Расколотая радуга - Мэри Патни

Бенфилд хотел что-то сказать, но под ледяным взглядом Майкла осекся.

Майкл рывком открыл дверь, и, когда вышел в прихожую, все выжидающе на него посмотрели. Ни на кого не глядя, он пересек прихожую и направился в холл.

Он спускался по мраморной лестнице, держась за перила, поскольку чувствовал себя отвратительно, хотя всячески скрывал это, прошел мимо лакея и наконец, выйдя наружу, с жадностью вдохнул свежий прохладный воздух, сразу испытав облегчение.

Итак, он незаконный сын. Это объясняло все: явную антипатию герцога, горячие ласки матери, когда она бывала в настроении, презрение Клаудии и Бенфилда, принявших сторону отца. Атмосфера в доме была накалена до предела.

Родерика Майкл не знал, он был еще ребенком, когда тот умер в Вест-Индии. Он только смутно помнил, как нянька говорила, что Майкл точная копия своего несчастного дяди. Об остальном она умалчивала.

К Люсьену Майкл не вернулся, а поехал совсем в другую сторону. Оправившись от шока, он, как ни странно, испытывал облегчение. Слава Богу, он ни в чем не виноват. Не совершил ничего, что дало бы повод отцу, точнее герцогу, без конца придираться к нему. И в Итон вместо Хэрроу, традиционной школы Кеньонов, Майкла отправили не по причине его ущербности.

Как ни старался Майкл доказать, что он лучше других, что чего-то стоит, отец знать его не желал. И все же его усилия не пропали даром. Они сформировали его характер, сделали его таким, каким он был. Чувствуя себя отверженным, он тянулся к таким же, как он, несчастным, что совершенно несвойственно отпрыску герцога. Так подружился он с Николасом, Кеннетом и остальными, в значительной мере обогатившими его жизнь.

Новость хоть и взбудоражила Майкла, не имела для него никакого значения. Он остался таким, как прежде, со всеми своими достоинствами и недостатками. И если бы даже он рассказал об этом друзьям, они не изменили бы к нему своего отношения. Он находил у них прибежище, когда рос, как в прямом, так и в переносном смысле, и вряд ли они отвернутся от него теперь. Благодаря шахтам и выгодным капиталовложениям он разбогател и давно не нуждался в помощи герцога, так что наследство его совершенно не интересовало.

Майкл попытался осмыслить прошлое в свете новой, сногсшибательной информации. Семьи он не потерял, нельзя потерять то, чего не имеешь. Что изменилось, так это его отношение к герцогу. Как ни странно, он больше не испытывал ненависти к старику. Будь герцог добрее, он относился бы к незаконному сыну жены более терпимо. Но герцог отличался жестокостью, ему ничего не стоило оскорбить Бенфилда, родного сына, при Майкле. Для него, движимого болезненным самолюбием и собственническими наклонностями, было настоящей пыткой постоянно видеть перед собой доказательство собственного унижения.

Окончательно успокоившись, Майкл вернулся в Страт-мор-Хаус. Лучше знать правду, чем оставаться в неведении. И все же он чувствовал себя совершенно измученным, как тогда, когда бесконечно долго валялся в постели после Ватерлоо. Слава Богу, что у него были Николас и Клер. Они приняли его в свой дом и выходили, как брата. С такими друзьями не нужна никакая семья.

Он все еще продолжал размышлять, когда лакей вручил ему визитную карточку.

— Вас ожидает какая-то леди, милорд.

Ее сердце бешено заколотилось, когда она услышала звук открывавшейся двери и знакомые шаги. Она приняла строгий вид, как и подобает Святой Катерине, и медленно отвернулась от окна.

Тогда, в парке, Майкл показался ей моложе и беззаботнее. Но сейчас она не могла не заметить, что морщинки в уголках глаз у него обозначились резче, а во всем облике чувствовалась напряженность. Однако голос, когда он к ней обратился, звучал так же тепло.

Боже мой, сможет ли она пройти через этот обман? У Кэтрин перехватило дыхание, когда она произнесла:

— Извините за беспокойство, лорд Майкл.

— Зачем такие церемонии, Кэтрин? — Он подошел к ней, взял за руки и дружески поцеловал. — Рад вас видеть. Вы, как всегда, прекрасны. Как Эми? И Колин?

— Эми прелесть. Вы не узнаете ее. Она выросла на целых три дюйма. А Колин… — она заколебалась, подыскивая слова, которые были бы правдой хотя бы отчасти. — Колин все еще во Франции.

Ничего не подозревая, Майкл сказал:

— Извините меня, ради Бога, я даже не предложил вам сесть. Сейчас распоряжусь насчет чая.

Надо выложить все немедленно, а то потом духу не хватит, подумала Кэтрин и начала:

— Мне хотелось бы сразу поговорить о деле, которое привело меня к вам. Возможно, вы укажете мне на дверь, когда узнаете, что мне нужно.

Майкл посерьезнел и внимательно посмотрел на гостью.

— Никогда, — произнес он тихо. — Я обязан вам жизнью, Кэтрин, и вы вправе обратиться ко мне с любой просьбой.

— Вы слишком мне доверяете.

Она судорожно сглотнула и, словно в утешение себе, еще раз подумала о том, что это обстоятельства толкнули ее на ложь.

— Понимаете… Как бы это вам объяснить… Мне… нужен муж. Но только на время.

Глава 19

Майкл уставился на Кэтрин. Уж не ослышался ли он? То, что она сказала, просто невероятно. Он отказывался этому верить. Возможно, он не заметил, как свалился с лошади и приземлился не ногами, а головой, потому весь нынешний день ему просто пригрезился?

— Простите?

— Ах, извините, у меня все перепуталось в голове.

Она села и глубоко вздохнула.

— Я только что из адвокатской конторы, где мне сообщили, что я — единственная наследница владельца острова Скоал. И мой дед изъявил желание познакомиться со мной и моим мужем, чтобы решить, достойны ли мы стать его наследниками. Мистер Харуел, адвокат, говорит, что дед при смерти и действовать надо быстро. Но пока Колин получит мое письмо и приедет из Франции, пройдет не одна неделя. Дед умрет, и прощай наследство.

— От Лондона до Скоала всего два-три дня пути. Так что вы еще застанете деда в живых.

Кэтрин, улыбнувшись, взглянула на него.

— Одной мне там делать нечего. Только с мужем. Так хочет дед. Иначе он будет искать другого наследника. — Она отвела глаза. — Вот я и решила попросить вас поехать со мной вместо Колина в качестве мужа. Всего на несколько дней.

Майкл был ошарашен. Он просто не знал, что хуже: быть незаконным сыном или временным мужем.

— Вы шутите.

— Увы, не шучу. — Кэтрин прикусила губу. — Я понимаю, что это наглость, но другого выхода нет.

Ясно, что тут не обошлось без вмешательства свыше. Странную шутку сыграл с ними Бог.

— Итак, вы хотите, чтобы я помог вам обмануть деда?

— Это ужасно, да? Ничего не может быть отвратительнее лжи. Но мне так хочется получить наследство. До смерти хочется! К тому же уверена, вы больше понравитесь деду, чем Колин. Колин человек ненадежный, не то что вы. По крайней мере дед спокойно умрет, если его драгоценный остров попадет в надежные руки.