Потерянное освобождение - Торп Гэв

Машина исчезла в ослепительной вспышке света, от которой на дисплее Альфария загорелись тепловые предупреждения, взрыв оказался куда сильнее, чем смог бы вызвать один мелта-заряд. В грудь и плечо Альфария попали осколки, но доспехи выдержали. Керамитовые стены коридора были покрыты трещинами и вмятинами.

— Самоуничтожился, — заметил Велпс; от огненного всполоха краска на его доспехах пошла пузырями. Выругавшись, он еще несколько раз выстрелил по дымящимся и подрагивающим останкам машины.

Альфарий посмотрел на Лукара, в неестественной позе лежащего на сером полу. Лицевая часть шлема Астартес превратилась в месиво, чеканный символ Гвардии Ворона на нагруднике был искорежен до неузнаваемости, из десятка пробоин в доспехах вытекала кровь.

— Похоже, сержант жив, — доложил Марко, склонившись над неподвижным телом Дора.

Сержант в ответ слабо поднял руку.

— Лукар погиб, — тихо произнес Альфарий. Гвардеец Ворона принял на себя большую часть выстрелов и спас жизнь Альфарию. Взирая на окровавленные разбитые доспехи Лукара, Альфа-Легионер недоверчиво покачал головой. — Почему он оттолкнул меня?

— А почему ты вытащил меня? — спросил Марко, помогая Дору подняться.

Альфарий не знал, что ответить. Эти воины были Гвардейцами Ворона, его врагами. Он понимал, что его цель — уничтожать их, но по условиям задания ему также требовалось помочь Кораксу отыскать содержимое хранилища. Это означало, что легионеры должны были оставаться в живых, чтобы проникнуть в санктум горы.

«Но это не единственная причина», — сообразил он. В конечном итоге им всем надлежало умереть, но Альфарий уважал своих товарищей по отделению — возможно, даже дружил с ними. Ему и думать не хотелось, были ли это отголоски воспоминаний, впитанные омофагией из материала погибшего воина, или же нечто куда более тревожное и проблематичное.

— Мы — боевые братья, — тихо сказал Дор и присел, чтобы положить руку на развороченное тело Лукара.

— Да, — произнес Велпс, прижав кулак к груди. — Боевые братья.

— Боевые братья, — прошептал Альфарий и отвел взгляд от мертвого легионера, не в силах справиться с тревожными мыслями.

Аркат с подозрением осмотрел канал впереди. Переход был длинным и узким, не более двух метров в ширину и около трехсот в длину, и внезапно сворачивал вправо. В пятидесяти метрах от них из стены выходил желоб и пересекал по диагонали весь коридор. Аркат приказал кустодиям остановиться и стал ждать указаний от Коракса. За три с половиной часа, прошедшие с тех пор, как Аркат вошел в Лабиринт, он проникся уважением к примарху и, возможно, стал ему немного доверять. Четыре раза предупреждения и приказы Коракса спасали его и группу от смертельных ловушек и атак. Всего несколько минут назад Аркат отскочил в сторону как раз вовремя, чтобы избежать газообразного распыления кислоты, которое за пару секунд прожгло бы его доспехи.

По каналу неспешно тек ручеек, темно-зеленая густая жидкость, уровень которой становился все выше.

— Думаю, переход будет затоплен, Коракс, — доложил Аркат.

— Это просто смазочная жидкость, — ответил примарх. — Она не опасна. Идите в конец перехода. Там будут три двери. Вам нужна та, что слева. За ней находится энергосистема — возможно, лазерная ловушка. Будьте настороже.

В последнем напутствии не было нужды — Аркат не терял бдительности с того самого момента, как вошел в смертельный Лабиринт. Он последовал указаниям Коракса, направив группу к повороту. Вдруг позади него кто-то вскрикнул, и он, обернувшись, заметил, как в потолке открылся люк. Из него вылетели три серебряные сферы, каждая не больше его кулака.

Первая тут же разлетелась оплавленными осколками, пронзенная копьем кустодия Гания. Две другие взорвались сами по себе, засыпав Гания и Гвардейца Ворона возле него острой шрапнелью. От их доспехов пошел пар, когда кислотная смесь начала быстро прокладывать путь к плоти.

Ганий закричал — Аркат впервые услышал от кустодия такую реакцию на боль — и попытался отсоединить нагрудник. Легионер Гвардии Ворона повалился на землю с проплавленной в шлеме дырой, забрызгав пол кашицей из растворенных костей черепа и мозга.

— Ребра! — взревел Ганий и, сжав грудь, рухнул на колени.

Аркат действовал без раздумий, чтобы избавить Гания от невыносимой муки из-за плавящегося сердца и легких. Силовая алебарда полыхнула энергией, когда он взмахнул оружием и одним ударом отсек кустодию голову. Тело Гания повалилось на землю, эхо падения разнеслось по всему коридору.

— Вперед — левая дверь! — отрывисто бросил Аркат и махнул алебардой, показывая направление.

Какое-то время он стоял над телом кустодия, ожидая появления новых сфер. Когда мимо него прошел последний Гвардеец Ворона, Аркат двинулся следом, напомнив себе о словах примарха, что содержимое хранилища обеспечит поражение Хоруса. Бросив последний взгляд на тело Гания, начавшее сворачиваться внутрь, когда кислота проела позвоночник, Аркат поклялся, что заставит Коракса сдержать обещание.

Глава девятая

ГЛУБИНЫ ТЕРРЫ

НАСЛЕДИЕ НИКЕИ

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ПРИМАРХОВ

До хранилища генотеха было рукой подать. Коракс попытался вспомнить что-то о внутренней защите, но в воспоминаниях Императора ничего подобного не нашел. Пройдя Лабиринт, Кораксу просто следовало открыть дверь хранилища и взять трофей.

— Готовь сервиторов, — приказал примарх Нексину. — Мы пройдем Лабиринт через две минуты.

Всего они потеряли двадцать три Гвардейца Ворона; семнадцать остались в Лабиринте, ожидая, пока их заберут; еще тринадцать получили ранения, но были способны двигаться дальше. Кустодес лишились троих воинов. Коракс запомнил их имена, но сейчас было не время скорбеть об их гибели. Лабиринт еще не взломан.

Приказы продолжали слетать с губ Коракса непрерывным потоком, передвигая фрагменты головоломки туда, где они были необходимы. Он старался не думать о своих воинах как о живых существах из плоти и крови. С тех пор как Коракс отправил армию заключенных сражаться со стражами Ликея, он отдавал себе отчет, что из-за его приказов будут гибнуть люди. Пусть противник, которого примарх старался обыграть сейчас, и не осознавал себя — хотя в определенном смысле Коракс столкнулся здесь с хитростью самого Императора, — жертвы были все так же неизбежны. Миллионы, даже миллиарды последователей Императора погибнут, если Гвардия Ворона потерпит здесь поражение и не сможет остановить продвижение Хоруса к Терре.

Поэтому когда издалека доносился грохот болтеров, резким звоном раздающийся по вокс-сети, Коракс не позволял себе отвлекаться. Он думал лишь о поступающих докладах и приказах. Его Астартес поклялись отдать свои жизни на службе ему и Императору, а считать, что это сражение было чем-то иным, примарху казалось тщеславным.

Ведущие подразделения уже преодолели две трети системы коридоров. Большая часть Лабиринта находилась под их контролем — координаты и маршруты отделений заставили механизмы Лабиринта принимать невыполнимые решения, что приводило к поломке двигателей, остановке поршней и заклиниванию механизмов.

Самая сложная часть была позади. Теперь Коракс четко видел вероятные конфигурации, оставшиеся на последнем отрезке пути. Победа над Лабиринтом стала уже только вопросом времени. Тем не менее примарх не был самоуверен. Лабиринт вполне мог изменить конфигурацию и бросить вызов, с которым Коракс доселе не сталкивался и которого не мог предвидеть. Жизни храбрых Гвардейцев Ворона и воинов Легио Кустодес все еще зависели от него.

Он направил несколько отделений к поворотной платформе, которая открывала путь во внутреннюю часть горы. Отдав необходимые распоряжения, Коракс связался с Аркатом.

— Кустодий, ты должен провести своих людей в комнату справа от тебя, — произнес он. — Возможен массированный обстрел. Будьте готовы.

— Кустодес всегда готовы, примарх, — ответил Аркат. — Судя по принятым мною докладам, ты направляешь мою группу в самые опасные места. Ты желаешь нашей смерти, чтобы избавиться от посторонних глаз?