Передайте в Центр - Алексей Николаевич Котов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мысли молодой женщины были холодными и спокойными, как вода в лесном ручье.
«И ты, Фил, тоже ошибся, – продолжила про себя Эли. – Я не буду работать ни на тебя, ни на русских. Тебе не достанутся мои деньги, а русским – моя свобода. Одним словом, трудно удержать черную кошку в темной комнате, если она захотела увидеть свет…»
Ручеек холодных мыслей вдруг вильнул в сторону и на нем появился бумажный кораблик. На его борту был написан адрес: Лонг-Спрингс, улица Роз, дом пять… Эли поморщилась и попыталась выбросить его из головы.
По адресу Лонг-Спрингс, улица Роз, дом пять жила восьмидесятилетняя старушка с добрым лицом. Летом она сдавала комнаты людям, не страдающим дурными привычками. Старушка любила тишину и розы под окнами своего домика.
Месяц назад, уходя от слежки, Эли разбила дорогую машину в пятидесяти километрах от Лонг-Спрингс. Потом она долго голосовала на шоссе. До города ее подвез веселый дальнобойщик с грузом мороженных кур. Они много болтали, и Эли часто смеялась.
«Как его звали?..» – Эли наморщила лоб и вдруг с удивлением поняла, что не помнит имени веселого шофера.
«Странно!»
Эли усмехнулась… Она вспомнила другое имя – Гарри Чейз. Улыбка погасла, лицо Эли стало серьезным, а, может быть, даже грустным…
18.
Стрелки часов показывали половину девятого… Генерал Кошкин расхаживал по кабинету, внося волнение в слоистые облака табачного дыма. Генерал кусал мундштук погасшей трубки и сосредоточенно думал.
– Доброе утро, Николай Александрович.
Генерал оглянулся. У двери стоял высокий худой человек в форме капитана. У него было усталое лицо и плотно сжатые бледные губы.
– А, ты, Петр Леонидыч?.. Здравствуй, – генерал кивнул на мягкое кресло. – Садись. Заявление на отпуск принес?
– Завтра, Николай Александрович, – пообещал капитан Решетников.
– Боюсь, что и завтра у тебя ничего не получится, – сказал Кошкин. – Ты мне нужен на пару дней. Теперь докладывай, что там у тебя?
– Метью Брауна пора брать, товарищ генерал, – капитан Решетников открыл принесенную с собой папку. – Позавчера Браун взял «груз» в Новосибирске, а сегодня в шесть утра спрыгнул с поезда Москва-Туапсе. Теперь он направляется в сторону грузинской границы.
– А в Адлере у него точно нет явки?
– Проверяли – нет.
Кошкин подумал.
– А Майкл Коэн?
– Пока отлеживается на явке в Нижнем Новгороде. Кстати, ему тоже с поезда прыгать пришлось – ногу повредил.
– Не аккуратно работайте, – буркнул Кошкин. – Что у вас, понимаешь, шпионы с поездов, как безбилетники, выбрасываются?
– Учтем, товарищ генерал.
– Ладно, ладно!.. – Кошкин махнул рукой. – Ты мне лучше, Петр Леонидыч, вот какую загадку реши: сейчас Эли Форстер сидит в гостинице и что-то вяжет. «Леди Винтер» ходит только по магазинам, театрам и выставкам. Больше практически никаких контактов. Теперь вопрос: что задумала Эли?
Капитан Решетников немного подумал.
– Что-то очень серьезное, Николай Александрович. Более того, судя по ее поведению, Форстер рассчитывает на сто процентный успех своей операции.
– Когда?
– В самое ближайшее время.
– Так, значит… – Кошкин набил трубку табаком и закурил. – Теперь еще вопрос, но сначала подсказка: недавно Эли встречалась с Филом Андерсеном. Второй вопрос: на кого работает Эли Форстер?
– Только не на Фила Андерсена, – быстро ответил капитан Решетников.
– Уверен?
– Абсолютно. Эли Форстер никогда не играет в одну игру. Пять лет назад, в Берне, она вела сразу четыре. И как мне кажется причина ее поведения опять-таки в Филе Андерсене. Она не верит этому человеку.
– Это ты еще тогда в Берне понял, когда Эли оторвалась от твоего «хвоста»? – перебил Кошкин. Он прищурился и в стальных генеральских глазах вспыхнул насмешливый огонек. – А еще причины есть?
Решетников кивнул.
– Есть. Например, адрес: Лонг-Спрингс, улица Роз, дом пять, и имя – Гарри Чейз.
– Кто это?
– Не знаю. Я получил это имя и адрес из третьих, точнее даже пятых рук.
– Шпионские слухи?
– Да, но Фил Андерсен не обратил на них никакого внимания.
– Вывод, какой напрашивается, Петр Леонидыч?
– Простой: «крючок», на который посадил Фил Андерсен Эли Форстер, он считает очень крепким. Но… – капитан задумался, подбирая нужные слова.
– …В этом его главная и огромная ошибка, – закончил за помощника генерал Кошкин.
– Совершенно верно, Николай Александрович, – капитан Решетников кивнул.
– Вот что, Петр Леонидыч, мы тут с тобой одну операцию проведем, – генеральская трубка пыхнула дымом, а там, за дымом, сверкнул хитрый генеральский взгляд. – Очень скоро проведем. А потом ты – сразу в отпуск. Понял?..
Капитан Решетников встал.
– Так точно, товарищ генерал! Разрешите идти?
– Иди… Хотя, подожди, Петр Леонидыч, – генерал Кошкин немного подумал, рассматривая усталое лицо капитана. – В общем, берите Майкла Коэна. Я с ним сам поговорю…
– Огромное спасибо, товарищ генерал! – капитан облегчено улыбнулся.
– Ну, иди, иди! – махнул рукой Кошкин.
… Через пять минут в генеральский кабинет вошла секретарша Верочка. На стол лег лист бумаги.
«Лонг-Спрингс, улица Роз, дом пять, – прочитал Кошкин. – Гарри Чейз».
– Откуда это, Верочка?
– Всю цепочку информации проследить невозможно, – сказала девушка. – Один первоисточник слуха в Нью-Йорке, другой в Париже. Но я звонила Елене Васильевне…
– И она подтвердила?
– Да. Адрес точный. Но кто такой Гарри Чейз не знает никто.
Генерал Кошкин, не отрывая взгляда от листка, нашарил на столе трубку.
«Бросишь тут курить с такой работой», – подумал он.
Через два часа Верочка принесла Кошкину очередную, только что расшифрованную депешу.
«Эли Форстер не имеет отношения к убийству своего мужа, – прочитал Кошкин. – Но именно Фил Андерсен постарался, чтобы убийство Фреда Корделя и Джоша Форстера были очень похожи. Ваш Верный Друг».
– Я всегда говорила тоже самое, – гордо сказала Верочка.
Девушка стояла рядом и победно улыбалась. Генерал Кошкин сжег листок в пепельнице.
– Кстати, Ваш Друг мог вам просто позвонить, – уже у двери сказала Верочка.
Генерал улыбнулся и погрозил девушке пальцем:
– Молчи!.. Поняла?
– Все и так уже знают, – фыркнула Верочка.
– Вот как раз эти «все», Верочка, и будут молчать, как партизаны на допросе, – сказал Кошкин.
– Ладно… Тогда я тоже паризанка, – согласилась девушка.
19.
Коля Никитин сидел рядом с лужей. Он снова рассматривал мелочь в кепке на асфальте и снова пытался думать о будущем ордене. Но мысли были короткими, бессвязными и горячими. Колю душил кашель, а под старой куртекой словно разгорался костер.
– Коля, я принесла тебе стул.
Лейтенант поднял глаза… Перед ним стола Марина. Она виновато кусала губки, но вместе с тем, пыталась выглядеть независимой и гордой девушкой.
Коля безразлично скользнул глазами по красивому лицу бывшей невесты и достал
