Легенда о свободе. Крылья - Анна Виор

Едва рука Вирда коснулась эфеса, Сила алыми струями огненного света потекла по его крови, через руку она струилась дальше – в меч, и затем возвращалась к сердцу. Тут же Вирд услышал вопль меча, его безумную песню – он требовал, он умолял, он жаждал… «Кровь! Смерть! Месть!» – кричал меч. «Пить! Пить! Пить!» – пульсировало в жилах и клинка и Вирда, в единых для них обоих жилах. Вирд не стал сдерживать меч на этот раз, он позволил ему насытиться.

Пять ударов сердца с момента, как рука Вирда сжала рукоять, – и бритоголовый уже не улыбался, его расширившиеся от удивления глаза начали стекленеть, а Вирд уже вытаскивал поющий от наслаждения, весь алый от крови клинок из груди врага и искал глазами нового – их было достаточно, и это приводило в восторг.

Вирд молча накинулся на бьющегося рядом вражеского воина, тот вдвоем с еще одним нападающим уже одолевали Харта. Чтобы отклонить атакующий меч, вывернуться в позицию для нападения и перерезать горло, потребовалось несколько мгновений. Еще несколько мгновений, чтобы подсечь второго, отрубить ему руку с оружием и всадить острие между глаз.

Вирд мимоходом заметил кривую улыбку на лице Харта, то ли благодарную, то ли удивленную, то ли испуганную. Но он не останавливался, он слушал ритм боя, песню разгоряченного меча, пульс крови и Силы – музыку битвы. Он находил противников одного за другим, и его Дар показывал каждое слабое место врага. Вирд видел комбинацию движений и ударов, которые позволят ему убить как можно быстрее; еще до того, как скрещивались мечи, он знал, как повернется враг, как будет отбивать его атаку, какие ошибки допустит и как воспользоваться ими. Он не тратил время на предупреждение, на контакт глазами, на слова – ни для врагов, ни для своих. Он просто дал свободу мечу. Он не был человеком с оружием, он сам был оружием: его глаза, уши, руки, ноги, все тело – были предназначены для того, чтобы нести смерть. Найти. Атаковать. Убить. Найти. Атаковать. Убить. И так до тех пор, пока не останется ни одного живого врага.

На то, чтобы отыскивать новых противников, уже не нужно было тратить время. Нападавшие, заметив убивающего одного за другим их соратников Мастера Меча, поспешили обезвредить его. Они сгрудились вокруг Вирда, и тот чуть не взвыл от радости предстоящей битвы. Его меч упивался кровью и победой, окружавшие Вирда лица в мгновение ока превращались в смертельную окровавленную маску. Они словно стали в очередь за смертью и подходили только для того, чтобы получить клинок в свою плоть. Вот этот открылся сбоку: укол по косой – и острие клинка касается самого сердца, горячего и живого, разрывает его, останавливает… Другой хочет сбить Вирда подсекающим ударом по ногам, у него не защищена шея – Вирд режет горло противнику, и тот захлебывается кровью, а рука вместо того, чтобы направить меч, отпускает рукоять и тянется в беспомощном жесте к артерии, пытаясь остановить хлещущую кровь. Третий концентрируется, чтобы отбить атаку Вирда, но это ложный выпад – было ошибкой сосредоточиваться на этом, настоящий удар режет ему сухожилия на ногах, а следующий добивает, входя в живот, словно в масло…

Вирд видел одновременно все ошибки врагов и все возможности для своего клинка, и он ни одной не упустил…

Атака на ночной лагерь захлебнулась. Нападавшие показали спины, и тем, кого не утихомирили посланные вдогонку стрелы утарийца, удалось скрыться в темном ночном лесу.

Врагов больше не было, и Вирд стоял посреди мертвых тел с обнаженным мечом, весь, с головы до ног, покрытый кровью. Он слышал, что меч продолжает петь, побуждая его догнать и уничтожить всех, кто выжил.

«Достаточно», – приказал Вирд мечу, и тот умолк, но Вирд продолжал слышать, как пульсирует Сила-кровь в их общих жилах, он знал, что меч готов в любое мгновение продолжить танец. Сила продолжала растекаться и циркулировать по телу Вирда огненными струями, а он застыл, словно вложенный во взведенный арбалет болт, готовый сорваться для смертельного выстрела в любой момент.

Защитники лагеря засуетились, оглядывая место схватки, подсчитывая свои потери. Один из стражей границы – невысокий, но крепко сбитый, Клай, проходя мимо Вирда, осветил его факелом, на который сменил вложенный в ножны меч, и присвистнул, оглядывая его с головы до ног. Он подошел к телу Дилоса, нагнулся, щупая пульс.

– Помер, – вздохнул Клай, закрывая мертвому глаза. – Эх, Дилос! Какую заваруху пропустил!

Страж пробрался между трупами нападавших к Басу, также проверил его и крикнул остальным:

– А этот дышит! Только рана больно паршивая!

Вокруг Баса собрались несколько стражей, пытаясь ему помочь.

– Да никакой лекарь бы за него не взялся! – услышал Вирд голос Кадена.

– А может, этот… Одаренный? – это говорил Гилд, молодой воин, отслуживший на границе лишь пару лет. – Я слышал, они могут… исцелять.

– Да, – откликнулся Каден, – нашего Мастера Седдика однажды исцелил Одаренный, у начальника рана на животе огроменная была…

– Гилд! – крикнул внезапно появившийся здесь Гани Наэль. Голос его звучал тревожно и раздраженно. – Ты же вырос в Городе Огней! А знаешь об Одаренных как будто только из бабушкиных сказок. Ты что, не заметил, что парень – Мастер Оружия? Куда ты смотрел, когда он резал этих налетчиков, как баранов на бойне? Слышал про исцеление? Да? А про то, чтобы боевой Мастер кого-нибудь когда-нибудь исцелил, хотя бы себя, ты слышал?

– Нет… – Гилд пристыженно опустил голову.

Мастер Наэль подошел ближе к Вирду и продолжил уже тише и спокойнее:

– Тем более что у него сейчас отлив начнется. Хоть бы сам выжил… – Последние слова он прошептал, и их слышали только Вирд и стоящий тут же командир отряда стражей Алот.

Вирд посмотрел в сторону лежащего на земле, хорошо освещенного принесенными факелами Баса. Этот человек удерживал врага, он спасал Вирду, чужому для него парню, жизнь. Если бы не этот воин, то неизвестно, успел бы он хоть что-нибудь сделать…

Юноша шагнул к раненому, но Гани Наэль тревожно посмотрел на него и положил руку ему на плечо, в его глазах Вирд прочел опасение, что он сейчас вонзит меч в умирающего. Вирд удивился. Хотел ли этого меч? Он позволил оружию ответить. Действительно… хотел…

В прошлый раз, когда Вирд отпустил меч, ему показалось, что у него оторвали руку, Сила ушла, а на смену ей телом завладели лихорадка и слабость. Сейчас все было по-другому, Вирд спокойно, без сожаления, вложил свой окровавленный клинок в руки Мастера Наэля и решительно направился к Басу. Пока он шел, потоки Силы внутри него – красные огненные нити – замерцали, меняя цвет и природу. Это уже не был жидкий огонь, наполняющий его плоть, – это была теплая живительная прозрачная вода, оттенки красного сменились лазурью, его тело и душа не пылали в алчущем смерти врага и разрушения пламени, а были наполнены созидающим светом.

Когда Вирд опустился перед Басом на колени, то был уже другим человеком. Он видел, как голубые нити тянутся от его пальцев и ладоней к ране, он непостижимым образом знал, что повреждено, где оружие пробило кожу, какие сосуды разорвало, какие органы задело. Вирд почувствовал боль Баса, как собственную, он едва сдержался, чтобы не закричать, а вместо этого с тихим стоном направил теплые потоки к поврежденному месту. Голубоватый свет сшивал, возрождал, создавал то, что было утрачено, он творил основу, чтобы удержать гаснущий огонь этого человека. Вирд был лишь проводником, уже не смерти, а жизни. Рана затягивалась. Стоявшие вокруг воины и сбежавшиеся обитатели лагеря затихли, не веря собственным глазам. Когда кожа на боку Баса под пальцами Вирда стала совершенно гладкой и чистой и раненый, глубоко вдохнув несколько раз, открыл глаза – пришел наконец отлив. Струи Силы свернулись в узел, и Вирд бессильно упал на землю.

– Ни искры, ни пламени! Да чтоб тебя смарг скрутил!.. – услышал он странное тарийское ругательство Гани Наэля.

Каждая мышца в теле ныла, как после тяжелой работы на поле у Оргона.

Он не ощущал ни тошноты, ни лихорадки, как в прошлые разы, только слабость… Он даже не потерял сознание, но приоткрыть глаза или пошевелить губами казалось сейчас непосильным трудом, невыполнимой задачей.

Он слышал голоса людей вокруг: удивление Баса, которому объяснили, что случилось, восторженные выкрики Кадена и Гилда, нарастающее перешептывание в толпе бывших рабов, ворчание Гани, громкая ругань Клая.

Вирд чувствовал, как его оттягивают куда-то в глубь лагеря, как заботливо укладывают на что-то мягкое у костра, как подмащивают под голову подушки.

– Оботри кровь! – отдавал распоряжения кому-то Наэль. – Одежду эту выброси. Укрой его как следует.

– Надолго он отрубился? – Голос командира Алота.

– Ты у меня спрашиваешь, Алот? – раздраженно бросил Наэль. – Не знаю! В прошлый раз он без сознания был часа полтора, так это после учебного боя, в котором он только поцарапал Харта. – А что бывает после того, как перережешь толпу бандитов и исцелишь смертельно раненного – про это спроси у какого-нибудь Мастера Силы. Хоть бы выжил… – прошептал он под конец.