Боевые пловцы - Френсис Д. Фэйн

На левом фланге возвышалась гора Сурибачи, на правом — тридцатиметровые утесы, в которых было сооружено множество пещер с расширяющимися и обращенными в сторону моря входами. Такова была обстановка, в которой предстояло действовать пловцам, притом не ночью, а в условиях полной видимости.

Побережье было условно разделено на 7 участков протяжением 450 м каждый.

13-й команде предстояло действовать на левом фланге, там, где расстояние до японских орудийных позиций в горе Сурибачи было наименьшим. Опасность для пловцов и их катеров при приближении к этому участку была особенно велика. 12-я и 14-я команды соответственно получили задание действовать на центральных участках (по 2 на команду). На двух северных участках, на правом фланге, предстояло действовать 15-й команде. Эти 2 участка были расположены ближе остальных к утесам с пещерами. Так были распределены силы пловцов. Приближалось время действовать.

В 10 часов 30 минут 7 эскадренных миноносцев приблизились к острову почти на 1,5 мили. Мористее их маневрировали крейсера и линейные корабли. По побережью велся методичный огонь. Прикрываемые эскадренными миноносцами, транспортные суда спустили в море 12 десантных катеров с подрывниками. На пловцах и на членах экипажа катеров были спасательные жилеты. Тела пловцов были сначала смазаны кокосовым маслом для предохранения от холода (температура воды была 18 °C), а затем покрыты жирной серебристой краской в целях маскировки. В это время находившийся на борту «Гилмера» Хэнлон принял на себя руководство действиями эскадренных миноносцев, канонерских лодок и транспортов. Его начальник штаба капитан-лейтенант Кауфман осуществлял руководство действиями боевых пловцов всех команд. Семь канонерских лодок развернулись строй фронтом на расстоянии 1 мили от побережья. На борту правофланговой канонерской лодки находился капитан-лейтенант У. Нэш, а на одной из тех, которая была в центре, — капитан-лейтенант Кауфман.

Американские самолеты один за другим пикировали и проносились над побережьем, засыпая его бомбами и обстреливая из пулеметов. Когда канонерские лодки стали стрелять по дотам противника, японцы ответили огнем из минометов и орудий. Тогда по обнаруживающим свое местонахождение огневым позициям противника начали бить 40-мм и 125-мм орудия с эскадренных миноносцев. На канонерских лодках артиллеристы то и дело поливали водой из шлангов стволы 20-мм и 40-мм пушек, чтобы охладить их и снова продолжать бой.

Затем самолеты начали обстрел побережья реактивными снарядами. Канонерские лодки продвинулись вперед, встали на расстоянии 0,5 мили от берега, каждая против намеченного ей участка, и также стали обстреливать берег реактивными снарядами. Наступил решающий момент, и 7 десантных катеров подрывных команд понеслись вперед, чтобы спустить пловцов возможно ближе к берегу. Катера шли переменным курсом, но канонерские лодки продвигались, не нарушая строй фронта, и у противника создалось впечатление, что к берегу приближается первый бросок десанта. Таким образом, совершенно непреднамеренно продвижение к берегу канонерских лодок привело к тому, что японцы, открыв по ним огонь, раскрыли всю систему своих огневых позиций.

Один 203-мм снаряд попал в канонерскую лодку, на которой находился Кауфман. На протяжении следующих четырех минут в нее попало еще несколько мелкокалиберных снарядов. Кауфман приказал отходить, но лодка не могла развить скорость более 4 узлов. Осколком снаряда убило радиста. Артиллеристы продолжали вести огонь по берегу, в то время как аварийная команда пыталась наложить пластырь на пробоину в борту.

Кауфман перешел на борт другой канонерской лодки и снова оказался недалеко от центральной части побережья. Пять минут спустя японский снаряд взорвался в кубрике этой лодки, вызвав пожар. Огонь вскоре был потушен, после чего Кауфман смог продолжать руководство действиями пловцов и их десантных катеров. Но снаряды японских береговых батарей все чаще попадали в цель, выводя из строя орудия кораблей и нанося большой урон личному составу.

К этому времени уже не осталось ни одной боеспособной канонерской лодки. Все они были либо выведены из строя огнем японцев, либо получили серьезные повреждения. Кауфман на катере подошел к эскадренному миноносцу «Туиггс». Командир корабля капитан 3 ранга Дж. Филлипс приказал спустить трап и принял подрывника на борт. Он выделил ему радиста, чтобы можно было снова передавать приказания пловцам.

Все канонерские лодки, находившиеся около побережья, получили попадания уже в первые 5 минут после того, как по ним был открыт огонь, но продолжали отстреливаться из всех уцелевших орудий и реактивных установок. На смену поврежденным пришли 3 резервные лодки. Но некоторые из подбитых лодок не ушли до тех пор, пока не выпустили все свои реактивные снаряды.

Казалось невероятным, чтобы кто-либо из людей или какой-нибудь корабль или судно могли избежать гибели в этом аду, но все же большинство из них не погибло. Из 12 имевшихся канонерских лодок 11 было повреждено и выведено из строя, а 1 потоплена. Из экипажей кораблей 47 человек было убито или умерло от ран и 153 получили ранения. Находившийся на борту канонерских лодок лейтенант Ли Йейтс был убит, а 2 других офицера подрывных команд получили ранения.

Несмотря на сильный огонь противника, разведка была проведена пловцами в соответствии с планом. В то время как резервные катера подрывных команд держались подальше от берега, 7 катеров, идя зигзагом, сумели приблизиться к нему достаточно близко. Артиллерия японцев не оставляла их без внимания. Не раз случалось, что какой-либо из этих катеров почти выбрасывался из воды в результате близкого разрыва снаряда или мины, выпущенной из миномета. При приближении к берегу пловцы выстраивались в низкобортных катерах. Покрытые светло-серой краской, они были похожи на мраморные статуи. Настроение у них было бодрое. Кое-кто из них отпускал какую-нибудь шутку или озорно подмигивал товарищам.

Катера развернулись и пошли параллельно берегу. Пловцы один за другим стали выпрыгивать за борт в резиновые лодки, а затем в воду. Как только исчезал последний (десятый) пловец, каждый катер круто менял курс, а затем, продолжая идти зигзагом, с максимальной скоростью устремлялся в безопасную зону, подальше от берега.

Оказавшись в воде, пловцы ежились от холода, хотя артиллерия с обеих сторон поддавала жару. Неподалеку рвались снаряды и мины. Пулеметные очереди вычерчивали смертоносные узоры в прозрачной воде. Но на это некогда было обращать внимания. Каждый пловец думал лишь о том, как бы точнее измерить глубины да добраться целым и невредимым до берега.

Достигнув прибрежной линии, пловцы старались обнаружить там мины или какие-либо иные препятствия и заграждения. Выполняя задание, они видели, как с террас крутого берега японские солдаты вели по ним огонь.

Находившийся на борту «Гилмера» капитан 1 ранга Хэнлон распорядился, чтобы корабли усилили ответный огонь прежде всего по укрытым в горе Сурибачи батареям снарядами, начиненными фосфором. Образовавшаяся в результате дымовая завеса была недостаточно густа, но все же орудийный огонь противника заметно ослаб и стал менее точным. В то же самое время Хэнлон сознательно пошел на риск, приказав эскадренным миноносцам приблизиться к побережью на дистанцию в 1 милю и поддержать пловцов огнем своих орудий. Приказание было выполнено. Японцам удалось подбить лишь один из этих миноносцев.

Боевые пловцы закончили разведку и направились обратно в море. Только теперь они с удивлением заметили, что ни одной канонерской лодки не было на месте. Катера подобрали разведчиков, причем одному катеру пришлось подойти к берегу на 140 м, чтобы принять на борт выбившегося из сил пловца. Маневрируя под огнем минометов, этому катеру удалось благополучно вернуться обратно. Некоторых пловцов унесло течением к северу. Их подобрали катера команд, действовавших на прилегающих участках.

В 270 м от участка побережья, известного под названием Ред Бич, находились лишь частично выступающие над поверхностью воды скалы, которые могли оказаться опасными для десантных судов морской пехоты. Два пловца 12-й команды были посланы туда, чтобы обозначить эти скалы буями. Они выполнили задание, но, когда пловцов стали подбирать на катер, произошла заминка. Один из них, который плавал отлично, выбрался быстро и был подобран. Другого же снесло течением к скалам. Десантный катер сделал второй заход. В то время как он на полном ходу проносился мимо скал, пловцу выбросили спасательный круг, но тот не успел ухватиться за него. Катер развернулся еще раз, и пловцу снова выбросили спасательный круг. Опять неудачно.

Командир катера знал, что он обязан повернуть в море, так как не имел права рисковать жизнью остальных пловцов и матросов, находившихся на катере. Однако, когда он вспомнил, как этот молодой пловец просился в разведку, хотя и плавал хуже других, ему не захотелось бросать парня на произвол судьбы. На третьем заходе катер на секунду остановился около него. Дружеские руки втащили на борт неудачливого пловца, и он грохнулся на деревянный настил на дне, так как в этот момент катер рванулся вперед, чтобы поскорее уйти из опасного места. Пловец был спасен.