Бог смерти не любит яблоки - Алиса Чернышова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шанс на то, что это была она, мизерный, призрачный, но Танатос был готов за него ухватиться. Он был согласен бежать, как “тупая собачонка”, и даже вилять хвостом и гавкать в такт — и всё ради этого крохотного, смешного шанса. И ему было действительно плевать, кому там смешно или неприятно: после всего пережитого чужое мнение о собственной персоне волновало его в самую последнюю очередь.
Он сам не знал, что скажет или сделает, если это всё же она. Он не позволял себе думать так далеко. Просто пошёл, потому что неплохо знал Агенора. И этот ублюдок был умён, о да. С него бы вполне сталось задумать эту игру намного раньше. Оставить Ли при себе, но не совсем для шантажа — а как козырь, на будущее. Не мог ведь не понимать, что Ли всегда будет для Танатоса слепым пятном.
И теперь, накануне подписания определяющего будущее сотрудничество договора, было бы логично вытащить этот припрятанный козырь из рукава.
И вот она стоит перед ним. Покрытое шрамами лицо, холодные глаза… Запах волнения и стресса, шока и предвкушения. Учащённо бьющееся сердце. Следы многочисленных вмешательств в организме, но даже ему сложно сказать, каких именно — слишком много, слишком разных.
Проценты скачут перед глазами, смешиваются, графики скользят на внутреннем экране, постоянно меняя числа.
Реакция её тела неоднозначная. Может быть свидетельством страха — во что слабо верится, учитывая подтверждённую биографию леди Авалон. В том числе многочисленные сражения в системе десять, участие в партизанской деятельности, а также столкновения с Альфа-Вихрем и Альфа-Родасом. С такой биографией человека сложно заподозрить в трусости. С другой стороны, страх — не показатель отсутствия храбрости. Только люди с особенными психическими расстройствами, психопаты, адреналиновые наркоманы и прочие интересные категории личностей не испытывают страха в принципе. И конечно, очень часто именно такие делают карьеру вроде леди Авалон.
Но не обязательно дела обстоят именно так. Порой люди сохраняют способность бояться и действовать вопреки страху — что, по сути, и есть храбрость. Возможно, миледи из таких.
А ещё очень может быть, что всё это игра. Если вся эта история с “якобы Лианой Брифф” действительно является сценарием Агенора, то вполне очевидно, что он проинструктировал свою агентессу, как та должна себя вести. И нашли способ вызвать нужные реакции.
Всё так. Но ещё могло быть, что это она.
Она.
И эта мысль оказалась ослепительной, обжигающей, сбивающей с ног.
На самом деле, Танатос понятия не имел, что сделает, если это действительно окажется она. Он слишком запутался в этом — предательстве, любви, смерти… вине.
О да, вина.
Он мог сколько угодно злиться, что она предала его, но у этой правды была и другая сторона, уродливая и приходящая по ночам в гости: в конечном итоге, он не защитил её. Сколь бы важна ни была причина, как бы необходимо ни было сохранить интересы восстания, смерть Ли была точкой излома. И он даже не подозревал, насколько этот надлом серьёзен, пока не появился шанс, что она жива. Только тогда это осознание упало на него, тяжёлое, как тёмная материя.
И теперь он стоял перед женщиной, которую не имел ни единого шанса узнать — он не видел её в реальности.
Что, впрочем, не мешало ему любить её больше жизни… как минимум, своей. И ненавидеть больше жизни… как минимум, своей.
И помнить каждую проклятую секунду.
Он не мог знать наверняка, она это или нет. Но собирался выяснить наверняка в ближайшее время… и не собирался тратить это самое время на дурацкую приветственную речь. Вместо того…
— … Я не отказался бы от небольшой экскурсии.
Леди Авалон явно не пришла в восторг от его предложения, но возражать не стала.
— Воля ваша, ари. Что вы хотели бы увидеть?
— Определённо, Герцогский венец, Дом Совета и… пожалуй, Брайдину. Самый великий университет галактики с самой огромной библиотекой, как устоять? Не удивился бы, найдись у вас издание “Маленького принца” с Земли Изначальной.
Её сердце дрогнуло.
Интересно.
— “Маленький принц”? Неожиданный выбор, ари, — голос чуть более хриплый, чем ему стоило бы.
— С этой книгой меня познакомила женщина, которую я любил.
А вот теперь сердце явно сбилось с ритма.
3
*
Он знает.
Возможно или нет?
Агенор уверял, что невозможно. Информация похоронена слишком глубоко, причём в некоторых случаях похоронена — в самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Нынешний “скромный министр внутренних дел” Новой Гвады, Чёрный Лис Агенор был хорош в своём деле. Иногда даже слишком хорош.
По всему, Танатос не мог знать.
Но, кажется, всё же знал.
“С этой книгой познакомила меня женщина, которую я любил”, — его слова порвали её на части. И видит космос, такими заявлениями не бросаются просто так. Не на их уровне, не в этой игре.
Леди Авалон понадобилось всё её хладнокровие, чтобы удержать себя в руках.
— Очень мило, — только и сказала она. — Полагаю, я могу попробовать поискать для вас книгу, но это займёт какое-то всемя. Мы успели сделать несколько официальных голограмм и помахать руками роботам-проекторам. Так что вы можете отдохнуть после полёта.
— О, разумеется, я ведь так устал, — эта ирония кажется знакомой и колет где-то под сердцем застрявшим осколком кривого зеркала.
Кто знал бы, как же он болит…
— Таков порядок, ари Танатос. Пресс-конференция через два часа, и я должна позаботиться о безопасной экскурсии для вас, если уж наши планы изменились. Сейчас непростые времена.
— Я могу о себе позаботиться, миледи.
— Все мы имеем слабости, ари. Даже боги. Кумиры падают, никогда не слышали? Потому прошу вас, не будьте слишком самонадеянны.
Напряжение вокруг них внезапно сгустилось, как статическое электричество. На миг в его взгляде промелькнуло нечто опасное, тёмное — и пропало.
— Верно, миледи. Каждый имеет свои слабости... К слову, в порядке экскурсии не откажусь взглянуть на ваши знаменитые яблони. Любопытные растения, как мне говорили.
В какую игру они тут играют?
— Мне казалось, вы ненавидите их.
— Возможно, по той же причине, по которой вы — любите. Но ненависть сама по себе очень интересное явление, миледи. Иногда чувства, яблоки, вирт-друзья и люди — совсем не то, чем кажутся. Так что я, пожалуй,
