Темная хозяйка его башни - Лина Алфеева

— Прелесть моя, она меня обижает! Жилет вот испортила. — Лахар печально ковырнул дыру пальцем.

— Это дело поправимо.

Сайша ухватила инкуба за воротник и крепко поцеловала, когда же она отлипла от Лахара, его жилет был как новенький.

— Ничего себе экспресс починка одежды.

— Да что там одежда, — Лахар вальяжно приобнял Сайшу за плечо. — Некоторые поцелуями лечить умеют, слышал, даже зрение возвращают.

— Тогда вам с Сайшей нужно больше практиковаться. Пригодится, — мрачно спрогнозировала я.

Намек братца мне не понравился. Да какая ему разница, с кем я целуюсь!

— Сайша, две минуты и я весь твой. — Лахар подхватил меня под руку и, как тот паучок, поволок меня в укромный уголок. — Не дуйся. Просто твоя связь с Троттом многим не дает покоя.

— Ещё бы! Меня она страсть как волнует.

— Страсть это прекрасно, — оскалился в улыбке инкуб и охнул, получив локтем в бок.

— Лучше скажи, чего мне ждать от учебы. И без шуток и дурацких прогнозов!

— Все зависит от того, кого назначат твоим наставником. Слышал, на тебя положил глаз сам магистр Арз. Так что если попадешь к нему, будем тренироваться вместе.

— Не будем. Тротт сказал, что будет обучать меня лично. Не сочувствуй. Мне самой себя жалко.

14-6

***

За хорошими новостями обязательно появляются нервотрепательные, но я не думала, что они настигнут меня, когда я так славно сидела на покрывале и знакомилась с одногруппниками. Вступительные испытания остались позади, и счастливые адепты больше не смотрели на меня, как на врага всего темного рода. Некоторые девчонки пытались навязывать дружбу, но Сайша была начеку и отгоняла особо назойливых. Парни предпочитали дружить на расстоянии, видимо, там их держала репутация Аррена Тротта. Все знали, кто поселил меня на преподавательском этаже, но предпочитали держать свои мысли на этот счет при себе. И только я расслабилась и слегка разомлела от вина, общения и самой атмосферы, так все и началось.

Самое противное — напрямую ко мне недвижимость не обратилась, я сама почувствовала, что что-то стряслось. Сидеть сразу стало некомфортно, шумные голоса  мешали к чему-то прислушиваться, да и в целом всеобщее веселье стало раздражать.

— Чего ерзаешь? — тихо поинтересовалась Сайша.

— Попа чует неприяности, — мрачно пошутила я. — Нужно пройтись.

— А может, не стоит? Тут безопаснее.

Конечно, безопасно. Магический полигон чуть ли не самое безопасное место в академии, поэтому первогодки тут и устраивали вечеринки. Об этом якобы тайном мероприятии знали все преподаватели, а магистр Арз ещё и Лахара с компанией подослал, чтобы замок в зал был взломан без вреда для учебного имущества.

Адепты горды и счастливы, преподаватели спокойны, старшекурсники пользуются тем, что наставникам в кои-то веки не до них. А вот беда на кладбище никак в идеальную картину не вписывалась.

Лабиринт сообщил о ней неохотно, и лишь когда я приказала ответить на вопрос. Я тут хозяйка или клуша на птичьих правах? Узнав, куда надо бежать, я вручила Сайши свой стакан с вином, проигнорировав предложение лабиринта ни во что не вмешиваться. Он считал, что пока я не вступила в права хозяйки замка, могла с чистой совестью потягивать вино, закусывать его сладкими орешками и делать вид, что мне все равно.

Совсем охамела уважаемая недвижимость! Хозяйка я или нет, но мимо чужой беды никогда не пройду. Вот и сейчас я потребовала у замка, чтобы он перенес меня на кладбище.

Налиссу Арх я узнала, едва увидела лежащее на земле тело девушки. И то, что она была всего лишь парализована и лишена магии, меня не успокаивало. Лабиринт сурово утверждал, что могло быть и хуже. Замок ворчал, что нечего мне здесь делать. Пусть мужчины с этой бедой разбираются. Башня молча шевелила зеркалами и пыталась добыть информацию. Я попросила ее вычислить, как же так вышло, что Налиссе Арх приспичило готовиться к дуэли здесь и именно так.

— Она так и будет тут лежать? — мрачно уточнила я, обращаясь к мужчинам, стоящим у границы дуэльного круга.

Помимо Тротта и магистра Арза здесь была пара субъектов в униформе. Не иначе как городскую стражу вызвали. Замок подтвердил мою догадку, но мне пока было не до дознавателей, мой взгляд был прикован к бедняжке внутри магического круга.

14-7

"Ей можно помочь?" — мысленно спросила я у лабиринта.

“Взламывать защиту опасно. Можно навредить…”

“Как это произошло?”

“Она создала дуэльный круг. Замкнула его на себя и создала парализующее заклинание, которое взорвалось в ее руках. Не повезло…”

А теперь дуэльный круг выкачивал из демоницы магию для поддержания нерушимой защиты. Отпереть контур могла только его создательница, но она была без сознания.

— Адептка Шаас, не помню, чтобы я вас вызывал.

В тоне Аррена Тротта отчетливо прозвучало другое: “Светлина, какого черта вы здесь делаете?”

— Вы не звали. Я сама пришла. — Я смущенно улыбнулась мужчинам. — Не могу пройти мимо чужой беды.

“Вы связаны…” — напомнил лабиринт.

Точно. Когда Налисса вызвала меня на магическую дуэль, то поставила мне метку.

— А теперь, если вы не возражаете, то я войду.

Возразить мужчины не успели, потому что я прошла сквозь полупрозрачный барьер и, опустившись на колени, принялась тормошить демоницу.

— Эй! Ты меня слышишь? Хорошая девушка. Старательная, ответственная. Вон как славно к дуэли подготовилась.

Я всмотрелась в лицо Налиссы и заметила, что ее ресницы дрожат, как если бы она находилась в сознании.

— Страшно, когда тебя спасают суровые мужчины, да? Если бы меня такие спасали, я бы тоже притворилась мертвой. Вдруг бросились бы оживлять и целовать.

Глаза Налиссы тут распахнулись:

— Кто-то хочет меня поцеловать?

— Кто-то? Непременно! А ты тут разлеглась. Ещё и защиту на себя зачем-то замкнула.

— Я… Я… Я только победить тебя хотела.

— Понимаю. Думала, что тогда наставники пересмотрят твой вступительный балл?

— Угу. А теперь меня ничего не спасет, — трагическим шепотом объявила Налисса и замерла, явно собираясь и дальше изображать умершую.

Авось ситуация как-то рассосется.

— Нет, так дело не пойдет. — Я похлопала демоницу по руке и вскрикнула, когда в ее кармане что-то вспыхнуло алым. — Налисса, что в кармане?

— Заготовка. Ай! — Девушка вытащила камень и уставилась на него, как обезьяна