Служебный роман для богини любви - Катерина Заблоцкая

Теперь мы соприкасались плечами. Я была ниже Рене, и потому, косясь на него, смотрела как будто под углом. С такого ракурса мужчина казался ещё более замученным и уставшим. Удивительно, что он, находясь точно не в лучшем своем состоянии, так напугал Георга.

— Конечно. Мою сестренку, которая вдруг решила заняться становлением Канцелярии любви и больше не желает допускать тот беспредел, что прежде творился в стенах её отдела.

— Не веришь в благие намерения?

— Да верю, — вздохнул Рене. — Только вот что-то твои благие намерения не соотносятся с прежними поступками, сестренка.

— Я изменилась.

— Да… Себастьян на тебя положительно влияет.

— А почему Георг предупреждал меня быть с тобой осторожнее? — спросила я, надеясь поскорее сменить тему.

Все же, мы ходили по тонкому льду — не хотелось, чтобы у Рене возникли лишние подозрения относительно моей личности. Я понятия не имела, как он отреагирует, но подозревала, что не слишком хорошо. Это Себастьяну я вроде как возлюбленная, каким-то чудом попавшая сюда из другого мира. А ведь Рене фактически потерял сестру из-за меня. Стоит ли уточнять, что он не слишком обрадуется, если узнает, что мы поменялись местами?

Не факт, что будет настаивать на раскрытии правды, но мне как-то совершенно не хотелось проводить следственный эксперимент и узнавать, как же на самом деле в подобных обстоятельствах поведет себя Рене. Понятно было только то, что вряд ли он возрадуется и скажет мне большое спасибо за то, что я вытеснила его настоящую сестру.

Ну, как вытеснила. Была перемещена ею, причем силой.

Но…

— Не обращай внимания, — наконец-то нарушил затянувшуюся паузу Рене. — Георг это из-за Матильды тебе говорит.

— А причем здесь опять она?

Мужчина грустно улыбнулся.

— Наши отношения многим тут как кость в горле. Так что если тебе ещё кто-нибудь расскажет о том, какое я чудовище, можешь просто не слушать.

— Но что такого удивительного в ваших чувствах?

Рене изогнул брови.

— Странно, что ты об этом спрашиваешь.

— Ничего странного, — пожала плечами я. — Да, я богиня любви, но ты же знаешь, что в список моих возможностей не входит чтение душ человеческих. Ну, и не совсем человеческих тоже.

Кажется, я только расстроила Рене. Он тяжело вздохнул, опустил голову, вмиг потеряв интерес к коридорным стенам, и протянул:

— Они все злятся, потому что им с Матильдой ничего не светило. Она же Истинная. Хранительница Времени! То, что для неё минута — для нас целая вечность. А её годы для нас дни… Парадокс, не так ли? Там время течет иначе. И Матильде нравится подпитываться чужим. Заставлять песок в её песочных часах застывать. Для этого она использует людей.

Я шокировано взглянула на него.

— То есть, она… Убивает мужчин?

— Нет, зачем? Это не смерть. Она берет дни нашей жизни, но это не так и много. Брала… У них. В свое время многие попадались на её крючок. Георг, например, пострадал сильнее всех. Он по глупости отдал целых два года.

— А ты?

Рене молчал.

— Ответь мне! — потребовала я.

— Со мной все в порядке. Четыре дня, — улыбнулся Рене. — Это ерунда, ты же понимаешь. Когда буду стар, возможно, буду меньше мучиться. Просто усну и не проснусь на четыре дня раньше срока.

— Но я не понимаю, почему у них к тебе претензии? У Георга, у Димитрия? Если они не уберегли свое время, это только их проблема.

Рене вздохнул.

— Они не потому злятся.

— А почему?

— Рядом с Матильдой все гаснут, — пояснил он. — Отдавать свои дни не так и просто, знаешь ли. Даже если делаешь это добровольно. Но со мной у неё что-то не получается. Она бьется над этим уже несколько месяцев, и… Она пытается разгадать секрет и выпить меня. А вместо этого только сама теряет жизненные силы. Сегодня очередные эксперименты провалились. Я потерял немного крови, она — свою маленькую вечность.

— Она пытается украсть у тебя годы, — прошептала я. — А ты…

— А я просто её люблю.

В какую-то секунду мне искренне захотелось удушить эту чертову Матильду своими руками. Я смотрела на Рене и видела хорошего, но очень несчастного мужчину.

— А она тебя нет, — выдохнула я. — Не любит.

— Не любит, — коротким кивком подтвердил Рене. — И мне об этом прекрасно известно. Она сначала даже не понимала, зачем я каждый раз прихожу… Обычно одна ночь с Матильдой для мужчин, хм, не очень хорошо заканчивается. Большинство из них не рискуют приходить во второй раз. Наши попытки чего-то добиться друг от друга длятся уже много месяцев, но без толку.

Я осторожно опустила руку мужчине на плечо. Рене только улыбнулся в ответ на прикосновение и запрокинул голову назад. Теперь он смотрел в потолок, а я невольно залюбовалась.

— Георг, например, когда к Матильде попал, выбрался оттуда постаревшим лет на десять, — нехотя промолвил Рене, нисколечко не беспокоясь о том, что мы в коридоре, и нас могут услышать. — Потом отошел, конечно, но цена Матильды оказалась ужасной. Димитрий… Ну, тот уверен, что он отдал свою гениальность, но я тебе гарантирую, ему терять нечего. А я, — Рене скривился, — какой-то ненормальный. Ты ж помнишь, какой я был до знакомства с Матильдой?

Я ничего не сказала. Я должна была помнить, но… ведь я ему никто! И в этом мире я всего несколько дней!

— Ну, ты хорошеешь на глазах, — вздохнула я.

— Именно, — кивнул Рене. — Сначала глаза…

— А что с ними?

— Я был слепой, как крот, сестренка, разве ты не помнишь? Теперь я отлично вижу. Потом пропали проблемы со спиной. И все это… Я теперь нормально по улицам пройти не могу, чтобы какая-то очередная девушка не попыталась со мной познакомиться. Раньше, ты ж знаешь, в мою сторону даже не смотрели, — он сглотнул. — Матильду это ужасно раздражает.

— Но вы продолжаете встречаться.

— Да. Она уверена, что вот в следующий раз поймет, что со мной сделать. Как заставить наконец-то отдавать, а не отбирать у неё.

— Хорошо. Она пытается забрать у тебя молодость, красоту и силу. А ты почему к ней ходишь? Ведь надо же только один раз, да?

— Да, — кивнул Рене. — Но я не могу… Я её люблю, понимаешь? Ты же богиня любви. Ты знаешь. Матильда… Я знаю, что она отвратительная женщина. Властная, злая, жестокая. И единственное, что ей надо — это сила. Но я не могу отказать себе в возможности увидеть её ещё раз. Мы могли бы, конечно, просто наслаждаться обществом друг друга, но ей же интересно экспериментировать! В этот раз она едва не разбила часы о