Осколки турмалина - Анна Николаевна Ольховская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сколько?
– Несколько. Сколько именно – не знаю. Они жили рядом с ним и их дети тоже. И вот дети… С детьми было хуже всего. Вы имейте в виду – это я слышал только от одного человека! Но он из клетки так и не вышел, просто исчез и все. Разве это ничего не доказывает?
Нет, ни один суд такое доказательство бы не принял. Я это понимала, да и полицейский, проводивший допрос, тоже. Но он решил не давить на свидетеля, не расстраивать того раньше времени, и задал вопрос:
– Что рассказал вам тот человек? О детях.
– Что у Хоста было разное отношение к мальчикам и девочкам. Девочки жили с матерями, но… Он не признавал родство.
– Что это означает?
– То, что это были его дочери, ничего не значило. Когда девочке исполнялось шестнадцать, любой девочке в сообществе, считалось, что она готова быть с мужчиной, если она ему понравилась и он ей понравился.
– То есть, если ему нравилась его шестнадцатилетняя дочь, он мог отправиться с ней в постель?
– Такие слухи.
Я почувствовала приступ тошноты. Видно, что-то отразилось на моем лице, потому что Влад ободряюще сжал мою руку. Я попыталась ему улыбнуться, но это было даже отдаленно не похоже на улыбку. Так, на какую-то дурацкую гримаску… Я думала о том, что Джордан уже исполнилось шестнадцать. Может, поэтому Тэмми и попыталась сбежать, когда у нее родилась дочь? Были ли предпочтения Хоста очевидны уже в то время?
– Что происходило с мальчиками? – спрашивает между тем интервьюер. – Вы сказали, что отношение к ним было другое.
– Да, другое. Никакое. Мальчикам не позволяли жить.
– Что это означает?
– Господи, да что это может означать? – взрывается свидетель. – Пацанов убивали, вот что это означает!
– Пожалуйста, успокойтесь. Может, вам нужна пауза?
– Мне нужно, чтобы этого ублюдка посадили, вот что мне нужно!
– Зачем Хосту понадобилось убивать своих собственных сыновей?
– Он боялся конкуренции. Хост был одержим идеей, что кто-то использует его сыновей против него. Возможно, они сами попытаются рано или поздно его убрать – или кто-то переманит их на свою сторону и сделает символом. Хост утверждал, что он исключительный, он приучил нас верить в это. Значит, носители его крови тоже были исключительными.
– Девочек он в этой же роли не видел?
– Девочек никто не воспринимал всерьез.
– Хорошо, думаю, на сегодня мы закончили…
Запись завершилась, и в комнате стало удручающе тихо. Не знаю, о чем сейчас думал Влад, а мои мысли летели обратно в заброшенный лагерь, в лес, где так долго лежали маленькие тела. Только мальчики. Доказательство слов свидетеля, которые на записи казались слишком чудовищными, чтобы быть правдой.
Да половины названных преступлений хватило бы, чтобы посадить Хоста в тюрьму до конца его дней! Но для правосудия важно не то, что было совершено, а то, что было доказано. Доказано не было ничего. К смертной казни, пусть и неофициально, были приговорены люди, пытавшиеся добиться справедливости.
– Нужно проверить найденных мальчиков на родство друг с другом, – тихо сказала я. – Указать полиции на это дело, пусть проверят Хоста… Основания есть.
– Есть. Но это будет непросто – настолько непросто, что могут и не сделать.
– Да уж…
Ему не нужно было объяснять мне, почему, я и сама понимала. Дело даже не в формальностях или дороговизне процедуры – хотя и это тоже важно. Дело в том, что преступления произошли в разных штатах – и еще неизвестно, где сейчас находится Хост. Может, в третьем штате! Еще больше бюрократии. То, что изначально заняло бы недели, нужно умножить на два или три. Итого – месяцы. Он точно узнает и ускользнет, его не накажут, никого не накажут.
Мне потребовалось серьезное усилие воли, чтобы отвлечься от этого. Я все равно ничего не изменю, полиция осведомлена, надеюсь, займутся делом!
Я пока не решила, что делать дальше, мне нужно было еще раз обдумать все, что я услышала. Но я не успела – меня отвлек звонок отца Джозефа. Неожиданный, так ведь иначе и быть не могло, мы с ним просто так не созваниваемся.
Священник сильно волновался, хотя изо всех сил делал вид, что спокоен. Одно лишь это было плохим знаком. Ну и он начал юлить… О хороших новостях говорят сразу. Все это мне сильно не нравилось.
– Вы не могли бы сбросить мне адрес вашей электронной почты? Сообщением, – попросил он.
– Что-то случилось?
Понятно, что случилось, и я намекала, что неплохо бы сразу мне это объяснить, пока у меня тут инфаркт не произошел.
Однако отец Джозеф упрямо отказывался говорить по делу.
– Вам лучше это увидеть. Я скину ролик, который передала мне полиция. Просто сбросьте почту, хорошо?
Как будто у меня есть выбор…
Сообщение пришло быстро, всего через пару минут. Я бы не выдержала до возвращения в отель, а ноутбук нуждался в зарядке, поэтому пришлось довольствоваться маленьким экраном смартфона. Может, оно и к лучшему… Если бы я увидела все детали, все искаженные от ужаса лица, все полные слез взгляды, я бы сошла с ума. Сейчас мне оставалось лишь радоваться, что Влад был со мной, с ним легче.
На видео, переданном мне священником, я увидела девочек. Съемка была плохой, она велась какой-то камерой наблюдения, но даже ее было достаточно, чтобы узнать моих племянниц. Они шли по тротуару, жались к стене, постоянно оглядывались. Они были осторожны, но даже это их не спасло. Судя по тому, как нагло на них напали, это не было спонтанной атакой, кто-то готовился, выслеживал их…
Черный внедорожник появился рядом с ними неожиданно, резко затормозил – запись велась без звука, но мне показалось, что я слышу визг тормозов. Открылись три дверцы, кроме той, что у места водителя. Появившиеся люди схватили девочек, затолкали в салон, а секундой позже внедорожник сорвался с места.
Нет, Джордан и Эмили сопротивлялись. Они выкручивались, кричали, пытались ударить нападавших. Но что могут значить усилия двух подростков против сильных мужчин? Те, кто напал на них, действовали очень профессионально. Мне вспомнились слова свидетеля о том, что свита Хоста оказывает преступные услуги. Похоже, мы только что получили этому подтверждение!
Вот только доказать это будет непросто, невозможно даже. Лица похитителей не попали на запись, машина была без номеров и опознавательных знаков, свидетелей у этой жуткой сцены не нашлось, никто понятия не имел, куда
