Муравейник - Лайт Дэйтон

Однако, если их дозор ищет именно входы в пещерный город, если Редар или Сим невольно выдали их расположение, — вот тогда дело дрянь.

Единственный выход — неожиданно атаковать шары пращами, сбить смертоносцев на землю и закидать редаровыми снарядами, благо несколько целых глинянок еще осталось. А потом сидеть и надеяться, что за уничтоженными шарами не последует сотня других, которые непременно прилетят мстить за убитых сородичей.

Правительница Айрис и Салестер быстро пробирались тайным коридором, что выводил на смотровую площадку дозорных. Мастер дозорных секретов говорил на ходу, отчаянно жестикулируя:

— Именно это меня и тревожит, Правительница. Почему два? Не хотят ли нас спровоцировать на нападение — вроде как, вот вам два беззащитных шара, атакуйте. А потом с огнем мести в каждом из восьми глаз сюда явятся толпой раскоряки и примутся убивать направо и налево.

— Может быть. Ты всегда ищешь второй и третий ответы на вопрос, Салестер.

Мастер секретов насупился. Очень он не любил, когда ему намекали на эту его черту. Ну да, любит он строить неожиданные версии. Что с того? Разве это кому-то мешает? Тем более, что он не раз уже оказывался прозорливее других. Как, например, в тот раз, когда муравьи впервые разорили одиночную нору пустынников. Все тогда свалили на смертоносцев — только он один усомнился, и его предположение было правильным.

— Меня волнует другое, — продолжала Айрис, — почему они летят так медленно? Ветер ли виноват? Или просто не знают точно, где вход, и ищут нас наугад? Как думаешь, мастер? Есть еще версии?

— Есть, — с вызовом ответил Салестер. — Шары летят медленно не только при слабом ветре. Низко и неспешно они передвигаются, когда перегружены сверх меры. А эти летят как раз очень низко.

— Ты считаешь — это не просто дозорные пауки? На шарах есть кто-то еще?

— Да. Люди, например.

— Люди?

— Легенды сказывают всякое, Правительница. В том числе есть одна и про раскорячьих слуг-охотников, специально обученных гоняться за дикими людьми, вроде нас. Посуди сама, Правительница: хорошо, нашли смертоносцы вход к нам — что дальше? Особенно, если всех укрыть на нижних уровнях. Тогда своим любимым оружием — волной ужаса — они ни в жизнь до нас не доберутся. Просто не пробьют, скала над головой у нас будет в десять перестрелов толщиной! Лезть в пещеры пауки побоятся, они не любят закрытых пространств, а вот запустить к нам такого охотника очень даже и могут… Рассказывают, что они крайне жестоки. И не стоить молить их о пощаде — они не понимают человеческую речь. Смертоносцы лишают людей разума, оставив только животную страсть к убийству и ненависть.

Некоторое время оба молчали. Наконец узкий, с нависающим прямо над головами каменным потолком туннель в последний раз изогнулся, и впереди забрезжил свет.

— Прикрой глаза, Правительница. Свет слишком яркий.

Дозорные обернулись на голос, хотели было вскочить, приветствуя главу города, но Айрис остановила парней жестом:

— Лежите, лежите. Не стоит…

— Это точно, — пробормотал Салестер вроде бы про себя, но Айрис, конечно, услышала, — не стоит. Вот недоумки тупые! Учишь их, учишь…

— Ты что там бормочешь, мастер? Не ругайся при мне!

— Сколько раз я им говорил: на площадку и обратно — ползком! Стоящего в полный рост на голом камне человека с того конца пустыни видно! Ты и я — в тени выхода, нас не заметят, их тоже во-он тем выступом прикрывает, — показал он рукой на неровный каменный козырек, — но только, когда лежат.

Дозорные виновато заерзали на камнях. Будет им после ухода Правительницы выволочка от Сале-стера! Пренебрежение правилами маскировки он не прощал никогда и никому.

— Ладно тебе распекать ребят, — Айрис примиряюще положила на плечо мастера секретов изящную руку. — Покажи лучше, где шары…

— Сначала закрой солнце ладонью, Правительница. Вот так. Теперь можешь смотреть. Так… Во-он они, видишь?

Айрис уже не нуждалась в указаниях. Два необычных темных облачка, висящих почти у самой земли — с ее немолодыми глазами и не скажешь на таком расстоянии, шары это или нет? Но дозорных не обманешь — у салестеровых ребятишек как раз с глазами все в порядке, — за сотни перестрелов отличат камень от тарантула.

Все-таки они явились. Правительница понимала, что должна была, наверное, испугаться, почувствовать неприятный холод в груди, но страшная истина вызвала почему-то совсем другую реакцию. Она — Правительница! И ее долг — в первую очередь заботиться о своих людях, бояться сейчас некогда.

Айрис порывисто обернулась к мастеру секретов:

— Сколько у тебя сейчас дозорных?

— Снаружи? — уточнил он, хотя понятно было и так. — Кроме этих, двое на Открытом пятачке, на северном склоне Шатрового пика, над тропой — трое… Все укрыты надежно, Правительница, как ты и приказывала — с десяти шагов не разглядеть!

— Хорошо! Пошли кого-нибудь на заслоны, пусть оттуда уйдут в глубь проходов, не маячат на виду…

— Прости, Правительница, уже сделано. Еще когда к тебе шел.

Легкое раздражение в глазах Айрис смутило Салестера, он начал было извиняться:

— Время было дорого…

Но она остановила мастера энергичным кивком.

— Все правильно. Я распоряжусь, чтобы всех перевели в нижние галереи. Особенно детей, они, вроде, легче всего поддаются волне страха?

— Так говорят…

— Ты тоже спустись.

— Я останусь с моими ребятами! Где они — там и я!

— Салестер! Не спорь со мной хотя бы сейчас. Твои знания важнее твоих эмоций. Иди вниз!

И такая сила была в голосе Айрис, что мастер дозорных секретов, вечно со всем несогласный Салестер, покорно поплелся в нижние галереи. Про себя он еще придумывал достойный ответ Правительнице — но вот хватило бы у него духу произнести это вслух?

В пещерном городе поднялась суматоха, по переходам метались перепуганные люди. Не зря Айрис боялась паники. Охотники Кенгара ходили по комнатам-пещерам, выводили людей, несли на руках заходящихся плачем ребятишек. Хуже всего было с ранеными в пещере Кивинары, мастера лечения ран. Те, что могли ходить, сами или опершись на плечи друзей, медленно ковыляли в нижние галереи. А вот тяжелых Кивинара передвигать не позволила, и даже прямой приказ Правительницы не заставил ее отменить свое решение. Доберутся смертоносцы до них или нет — это еще вопрос, а вот если начать передвигать их с места на место, то раны откроются точно. И тогда их уже ничто не спасет. Как сказал мрачный весельчак Огай (мрачным он стал с того дня, как муравьиные жвалы оттяпали ему ногу):