Ядерный шантаж - Сергей Москвин

Каждую секунду по пути к выходу из реанимационного отделения Шон ожидал услышать у себя за спиной встревоженные крики, но они так и не прозвучали. Когда он проходил мимо поста дежурной медсестры, впустившей его в отделение, та подняла на него взгляд и спросила:

– Вы закончили?

– Закончил, – честно ответил убийца.

Дойдя до запасного выхода, Шон свернул на лестницу. Спустившись на один лестничный марш и убедившись, что за ним никто не наблюдает, убийца снял медицинский халат, свернул и уложил в карман фонендоскоп и спрятал халат под свитер. Этажом ниже он вышел в больничный коридор уже обыкновенным посетителем. Шон благополучно миновал пост медсестры и, вновь пройдя мимо слоняющихся в больничном холле омоновцев, вышел на улицу.

В тот момент, когда в реанимационном отделении врачи подошли к кровати Юдина и обнаружили, что пациент мертв, его убийца по мобильному телефону докладывал заказчику о завершении акции.

Глава 39

ПОЛКОВНИК ЧЕРНЫШОВ

27.05, воскресенье, 12.10

Он дочитал до конца газету, которую держал в руках, и тут же поймал себя на мысли, что совершенно не помнит, о чем шла речь в последней статье. В своих мыслях полковник Чернышов находился в Арзамасе-29, где местные оперативники вместе с командированным капитаном Ветровым обнаружили две наблюдательные позиции для слежки за работниками оборонного завода. Как и Артем Ветров, Павел Чернышов считал обе обнаруженные наблюдательные позиции свидетельством разведывательной деятельности корпорации «Промэкс» и ее интереса к производству ядерного оружия. В справедливости этой версии Чернышова окончательно убедило то обстоятельство, что хозяин квартиры, использованной для наблюдения за заводоуправлением АМСЗ, был убит тем же способом, что и ранее погибший депутат Госдумы. «Только Варенникову убийца подбросил яд в еду или напиток, а Васютину подсунули отравленную бутылку», – мысленно уточнил Чернышов.

Его рассуждения прервал телефонный звонок. «Скорее всего кто-нибудь из приятелей разыскивает Ксению, – подумал Чернышов. – Артем звонит мне на мобильный, так что по квартирному телефону могут искать только ее». Но он тут же вспомнил, что еще час назад дочь куда-то ушла с компанией друзей, заявив при этом, что ей надоело сидеть дома и видеть его кислое лицо… Телефон не умолкал.

– Павел, возьми трубку, – донесся из кухни голос жены.

Полковник Чернышов нехотя встал с кресла и подошел к телефону.

– Это квартира Чернышовых? – услышал он незнакомый мужской голос. – Мне нужен Павел Андреевич.

– Слушаю, – ответил Чернышов. – Только позвольте узнать, с кем я говорю.

– Следователь Мосгорпрокуратуры Зиновьев, – представился собеседник. – Павел Андреевич, вы не могли бы прямо сейчас подъехать в Институт имени Склифосовского?

– А что случилось? – поинтересовался Чернышов.

– Требуется провести опознание, – не вдаваясь в подробности, ответил следователь.

«Странная просьба, – мысленно отметил Чернышов. – Вдруг это ловушка? Но какой смысл? Я пока отстранен от дел и для Берша не опасен. Да и место неподходящее. Хотели бы убить – пригласили бы в более безлюдное место».

– Хорошо, я сейчас приеду, – после недолгих размышлений ответил он.

Когда полковник Чернышов подъехал к институту травматологии и начал искать место, куда поставить свою машину, к автомобилю подошел милицейский лейтенант в форме.

– Чернышов Павел Андреевич? – спросил он, заглянув в водительское окно. Получив утвердительный ответ, лейтенант сказал: – Пойдемте, я вас провожу.

Лейтенант не производил впечатления переодетого убийцы, тем не менее, выбравшись из машины, Чернышов расстегнул замок своей легкой куртки, чтобы при необходимости быстрее достать пистолет из подмышечной кобуры.

Вместе с лейтенантом через центральный вход Чернышов вошел в просторный больничный холл. В холле ощутимо чувствовалось напряжение. Это напряжение создавалось родственниками больных, которых не пропускали в стационар трое милиционеров, перекрывших проход. Заметив лейтенанта, милиционеры сразу же расступились, позволив ему и Чернышову пройти в больничное отделение, но, едва вслед за ними ринулись и наиболее нетерпеливые посетители, тут же преградили им дорогу. «Убийство, – догадался полковник Чернышов. – В стационаре произошло убийство».

Вслед за лейтенантом Чернышов поднялся на четвертый этаж стационара и, пройдя по длинному коридору, вышел к дверям с предупредительной надписью «Реанимационное отделение. Проход запрещен». Возле закрытых дверей стоял еще один милиционер. Его звание невозможно было разглядеть, так как на плечи милиционер накинул белый халат.

– Это Чернышов, – сообщил лейтенант коллеге.

Тот протянул Чернышову еще один белый халат, подождал, когда Чернышов наденет его, и только после этого открыл двери в отделение. За дверями, справа от входа, находился пост дежурной медицинской сестры. Медсестра оказалась на месте, но на вошедших даже не взглянула. Зато Чернышов, проходя мимо нее, обратил внимание на ее заплаканное лицо.

– Вам сюда. – Сопровождающий полковника милиционер тронул его за рукав и указал на дверь одной из палат.

На звук открывающейся двери повернулся невысокий, начавший полнеть мужчина с обозначившимися на лбу высокими залысинами. Кроме него и еще одного человека, который что-то писал, используя в качестве стола больничную тумбочку, в палате никого не было. Она вообще выглядела пустой, так как в ней отсутствовали даже кровати. Кроме двух больничных тумбочек да раздвижной ширмы в углу, здесь не было никакой мебели.

– Следователь Зиновьев, – представился полноватый мужчина.

– Чернышов Павел Андреевич, – ответил тот.

Не зная, в качестве кого вызван, Чернышов представился без упоминания своей должности. Следователь удовлетворенно кивнул, словно и не ожидал иного ответа, и попросил:

– Пройдите сюда, Павел Андреевич.

Чернышов подошел к нему и только тогда увидел, что за раздвинутой ширмой стоит больничная кровать с накрытым белой простыней человеческим телом. «Вот и труп», – сказал он самому себе, остановившись в нескольких шагах от кровати. Следователь подошел ближе и, откинув простыню, спросил:

– Вы знали этого человека?

Спокойное и умиротворенное лицо Александра Юдина никак не соответствовало страшной ране в левой стороне груди.

– Выстрел был очень мощный, – пояснил следователь, заметив, куда обращен взгляд Чернышова. – Пуля прошла навылет, пробила матрас вместе с пружинной сеткой и вонзилась в линолеумное покрытие на полу. Там мы ее и обнаружили.

Чернышов никак не отреагировал на его слова, продолжая разглядывать рану.

– Павел Андреевич, так вы знали этого человека? – повторил следователь.

– Да, – справившись с волнением, ответил Чернышов. – Это директор детективного агентства «Глобус» Александр Александрович Юдин. До его увольнения из ФСБ мы с ним вместе служили.

– Вы действующий сотрудник ФСБ? – задал новый вопрос следователь.

Вместо ответа Чернышов молча протянул свое служебное удостоверение.

– Тогда понятно, почему в городской справочной не оказалось номера вашего домашнего телефона, – заметил следователь. – Когда в записной книжке Юдина мы нашли ваш телефон, но не смогли установить по номеру адрес, я сразу подумал, что вы работник спецслужбы. – Видя, что Чернышов никак не реагирует на его слова, следователь задал новый вопрос: – Павел Андреевич, у вас есть подозрения относительно того, кто мог убить вашего бывшего коллегу?

– Есть, – честно ответил Чернышов. – Но прошу вас, сначала расскажите, как это произошло.

– Гм. – Следователь горько усмехнулся. – Я намерен не только рассказать об обстоятельствах убийства гражданина Юдина, но также просить о том, чтобы это дело забрало себе ваше ведомство. Так как, по моему глубокому убеждению, убийца Юдина имеет непосредственное отношение к вашей конторе. – С этими словами следователь вынул из кармана медицинского халата коробочку для вещдоков с прозрачной крышкой и протянул ее Чернышову. – Знакомый предмет?

Внутри коробочки лежал слегка деформированный с одного конца металлический цилиндр. Чернышов сразу узнал пулю от бесшумного поршневого патрона.

– Вижу, что знакомый, – продолжал следователь. – Как вы понимаете, наши подопечные не пользуются столь редким оружием. Плюс к этому просто поразительная изощренность убийцы. Ведь он сначала устроил Юдину автокатастрофу на железнодорожном переезде, а когда выяснил, что тот выжил, отправился следом за ним в травматологию. Сумел проникнуть в реанимационное отделение, куда вообще не пускают посторонних, незаметно пронести оружие и совершить убийство в тот момент, когда в палате, кроме Юдина, находились еще трое больных и двое врачей-реаниматоров, а затем беспрепятственно покинуть место преступления. Что ни говорите, а на такое способен только сотрудник спецслужбы. Так что, – следователь развел руками, – он тоже один из ваших сотрудников.