Наследница огня - Сара Маас

– Когда Аэлина вернется, она устроит адарланскому королю ад кромешный. Империю ждут такие потрясения, что в сравнении с ними террасенская бойня будет выглядеть детской забавой.

Рен и Муртаг уже не слышали его слов. Эдион произнес их для себя, в глубине души надеясь, что говорит сущую правду.

Глава 25

Прошла неделя. Никто больше не пытался заживо содрать с Селены кожу, за что она благодарила судьбу. Однако ее занятия с Рованом успеха не приносили. Он требовал, Селена огрызалась. Тогда он вспомнил о своей прежней угрозе и заставил ее работать на кухне еще и вечерами. Селена не возражала. Во-первых, она так уставала, что падала на кровать и проваливалась в сон без всяких сновидений. Во-вторых, моя посуду после ужина, она слушала истории Эмриса. Лока постоянно приставал к старику, прося что-нибудь рассказать. Далеко не все вечера были дождливыми, но парня это не смущало.

Рован рассчитывал, что после сожжения оборотней Селене станет легче управлять своими превращениями. Ничего подобного. У Селены мелькнула было надежда, что после той страшной ночи Рован начнет относиться к ней по-иному. Ведь отдал же он ей свой плащ, когда она замерзала. Увы, на следующее утро Селена поняла: фэец неисправим. То же высокомерие, тот же требовательный тон. Селена не могла ненавидеть того, кто спас ей жизнь, но неприязнь никуда не делась. Граница между двумя этими чувствами была очень условной. Селена не задавалась вопросом, по какую сторону границы находится Рован. Самое паршивое, что в Доранеллу она попадет еще очень и очень не скоро.

Каждый день Рован уводил ее к развалинам храма. Теперь Селена понимала, почему фэец избрал это место, достаточно удаленное от крепости. Если она совершит превращение и не сможет управлять своей магической силой, то хотя бы никого не испепелит. Да, от ее умения превращаться и управлять рукотворным огнем зависело все. Но Селена ничего не помнила. Из нее была словно выжжена сама память о том, когда эта сила бурлила в ней, не оставляя даже во сне и угрожая сжечь окружающий мир… И понапрасну она долгими часами сидела среди камней – попытки вспомнить оставались бесплодными.

Сегодня, выдержав два изнурительных часа, Селена встала и начала бродить среди развалин. День выдался на редкость ясным. Солнце заставляло сиять даже белесые камни. Селене казалось, что она слышит молитвы, возносимые теми, чьи кости давно уже истлели. Что самое удивительное – магическая сила внутри ее отзывалась на эти молитвы. Прежде, находясь в смертном обличье, Селена никогда не ощущала таких проявлений.

Ощущение было не из приятных. Селена даже убрала руки подальше от головы, чтобы не вырвать себе клок волос.

– А чей это был храм?

Почему ей раньше не приходило в голову спросить? Храм был очень древним. Не осталось даже кусков стен. Только отдельные камни, помогающие представить размеры храма. Продолговатые колонны валялись так, словно их разбросала рука великана. Еще одна горстка камней была остатком дороги, некогда ведущей к храму.

Рован ходил за ней по пятам, похожий на грозовую тучу. Селена опять попусту растрачивала его драгоценное бессмертное время.

– Рован, ты можешь ответить?

– Это был храм богини солнца.

Храм Мэлы, покровительницы света, огня и знания.

– Так ты поэтому приводишь меня сюда? Думаешь, в этих развалинах у меня легче получится превращение?

Рован едва заметно кивнул. Селена дотронулась до громадного камня. Новые ощущения, и такие же странные. Она чувствовала отзвуки магической силы, обитавшей здесь в древние времена. Мягкое тепло ласкало ей шею, спускалось вниз по спине. Казалось, Мэла оставила здесь кусочек себя. В пасмурные дни храм был обыкновенной развалиной, но сегодня, при ярком солнце, все изменилось. Магия пробудилась в ней даже в обличье смертной. Мэла, богиня солнца, светоносица, была сестрой и вечной соперницей Денны, богини луны.

– Мэба была причислена к лику богов стараниями Маэвы, – рассуждала вслух Селена, водя рукой по щербатому камню. – Это произошло более пятисот лет назад. Но ведь у Мэлы уже была сестра, богиня луны. При чем тут Мэба?

– Денна – так изначально звали сестру Мэлы. Но вы, люди, зачем-то наделили ее пристрастиями Мэбы. Охота, покровительство охотничьим собакам.

– Возможно, Денна и Мэла не всегда были соперницами.

– Что ты хочешь этим сказать?

Селена пожала плечами, продолжая водить рукой по камню, вдыхая его запах и проникаясь ощущениями места.

– А ты знал Мэбу?

Рован замер. Наверняка решал, надо ли рассказывать Селене такие вещи.

– Нет, – наконец ответил он. – Я стар, но не настолько.

Хорошо; если он не хотел назвать ей свой настоящий возраст, можно зайти с другого конца.

– А ты ощущаешь себя старым?

Теперь Рован смотрел вдаль.

– По меркам моего народа я еще очень молод.

Селена ждала не такого ответа.

– Ты говорил, что сражался в королевстве, которого давно уже нет. Ты несколько раз участвовал в войнах и повидал свет. Это должно было оставить свой след. Внутренне состарить тебя.

– А ты ощущаешь себя старой? – вдруг спросил Рован.

В его лице ничего не изменилось. Не появилось даже легкой усмешки. Для него она была ребенком.

Даже когда она состарится (если, конечно, доживет до старости), по сравнению с его возрастом она все равно будет ребенком. Рован должен видеть в ней взрослую, серьезную женщину. От этого зависел успех ее замысла. Праздная болтовня вредила ей, но Селена все-таки ответила то, что чувствовала:

– Сейчас я радуюсь своей смертной природе. Такую жизнь можно выдерживать несколько десятков лет, но не столетиями. Сейчас я ничуть тебе не завидую.

– А прежде?

Настал ее черед смотреть вдаль.

– Когда-то я хотела дожить до конца времен и собственными глазами увидеть, как исчезнет мир. И очень злилась, что мне это не суждено.

Похоже, Рован собирался задать ей вопрос, но она снова побрела вдоль камней. Остановилась, смахнула пыль с каменной поверхности и вдруг увидела изображение оленя со сверкающей звездой между рогов. Он ничем не отличался от символа Террасена. Как-то вечером Эмрис рассказывал историю о солнечных оленях, между рогов которых полыхал бессмертный огонь. Олени находились в особом храме, откуда их похитили…

– Не здесь ли содержали солнечных оленей, пока храм не разрушили?

– Не знаю. Этот храм никто не разрушал. Его забросили, когда народ фэ переселился в Доранеллу. А время и погода пощады не знают.

– В истории Эмриса говорилось, что храм не забросили, а разрушили.

– Я опять не могу понять, к чему ты клонишь?

Селена и сама не знала ответа.

– Фэйцы на моем континенте – в Террасене… они были совсем другими. – Она покачала головой. – Не похожими на тебя. Во всяком случае, я не помню, чтобы они так себя вели. Не скажу, чтобы их было много, но… Адарланский король с легкостью выслеживал и убивал их. Но когда я смотрю на тебя, я не понимаю, как ему это удалось.

Адарланский король владел Ключами Вэрда, однако фэйцы были сильнее и быстрее. Их должно было бы уцелеть намного больше, даже если после исчезновения магии кто-то из них остался в своем зверином или птичьем облике.

Пальцы Селены гладили резного оленя с солнцем между рогами. Обернувшись через плечо, она взглянула на Рована и заметила, как дрогнула жилка на его подбородке.

– Я никогда не бывал на Эрилее, но слышал, что тамошние фэйцы были… более изнеженными. В них меньше проявлялся воинский дух. Они горячо уповали на магию, и потому мало кто учился воинскому искусству. Когда магия исчезла, им было нечего противопоставить обученным адарланским солдатам.

– И Маэва им ничем не помогла.

– Фэйцы твоего континента еще задолго до вторжения порвали с Маэвой. Но в Доранелле нашлись те, кто все же предлагал помочь собратьям. Тогда моя королева пригрозила изгнать из Доранеллы всякого, кто возьмется помогать.

Дальше Селене слушать не хотелось. Она не желала знать, сколько было готовых помочь западным собратьям и входил ли в их число Рован. Она отошла от камня с вырезанным оленем и сразу же ощутила холод. Невидимые ниточки из камня, передающие ей оттуда приятное тепло, оборвались. Селена могла поклясться, что и непонятную древнюю силу опечалил ее уход.

Утро было на редкость изнурительным. Локи на кухне почему-то не было. Не став спрашивать Эмриса, куда делся парень, Селена молча принялась за работу. Завтрак ее измотал и выжал все силы. Целое утро она крошила овощи, мыла посуду и таскала наверх подносы с едой.

На пути ей встретился караульный, в котором она узнала Басса, приятеля Локи, – молодого жилистого парня, большого любителя послушать рассказы Эмриса. Внешне Басс выглядел как обычный смертный: ни заостренных ушей, ни фэйского изящества. В крепости он был командиром дозорных. Лока постоянно болтал о нем. Увидев Басса, Селена слегка улыбнулась и кивнула. Командир дозорных заморгал, ответил осторожной улыбкой и поспешил прочь. Вероятно, торопился в караул на крепостной стене. Селена нахмурилась. Она старалась быть вежливой и здоровалась со многими, кого знала в лицо, однако Басс был первым, кто ответил на ее приветствие. Селена раздумывала о странности местных нравов, направляясь к себе в комнату за камзолом.