Звезда Ассирийского царя - Наталья Александрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дело сделано.
Женщина убита взрывом. Ивана Чумакова, по-видимому, еще не нашли – в глубине квартиры хозяйничал огонь, с ним боролись пожарные. Одно только немного смущало: никто не говорил, что вместе с женщиной погиб ребенок. Но это не принципиально, может, потом его найдут.
Юля вышла из оздоровительного центра, с трудом усадила Ежика в коляску и двинулась к дому. Ежик капризничал, он хотел идти ногами. То есть либо за ручку, либо толкая коляску. Юля представила, как они будут тащиться по улице, запруженной торопящимися к станции метро раздраженными, усталыми после рабочего дня людьми, как все будут натыкаться на них, кто-то чертыхнется, кто-то обругает, кто-то толкнет и не извинится. Как Ежик будет плакать, когда она не выдержит и силой усадит его в коляску, и обязательно найдется какая-нибудь тетка, которая будет смотреть осуждающе: дескать, вот мамаша, обижает больного ребеночка… Нет, сегодня она вынести такое не в состоянии.
– Ежик, мы торопимся, дома походишь, – с тоской сказала она, а потом добавила в озарении: – Зато мы по дороге купим мороженое!
Ежик прикинул варианты и согласился. И тут прямо рядом с ними остановился автобус.
Идти было не так далеко, но почему бы не проехать остановку, раз уж дверь так гостеприимно открылась? Почему бы не сэкономить немного времени и сил?
Парень спортивного вида помог ей внести коляску внутрь, автобус тронулся.
Проехав одну остановку, она выкатила коляску на тротуар. Теперь до дома оставалось всего метров сто, и вдруг перед коляской, словно из-под земли, возникла нелепая и странная фигура.
Это была бомжиха в потертой шубе из искусственного меха и бесформенной вязаной шапочке.
Юля попыталась объехать ее, но бомжиха снова перегородила дорогу коляске, быстро огляделась по сторонам и отчетливо проговорила:
– Не ходи домой!
– Что? – раздраженно переспросила Юля. – Да пропусти же меня! Дай пройти!
– Не ходи домой! – повторила бомжиха.
И тут Юля вспомнила и эту бомжиху, и этот тихий, странный голос, совершенно не гармонирующий с нелепой внешностью побирушки.
Когда она убегала от двух уголовников, эта же бомжиха подсказала ей код дверного замка. Благодаря ей Юля смогла тогда уйти от преследователей…
Юля хотела было что-то сказать странной бомжихе, что-то у нее спросить, но когда она подняла глаза – той и след простыл.
Юля пожала плечами, покатила было коляску вперед… но тут же в ее голове снова прозвучал тихий, приглушенный голос:
– Не ходи домой!
И ноги Юли словно налились свинцом.
Что же это такое? Не сходит ли она с ума? Вот он, дом! Всего несколько шагов… но ноги не идут, сердце колотится, во рту пересохло от волнения…
– Мама, мамочка! – подал голос Ежик. – Я хочу мороженого! Пожалуйста, ты обещала!
Юля редко покупала ему мороженое в холодное время года: мальчик часто простужался, а при его слабом здоровье это уж совсем ни к чему. Но раз уж обещала, то нужно купить, а то не оберешься потом криков и слез.
Эта просьба дала Юле возможность отложить решение, не идти пока домой…
Неужели она всерьез приняла слова бомжихи?
Ругая себя за глупость, Юля развернула коляску, перешла через улицу и поехала к маленькому круглосуточному магазинчику, в котором продавали самые ходовые продукты, в том числе и мороженое. Ежик долго разглядывал яркие упаковки и наконец выбрал сахарную трубочку с черносмородиновым вареньем. Юля расплатилась и снова выкатила коляску на улицу. Она подошла к переходу и остановилась, дожидаясь зеленого света.
И вдруг совсем рядом что-то грохнуло, зазвенело, посыпались стекла, на какой-то миг снова наступила тишина, а потом эту тишину разорвали испуганные, возбужденные голоса.
Юля смотрела на свой дом, не понимая, что произошло.
Оттуда, где она стояла, был виден подъезд и переулок, куда выходили окна квартиры. И там, в этом переулке, толкались возбужденные люди, показывали на что-то руками. Где-то вдалеке послышались тревожные звуки сирены.
В голове Юли снова прозвучали слова бомжихи:
«Не ходи домой!»
Что же происходит? Эта бомжиха второй раз спасла ее?
– Мамочка, – раздался совсем рядом голос Ежика. – Что там случилось? Почему все шумят? Почему мы не идем домой?
– А знаешь что, Ежик? – проговорила Юля, разворачивая коляску так, чтобы мальчику не был виден дом с вырывающимися из окон языками пламени. – Давай сходим в кафе… посидим, выпьем чаю…
– С пирожным? – недоверчиво переспросил Ежик.
– С пирожным!
– Ур-ра! – Ежик подпрыгнул в коляске, Юля машинально отметила, что он стал гораздо активнее и бодрее в последние дни. И на занятиях его хвалили. И дома он ходит по коридору, почти не опираясь на перила, сделанные Иваном.
Иван! Юля как вкопанная встала на месте. Когда они уходили, Иван оставался в квартире, сказал, что будет их ждать, обещал по хозяйству кое-что сделать. Что же случилось? Неужели Иван… Что-то взорвалось в квартире? Утечка газа? Не может быть, Иван бы почувствовал запах, проверил, он же не старуха в маразме. Неужели его нашли люди этого, как его… Ледокола? Но как они его вычислили? Неужели Юля привела их за собой в квартиру? Неужели Иван погиб при взрыве?
Осознав эту мысль, Юля почувствовала, как в сердце ее вползает боль. Боль утраты. Она и сама не знала, что успела так привязаться к этому человеку. И Ежик, что она скажет теперь Ежику?
– Мама, что с тобой? – Сын глядел круглыми, темными от страха глазами. – Тебе плохо?
– Ничего, милый, – чужими, непослушными губами выговорила Юлия, – пойдем в кафе…
Тамара Степановна слушала сына, и с каждым его словом в душе у нее нарастало глухое раздражение, оно закипало, как закипает суп под плотно закрытой крышкой.
– Какого черта ты сдала эту комнату? – бубнил Алексей, расхаживая перед матерью, как зверь в клетке. – Ну вот что тебе вечно неймется? Что ты во все вмешиваешься?
– А тебе-то что? – огрызнулась женщина. – Моя квартира, что хочу, то и делаю!
– Что?! – вызверился на нее сын. – А то, что мне жить негде! И квартира, между прочим, наполовину тоже моя!
– Ты же жил у этой своей… Верки…
– Лерки! – раздраженно поправил Алексей. – Была Лерка, да сплыла! Я поехал в ту квартиру – а там какой-то козел поселился, говорит, ты ему сдала комнату! В дверь меня не впустил!
– Ну и сдала! – перебила сына Тамара Степановнаю – Имею полное право!
– Но зачем?
– А затем, чтобы твоей бывшей жизнь раем не казалась! Затем, чтобы ей насолить! Нашла какого-то алкаша и уголовника и вселила туда – пускай твоей Юльке нервы помотает!
Тамара вспомнила жуткого типа, которому сдала комнату, и невольно улыбнулась – до чего же она умная и находчивая женщина! Вся жизнь ее была подчинена одной цели: выжить из квартиры бывшую невестку. Пускай катится в свою дыру, откуда она родом, а то, ишь, вздумала – площадь ей с больным ребенком, видите ли, полагается! Не получалось у Тамары Степановны пока, но она женщина упорная, своего добьется. И ведь все сама, все сама, сыночка тоже Бог послал охламона: ни ума, ни характера, работы приличной – и то найти не может! Да еще ей все время перечит, нет бы мать поддержать.
– Алкаша и уголовника? – насмешливо переспросил Алексей. – Просчиталась ты, матушка! Не умеешь ты в людях разбираться!
– Это я не умею? – Тамара Степановна снова стала закипать. – Да видел бы ты его!
– Видел! Еще как видел! Этот твой «алкаш и уголовник» нашел с Юлькой общий язык. Они живут душа в душу, он ей чуть ли не ремонт в квартире сделал! Так что ты ей только лучше сделала, сама домой мужика привела!
– Что?! – У Тамары Степановны потемнело в глазах. Неужели и правда она ошиблась с тем алкашом? Неужели сама, своими руками помогла ненавистной невестке?
– Так что теперь, матушка, как хочешь, а придется тебе потесниться, – продолжал Алексей мстительным голосом. – Мне жить больше негде, так что я к тебе переселяюсь!
Тамара Степановна раздраженно махнула рукой – пусть переселяется! Долго все равно не выдержит – у нее, Тамары, характер такой, что она, как Баба-яга, всегда против. И чтобы все по ее было. Где уж Алешке ее перебороть, так что сбежит он от нее через месяц, больше никак не продержится!
Ее сейчас гораздо больше мучило то, что зараза Юлька опять выкрутилась! Нет, она этого так не оставит! Она должна сейчас же ехать на квартиру, своими глазами убедиться, что там происходит, и навести порядок – так, как она это понимает!
Не слушая больше сына, Тамара быстро собралась, оделась и отправилась в путь.
До дома, в котором обитала Юлия с новым жильцом, она добралась меньше чем за час. Перед самым подъездом она едва не налетела на какую-то бомжиху – потертая шуба из искусственного меха, бесформенная шапочка, – обругала ее мимоходом и влетела в подъезд.
Поднявшись на лифте, подошла к двери квартиры.
Звонить не стала – незачем предупреждать заразу! Внезапность появления Тамара Степановна справедливо считала залогом успеха, поэтому она открыла дверь своими ключами.
