История вторая: Самый маленький офицер - Лента Ососкова

— Лей! — зверским голосом приказал Сиф. — Потом… поговорим… Н-на-авкаже блато! — от незабываемого ощущения шипучки на ране, он перешёл на забольский. — Кагдеж безбальне подеяй, навкаже малько погочури тева!

— Э-э… Сиф, что ты сказал? — уточнила ошарашенная Алёна. Сиф, до этого момента бледный, покраснел пятнами:

— Это… я про обезболивающее…

— А «навкаже малько» как-то там дальше? — любознательно спросила девушка, радуясь, что Сиф отвлёкся от боли.

Мальчик сглотнул, и красные пятна на лице стали ещё ярче:

— Это непереводимый оборот… совсем непереводимый… только полковнику не говори, что я так, э-э… выражался при тебе. И вообще не повторяй эту фразу.

— Ну а примерно хотя бы что значит? — не отступалась Алёна, всегда интересующаяся иностранными языками. Врач закашлялся, но в кашле Сиф расслышал с трудом сдерживаемый смех, отчего лицо ещё больше налилось жаром.

Но упёртая Алёна не отставал, и нехотя офицерик ответил:

— Ну, «навакаже малько» — это «навкино молоко»… — на этом он замялся, и дальше переводить отказался наотрез. — Давай уж лучше ссадины на коленях залью, — забрал он у Алёны перекись. — Хорош я, навкино молоко. Колени в болото, спина в болото, а уж про одежду вообще молчу…

— Сначала надо перевязать. Колени обработаете сами? — отвлёк их врач.

— Да, — Сиф кивнул, и от этого непродуманного движения из горла вырвался короткое поскуливание.

Врач, не обращая на лишние звуки внимания, принялся туго бинтовать рану. Поскуливание не повторялось, но в тихом, почти неслышном шипении Алёне почудились уже знакомые слова: «навкаже», «погочури»…

Когда с медицинскими процедурами было покончено, врач попрощался и ушёл, Сиф прислушался к себе, глубоко вздохнул и с наслаждением произнёс:

— Не прошло и года… Поехали в гостиницу? До чего приятно не чувствовать спины и шеи, ты бы знала!

— А может, всё-таки в больницу? — Алёна послушно перебралась на водительское место.

— Мне, Алёна Алексевна, его высочество дал приказ, — вспомнил отчество Алёны Сиф. — И было прямым текстом сказано: в гостиницу. Там и врача вызовем, если… что, — мальчик почему-то отвернулся, будто подозревал своё тело в чём-то, но голос остался всё таким же жизнерадостным: — Пуля-то не засела, так что всё… отлично

Последнее слово Сиф постарался произнести не слишком саркастично.

— Как скажете, Иосиф Кто-вы-тамович, — церемонно отозвалась Алёна, заводя мотор.

«Поэтому вы, Иосиф Константинович, отправляетесь к Алёне Алексеевне в машину. И это — не обсуждается…»

Вспомнив слова князя, Сиф несколько озадаченно повторил вслух:

— Иосиф Константинович…

— Надо будет запомнить, — решила Алёна, потом спохватилась: — Подожди, ты же не знал своего отчества!..

— Меня так князь назвал недавно. Константинович… — Сиф задумался. — Это получается, имя в честь Великого князя, отчество в честь самого Государя… Одна фамилия не царская, — он даже слегка рассмеялся, правда, немного искусственно. — Впрочем, оно и ясно: фамилию придумывал полковник. А имя сам Великий князь давал. Ну, как недавно выяснилось.

— А ты что, раньше не знал, кто тебя назвал? И… причём тут Иосиф Кириллович?

В голосе девушки проскользнули нотки… ревности?

— Хватит тарахтеть на месте, поехали уже, — довольно прямо сменил тему Сиф, но цыганское упрямство не дало Алёне так просто успокоиться.

— Не поедем, пока ты не ответишь, отчего не знал, — дёрнув стриженой головой, выдвинула ультиматум девушка.

— Отчего вообще не помню или конкретно, что это был Великий князь? — пошёл на компромисс с самим собой Сиф, который ненавидел вспоминать о причине «склероза», но, если требовалось, всегда понукал себя сознаваться до конца.

— Да нет, я про Великого князя, конечно!

— Я… много лет общаюсь со своим Крёстным по почте. По такой и электронной, когда как. И я всегда знал, что имя мне дал он, до этого было одно прозвище. Первого своего имени я… не запомнил, потому что был совсем мелким. А насчёт Крёстного… я не так уж и давно узнал, что мой Крёстный — Великий князь. Вот такая вот сказочка, — Сиф натянуто усмехнулся. — Я рассказал. Поехали.

Алёна вздохнула, но удержала все комментарии при себе. Она знала, что Сиф жалости не переваривает даже под майонезом.

— Ну, поехали в гостиницу, — прервала она недолгое молчание и тронула машину с места, выруливая на проспект. — Ты как, быструю езду выдержишь?

Сиф почувствовал что-то приятное от Алёниного беспокойства. Ведь она беспокоилась о нём, а не только о князе!

— Выдержу, — мужественно сказал офицерик, но, подумав, честно уточнил: — Только без резких поворотов, ладно?

— Ладно, ладно, — согласилась Алёна, одной рукой выворачивая руль, а другой шаря по магнитоле. Через некоторое время из динамиков полились залихватские цыганские мелодии.

Дальше ехали молча. Сиф прикрыл глаза и думал о Тиле, о таинственном Леоне и о сегодняшнем покушении, гадал, чем закончилась «охота» на снайпера и, самую капельку, переживал, что вынужден отправляться в гостиницу, не увидев развязки сегодняшних событий. О чём думала Алёна, вернее, о ком, несложно было догадаться, поглядев на её обеспокоенное, но всё равно мечтательное выражение лица. По обычаю, её мысли занял Великий князь.

— Слушай, — вдруг сказала она, — а что это за машина едет, не отставая, за нами с самой площади?

Сиф аккуратно, всем корпусом развернулся — хотя обезболивающее подействовало и лишило чувствительности шею и полспины, но он не хотел рисковать. Некоторое время глядя в заднее окно, слегка прищурившись против солнца, он быстро заметил «хвост». За микроавтобусом довольно вежливо и ненавязчиво следовала белая машина, вроде русской «лады». Серый фон номера что-то напомнил Сифу, и офицерик сообразил:

— Так это же наши дорогие сопровождающие в серых рубашках! Но если хочешь — остановимся, спросим.

— Наверное, надо бы, — с некоторым сомнением сказала Алёна. — Всё-таки могли бы предупредить…

— Думаю, это князь или полковник их попросили, — предположил Сиф. — Но спросить надо. Пусть видят, что мы не слепые дети!

Алёна оглядела внимательно своего пятнадцатилетнего товарища и осторожно согласилась:

— Не слепые.

А про детей решила промолчать.

Как только они припарковались в переулке, белая машина, поняв культурный намёк, подъехала ближе, и из неё вышел, как и ожидал Сиф, милиционер в чине старшего сержанта.

— Здравия желаю, сдарий фельдфебель, — произнёс он, поднося руку к фуражке, когда Сиф, кое-как застегнув, опустил стекло своего окна. — Старший сержант Слан. По просьбе его императорского высочества Иосифа Кирилловича имею приказ сопровождать вас до гостиницы.