Неестественный Отбор - Эдгар Грант

— Закрой глаза. Включаю твой шлем.

Марта почувствовала, как ее голова плотно фиксируется внутри шлема мягкими надувающимися подушками, зажмурилась и, когда открыла глаза, ей показалось, что на ней одет обычный тактический шлем с лицевым щитком Усиленной Реальности[37] только работающий в режиме ПНВ-тепловизор с множеством всяких надписей и индикаторов по периметру. Она повернулась к Ковачу. Напротив его шлема мерцала яркая квадратная, синяя метка, подчеркнутая коротким набором значков и цифр.

— Ты видишь перед собой дисплей Боевой Реальности, — голос Ковача в наушниках звучал почти без искажений. — Как я уже говорил, функций много, но я большую часть отключил. Нас интересуют самые простые. Первое. Друзья, то есть я, отмечены синим квадратом. Не обращай внимания на значки под меткой. Просто запомни — синий квадрат это я. По мне не стрелять… Враги будут отмечены красными треугольниками. В твоем случае система будет опознавать всех людей с оружием как врагов. Нейтралы — это те, кто без оружия, будут отмечены желтыми треугольниками. Система также классифицирует цели по степени опасности. Наиболее опасные — гранатомет, снайпер, пулемет, ПЗРК — отмечены более яркими мигающими красными треугольниками и подлежат уничтожению в первую очередь. Справа сбоку дисплея зеленый индикатор повреждений брони в виде человечка. По мере повреждений части брони руки, ноги, грудь будут менять цвет с зеленого через желтый, вплоть до красного мигающего. Противный звуковой сигнал будет означать, что броня больше не эффективна. Слева индикатор боекомплекта. Пулемет — лента двести патронов. Гранатомет — шесть гранат. Наблюдай, чтобы вовремя перезарядиться. Теперь прицеливание… Пристегни оружие.

Ковач подождал, пока Марта зафиксирует оружие на внутренней стороне предплечий и продолжил:

— Направь ствол пулемета вперед. Видишь, на дисплее появилось яркое белое перекрестие прицела. Это — точка прицеливания пулемета. Теперь подними гранатомет. Появился яркий белый кружок с точкой внутри, это — точка прицеливания гранатомета. Для пулемета есть еще режим оптического прицела с четырехкратным увеличением, но надо время, чтобы к нему привыкнуть, поэтому я его отключил. Так… Система просчитывает точку прицеливания, исходя из дистанции, направления и скорости движения цели. Это особенно важно для гранатомета, хотя при стрельбе из пулемета это тоже очень помогает. Отдачи почти нет — как будто стреляешь со станка, так что пули ложатся ровно в точку прицеливания. Вот, пожалуй, и все. Ну, еще там часы, компас, термометр, барометр, альтиметр — по верхнему краю дисплея. Сама разберешься.

Ковач снял шлем.

— У нас еще есть время, я схожу к пилотам, а ты походи по отсеку, освойся с броней и оружием.

В кабине пилот, услышав гудение экзоскелета, обернулся.

— Вы с ума сошли! Вы что, собираетесь принять бой?

— Это так… На всякий случай, — успокоил Ковач. — Если будут американцы или мексиканские власти, мы сдадимся. Но тут полно бандитов и торчков, а с ними не договоришься. Как наш эскорт? Что со связью?

— Беспилотника не видно. Связи по-прежнему нет.

— Ладно. Когда будешь садиться, позови меня.

Ковач прошел в грузовой отсек и некоторое время наблюдал, как Марта двигается вокруг закрепленных по центру паллет, то и дело выбрасывая вперед руку с пулеметом. Смотрелось немного неуклюже, но в целом неплохо для первого раза. Увидев, что он вернулся, Марта подошла и, сняв шлем, спросила:

— Ну, что нового?

— Все по-старому. Связи нет.

— А можно отдельно отстегнуть грудную пластину, — секунду подумав, спросила она. — Хочу кое-что проверить.

Ковач помог ей снять пластину, и она выудила из кармана жилетки старый мобильник, по которому она первый раз звонила Алексу из мотеля.

— Я еще в машине хотел спросить, откуда у тебя это ископаемое, — поинтересовался Ковач.

— Это ископаемое нельзя отследить. Так… Сеть есть! Попробуем звонок, — Марта набрала номер, — Идет вызов… Есть связь! Этот номер не заблокирован!

— Черт… Что же ты раньше… Ну-ка, давай сюда, — Ковач быстрым движением выхватил из ее рук телефон и набрал номер.

— Дежурный Оперативного центра ООН капитан Гупта, — услышал он. — Чем могу помочь?

— Капитан Гупта, это начальник Службы безопасности вашингтонского офиса ООН Радо Ковач, идентификация — UNSEC[38] «Зулу-Фокстрот 0-0-2-1». Я сопровождаю борт ООН «Танго-Альфа 2-5-1» с грузом гуманитарной помощи в Мексику. Внимание! Я атакован неизвестным БПЛА[39] категории «стелс», в пятистах километрах к северо-востоку от Мехико. Самолет поврежден. Связь отсутствует. Нас вынуждают сесть в региональном аэропорту города Пуэбло. Повторяю — я атакован неизвестным БПЛА!

— Ваша идентификация подтверждена. Проверяю данные борта…

Дежурный на минуту умолк, затем в трубке послышался другой голос:

— Говорит командир оперативной смены майор Расгаард. Борт ООН «Танго-Альфа 2-5-1» подтвержден. Мы вас видим со спутника. По нашим данным, вы действительно отклонились от курса. Выполняйте требования нападающих, не оказывайте сопротивления, ждите помощи. Мы связываемся с мексиканскими ВВС на базе Куэрнавака по «Красному коду». Они найдут вас по радару. Их база в двадцати минутах лёта от Пуэбло. Держитесь ребята. Мы вас вытащим.

— Ну вот, уже легче, — Ковач вернул Марте телефон. — Главное — сесть до того, как беспилотник засечет мексиканские истребители. А то ведь и сбить могут.

В грузовой отсек вошел пилот.

— Садимся через десять. Полоса вроде бы нормальная по длине. Сигнальные огни, правда, через один, но видно неплохо. Скорее всего — заброшенный местный аэропорт. Приводов нет, диспетчеров, естественно, тоже. Будем садиться только по освещению полосы, — он внимательно посмотрел на Марту, уже успевшую одеть шлем. — Ребята, только давайте без стрельбы.

— Пошли в кабину. Я хочу посмотреть, кто нас встречает, — Ковач аккуратно выдавил пилота в пассажирский отсек.

Они уже спустились ниже облачности и шли на малой высоте, снижаясь по направлению к полосе, светившейся впереди в темноте неровно горящими огнями.

— Включи тепловизоры, — Ковач тронул второго пилота за плечо. На одном из мониторов карта местности сменилась черно-белой картинкой, на которой, впрочем, мало что можно было разобрать. — Дай зум на полосу.

Картинка приобрела четкость. Уже можно было рассмотреть автомобили и фигурки людей у заброшенного здания аэровокзала справа от полосы и несколько легкомоторных самолетов на дальней стоянке.