Миллионер: Исповедь первого капиталиста новой России - Артём Тарасов

Журналисты караулили меня везде, с утра до вечера. Проверяющие, видя такой поток иностранных средств массовой информации, пробегали мимо камер и фотоаппаратов в наш офис, прикрывая лица воротниками и газетами, и запирались там на ключ. А я завелся и стал давать интервью, тем более что делать особенно было нечего. Кооператив уже давно не работал, мы практически самораспустились…

Неожиданно со мной захотели встретиться некоторые очень высокопоставленные лица. Даже в Кремль пригласили, к члену ЦК, курировавшему внешнюю торговлю. Он занимал такой же кабинет, как и сам Горбачев, только этажом пониже.

К этой встрече я подготовил огромное количество бумаг, где показывал всю выгодность для страны игры на разнице цен. Более того, я привел уникальную информацию, добытую нами в разных регионах СССР. Там были адреса заводов, наименования продуктов и ценнейших отходов производств, никому здесь не нужных, но их можно было вывезти за границу, а в обмен получить товары, по нашим приблизительным расчетам, на три миллиарда долларов! Причем товары эти никто в России не производил, и все они назывались популярным тогда словом «дефицит».

Когда я вошел в кабинет, этот человек поднял на меня пустые, бесцветные глаза и сказал:

– Так это ты тот самый Тарасов, из-за которого нам придется запрещать внешнеторговую деятельность всем кооперативам? Ну и наворотил же ты дел!

Я понял, что говорить нам не о чем и просто выслушал в течение пяти минут его нотацию. Все это делалось для галочки, на всякий случай. Если бы Горбачев спросил о Тарасове, этот деятель сразу бы отрапортовал: а я его вызывал и пропесочил!

И действительно, через несколько дней вышло постановление, запрещающее кооперативам внешнеэкономическую деятельность. Кроме того, там был огромный список всяких других запрещений: лимит на зарплату, на содержание денег в кассе, резкое ужесточение отчетности, введение лицензий и ограничений на множество видов деятельности…

Это был страшной силы откат от курса развития кооперативного движения и свободного предпринимательства. Кроме того, эти запреты полностью противоречили Закону о кооперации. Печально, но факт: все они возникли на примере нашего кооператива «Техника».

И меня возненавидели свои же кооператоры!

– Зачем он высунулся! – говорили они. – Воровал бы себе и дальше по-тихому, как мы!

– Так научили бы воровать сначала! – отвечал я им. – Я этого делать просто не умею…

Другой вызов на ковер был еще более примечательным. Прямо из офиса через несколько дней после программы «Взгляд» меня доставили на Петровку, 38, к начальнику УВД Москвы генералу Богданову.

«Ну вот и все! – подумал я, проходя через ворота Петровки. – Отсюда мне уже не выйти…»

Но Богданов только мельком на меня взглянул и приказал:

– Срочно выезжаем! В машине все объясню!

Оказалось, едем мы на Октябрьскую площадь, в МВД СССР. А по дороге Богданов говорит:

– Понимаешь, какая история вышла… Горбачев спросил о тебе, а наш министр возьми и ляпни: а что, я Тарасова вызывал, общался… Теперь вот надо срочно исправлять положение. Так что едем прямо к Бакатину – знакомиться!

Через несколько минут я был уже в кабинете министра внутренних дел СССР. Бакатин нажал селекторную кнопку:

– Два чая с печеньем и никого со мной не соединять!

Мы проговорили с ним часа полтора, не меньше. Он оказался вполне разумным и нормальным человеком. Даже посетовал мне на свою нынешнюю должность…

– Пришлось уступить просьбе Горбачева и занять этот пост… А я и ведь никогда в милиции не работал, потому все эти люди в погонах меня ненавидят! И денег в министерстве нет вообще – ни на экипировку, ни на новую технику… Ты можешь посоветовать, где их добыть?

– А в чем проблема! – отвечаю. – У вас же лагеря, лесоповал – отдайте древесину! Даже не надо бревна: только стружку и опилки! И я вам взамен поставлю завод по изготовлению бронежилетов облегченной конструкции. Или что вам нужно? Французский завод, выпускающий подслушивающие устройства и мини-телекамеры, подойдет?

– Вот это идея! – заволновался Бакатин. – Как только у тебя все закончится, обязательно приходи, я тебе весь лес отдам!

– А у меня закончится? Может, я бригадиром туда поеду?

– Не волнуйся! У тебя в Политбюро большая поддержка образовалась: Александр Яковлев, Чебриков, даже Лигачев на твоей стороне… Вот только Рыжков злобствует. А Михаил Сергеевич просто не знает, что с тобой делать…

– Пусть берет к себе в советники!

Бакатин рассмеялся.

– Ну хорошо, а чем я могу тебе помочь?

– Направьте мне проверку ОБХСС! Чтобы параллельно с Минфином меня проверили, – попросил я.

– Запросто!

Бакатин тут же вызвал генерала – начальника отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности.

– Это Тарасов – слышали историю про партвзносы? – говорит Бакатин. – Так вот: завтра начнете проверку его кооператива «Техника» – и чтобы было подробное заключение. На все вам отводится два дня. Ясно?

Генерал взял под козырек, и через два дня у нас был протокол проверки кооператива «Техника» от ОБХСС СССР. В нем говорилось, что никаких нарушений законности не обнаружено и воровства тоже. Этот протокол в дальнейшем сыграл свою положительную роль в спасении моей жизни….

А комиссия КРУ Минфина продолжала работать. Наконец после шести с половиной месяцев проверки появился акт примерно на тридцати страницах. Там было написано, что кооператив занимался неуставной деятельностью, нарушил правила внешней торговли, инвестировал деньги в сомнительные проекты… И хотя нас не уличили в прямом воровстве, но за обнаруженные нарушения «Техника» подлежала немедленному закрытию, а дело кооператива – передаче в Прокуратуру СССР.

Когда нам разморозили счет, выяснилось, что вместо семидесяти пяти миллионов рублей, которые были к началу проверки, на нас висит долг в двадцать пять миллионов. Все деньги были конфискованы судами на выплату кредиторам и за не поставленные компьютеры. И еще оставалась добрая сотня арбитражных исков…

Комиссия КРУ только что не написала в акте прямым текстом, что меня нужно брать и расстреливать. Протасов прекрасно понимал: после первого же проигранного арбитража, где будет установлено, что я не выполнил обязательств и израсходовал государственные деньги заказчиков, меня немедленно арестуют. И светит мне «вышка» за хищение госсобственности в особо крупных размерах… Это была простая и надежная схема моей ликвидации. Так, очевидно, Протасова и сориентировали в Министерстве финансов – возможно, даже лично министр Гостев…