж… И совершенно неясно, каким образом боевое тело эмулировало настоящее до уровня столь тонкого соответствия. Или вообще – любое заказное тело. Биологическое, разумеется. Как сделать, чтобы кровь и гормоны реагировали на насилие и секс должным образом, удваивая и утраивая силы в нужное время? Здесь начинается темная зона, тяжелая для исследования. Начнешь копать – и вообще неизвестно, что в ней обнаружится…

– Да-а, неплохое хозяйство, – выдохнула Таня, оказавшись неожиданно близко от моего лица. Хозяйство она продолжала держать. – Но этого недостаточно. Ты плохо следишь за собой, солдат.

Свободной ладонью она провела по животу, как бульдозер, охватив поверхность от самого корня полового члена до низа грудной клетки. Потом начала ровнять образовавшуюся складку – как столяр, наводящий лоск на только что выструганную доску. Вялая прежде грудная мускулатура немедленно выперла вперед словно танковая броня. Глянув вниз, я с легким содроганием увидел, что с движениями ее руки мой живот и впрямь становился более плоским. Внутри остава-лось ощущение теплоты, словно после глотка виски, который едва прижился.

– Ни-и-чего себе, "мастер нового подключения", – с трудом пробормотал я, преодолевая очередной спазм, возникший, когда Таня сильно потянула за член рукой, продолжая другой перемещать плоть снизу вверх чуть менее интенсивно. Подняв руку, я потянулся к Тане, но та отпрянула.

– Ой-ой, – сказала она, делая шаг назад. – Я не готова. Посмотри.

Обоими ладонями она охватила свои груди и приподняла их вверх. Потом отпустила, и они вернулись на место, немедленно став больше и полнее. Соски – кажется, одного сначала не было – напряглись и потемнели, приобретая форму шоколадных конфеток, приложенных к медного цвета коже.

– Тебе нравится?

– Еще бы…

Она повторила движение, дополнив легким массажем, и снова приподняла груди. Отпущенные на свободу, они приняли измерения, напоминавшие воздушные формы наложниц Джоко Респинеджи.

Потянувшись назад, Таня принялась делать что-то похожее со своими ягодицами и затем повернулась ко мне, демонстрируя их только что созданные гладкие мультяшно-неестественные обводы. Потом, низко склонившись, она неожиданно приказала:

– Целуй меня! – и развела половинки руками.

Опустившись на одно колено, я вдавил лицо в складку ее тела и высунул язык по возможности дальше, действуя им у сжатого сфинктера. Чтобы удержаться на месте, пришлось обхватить рукой бедро Тани, и тут же я переместил вперед другую руку, достигнув цели подушечкой большого пальца. И почувствовал, что там влажно. Палец скользнул в нее спереди, и в то же время мой язык принялся работать сзади, глубже, выводя круги в едином ритме с движениями, происхо дившими внутри. Она застонала, издав низкий горловой звук, и мы…

Перенеслись…

В жидкую голубую бездну. Пол куда-то делся, и вместе с ним почти исчезла гравитация. Медленно, как бы нехотя Вордени перевернулась ко мне лицом, обвившись вокруг накачанного тела так, как морская водоросль обвивает подводную скалу. Жидкость ничем не походила на воду: при соприкосновении наших тел она оставляла ощущение смазки и вдыхалась легко, как воздух в тропиках.

Пока Вордени скользила вниз по моему телу, я с трудом набрал полные легкие голубого вещества. Проплыв мимо моей груди и живота, она наконец взяла стоящий член руками и губами.

Я не стал себя сдерживать. Упоительно колыхавшиеся в неописуемо голубом пространстве и налитые как полагается груди упирались мне в бедра, соски скользили по гладко смазанной коже ног вниз-вверх. Губы женщины вместе со сложенными в кольцо пальцами быстро накачивали уровень возбуждения. Времени хватило лишь на то, чтобы увидеть вверху над нами крошечный источник света. И сразу вслед за этим напряглись шейные мускулы, запрокидывая голову назад, а по всем нервам тела одновременно пробежал мощный импульс, заставив наконец содрогнуться в последних толчках оргазма.

Кто-то встроил в систему эффект реверберации: удивительно, но такое невероятное по силе ощущение продолжалось секунд тридцать.

Под конец, оставив меня, Таня Вордени поплыла вверх с развевающимися в голубой невесомости волосами, сопровождаемая мелкими пузырьками воздуха и нитями семенной жидкости от уголков рта. Я напал снизу и, захватив ее бедро, притянул к себе.

Когда мой язык опять вошел в нее, Таня выгнулась, и я увидел, как в голубом подобии воды изо рта вырвались пузырьки воздуха. Сквозь жидкость я чувствовал вибрацию ее стона, вызвавшую внутри ощущение работы авиационного двигателя. Погрузив язык как можно глубже, я совершенно позабыл о дыхании и тут же понял, что действительно в нем не нуждаюсь, по крайней мере на какое-то время. Вордени извивалась всем телом все сильнее и сильнее, при этом захватывая меня обеими ногами так, чтобы я не мог никуда деться.

Наконец я развел руками ее "мультяшные" половинки и скользнул между ними… А потом – переместил большой палец на противоположную сторону, введя его внутрь и продолжая возбуждать женщину круговыми движениями и одновременно – языком, двигая им по сходящейся спирали. Внезапно она схватила мою голову обеими руками, с силой вдавив лицо между раздвинутых ног. Волны, ходившие по ее телу, превратились в судороги, и она вскрикнула, оглушив не хуже, чем океанский прибой. Я не прекратил. Она напряглась, почти окаменела, снова вскрикнула, а потом забилась в дрожи, продолжавшейся несколько минут.

На поверхность мы всплывали вместе. Странное солнце, астрономически неоправданный красный гигант, вовсю сиял на горизонте, заливая светом стеклянную поверхность воды – неожиданно обыкновенной. На западе высоко в небе висели сразу две луны, и позади набегали на белый песок волны. На берегу росли пальмы.