Пять сердец Сопряжения. Том 1 - Мария Александровна Ермакова

– Такой своеобразный праздник, – поморщился Монти, – день исполнения древней клятвы между низкородными и высокородными, который также называют Днем примирения. Эта клятва позволяет соблюдать нейтралитет расам, готовым уничтожать друг друга до последнего представителя. Суть ее состоит в том, что раз в пять лет один из высокородных добровольно отправляется к низкородным на публичную казнь через сожжение…

– Картина в галерее! – догадалась Изабелла.

– Да, – кивнул землянин. – Она старая, но изображает происходящее и до сих пор. Естественно, Фримм не афиширует этот обычай среди других миров…

– Какое варварство! – покачал головой Анджей. – Так не должно быть! Это следует прекратить!

– Это еще не все, – прервал Монти. – В обмен на высокородного десять низкородных принимают участие в охоте крови. Их вывозят в отдаленные районы, дают фору в несколько дней, чтобы они могли подготовиться спрятаться, а затем начинают травить. Выжившая «дичь» получает право неучастия в Сатаниуме для всех членов своего клана, настоящих и будущих. Но, как правило, никто не выживает…

Уоллер выругался, не выбирая выражений.

– Охотники отслеживают жертв по рипам? – задал вопрос командор.

– Нет. Рип – не устройство наблюдения одного существа за другим. Рип гарантирует, что фриммец, которому он вживлен, не станет обсуждать с непосвященными истинную природу Сатаниума.

– То есть с теми, у кого его нет? – уточнила Изабелла.

– Именно! Рипы вживляются как охотникам, так и жертвам, и никак не влияют на результат охоты. Однако того, кто проговорится, ждет казнь.

– Каким образом? – спросил Уоллер.

– Микровзрыв артерии, к стенке которой прикреплен рип. Тихая и эффективная смерть.

Изабелла и Джей переглянулись.

– Знаете, я обратила внимание на странную реакцию Риана во время операции на Айзикеле, – задумчиво проговорила Белка. – Он явно бывал там, но от пребывания остались не самые приятные воспоминания! Если исходить из того, что из-за активной вулканической деятельности материк необитаем, как и для чего там мог оказаться учащийся художественного училища?

– В досье ТаТерона сказано, что он попал в Фартум после стихийного Прорыва сразу на четвертый курс, когда все боевые звенья уже были сформированы! – подхватил Джей.

– Ты и представил его нам, как одиночку! – воскликнул Виллефоллер. – А я-то гадал, почему такой славный парень не вошел ни в чью группу?

– Я могу извлечь рип, – негромко произнес Монтегю.

Все разом замолчали, уставившись на него.

Тайерхог, прищурившись, посмотрел на фон Рока.

«Стоит ли лезть в тайны суверенного мира? – даже в безмолвной речи ощущалась его горькая ирония. – Что теперь скажешь, командор?»

Изабелла впервые видела Анджея таким растерянным. Она перевела взгляд на Риана, лицо которого застыло в страшной неподвижности, будто он застрял между секундами, между жизнью и смертью, в полушаге до последней… Повинуясь внутреннему побуждению, взяла Джея за руку и ответила за себя и за него:

– Мы с Джеем за то, чтобы вытащить из него эту гадость! Но стоит другим фриммцам узнать об этом, как он окажется в опасности…

– Можно сделать так, чтобы не узнали, – криво усмехнулся Монти. – Стазис, в котором он пребывает, не позволяет ни слышать нас, ни подсознательно воспринимать услышанное. Любая, даже самая глубокая проверка памятийных слоев разума, ничего не выявит. Но подумайте вот над чем: формально он будет избавлен от бомбы замедленного действия, но фактически остаются психологические барьеры, которые исчезнут, только если он узнает правду. Однако, узнав правду, он окажется под ударом… Дилемма!

– Ты хочешь сказать, что нет смысла вынимать из Риана рип, не рассказав ему об этом? – фон Рок недовольно повел широкими плечами и благодарно сжал маленькую ладонь Изабеллы. – Знаешь, я согласен с Белкой – эту мерзость в любом случае надо убрать. Я, как командор, не могу допустить, чтобы член боевого звена уходил на спецоперации, напичканный взрывчаткой.

Виллерфоллер посмотрел на него с укоризной.

– И мне, – едва не убив его ответным взглядом, добавил Анджей, – как свободному разумному существу претит любая возможность насильственного управления личностью! Поэтому предлагаю рип удалить, а с раскрытием информации о нем повременить. Потому что здесь нужно подумать.

– Согласен! – кивнул Уолли. – Монти, чем мы можем тебе помочь?

– Не напиться в мое отсутствие! – улыбнулся землянин и, поднявшись, взвалил фриммца на плечо. – Мне придется покинуть вас ненадолго. Чувствуйте себя как дома!

Когда он ушел, Изабелла плеснула себе еще коньяка и ушла с террасы. В доме царила тишина, лишь изредка слышался пересвист каких-то птиц, не видимых в густом кустарнике. Тонкий аромат восковых цветов не раздражал, наоборот, навевал мечтательное настроение. Интерьеры виллы, выполненные в пастельных тонах, отличались необычными цветовыми сочетаниями. Но странная гамма не раздражала, служила фоном, а основным дизайнерским элементом были окна, расположенные в самых неожиданных местах. Из них открывались потрясающие виды: на маленькое озерцо с разноцветными рыбками и огромными кувшинками, на прихотливые петли ручейка, в густой траве похожего на серебристую змейку, на проем между деревьями с видневшимся в нем спуском к реке у подножия холма. Дом будто растворялся в зелени. Здесь хотелось подолгу сидеть у какого-нибудь окна в уютном кресле, с чашкой горячего кофе или бокалом хорошего вина, созерцать природу, ни о чем не думать, никуда не стремиться, наслаждаться тишиной души и покоем мыслей. Дом никак не сочетался у Изабеллы с образом энергичного, а иногда даже агрессивного Демпси Монтегю! Он, скорее, подошел бы Джею с его любовью к сосредоточению, или Риану, обладавшему явным художественным вкусом.

Задумчиво грея бокал в ладонях, Белка заглядывала во все встречающиеся помещения, которых оказалось немного. Просторная студия, та самая, откуда был выход на террасу, кухня, ванная комната с небольшим бассейном, в глубине дома – две спальни, еще одна гостиная с камином, спрятанным в прозрачный конус, уютная библиотека.

– Как тебе? – раздался позади голос Монти.

Изабелла поспешила стереть с лица смятение и обернулась:

– Тихо. Наверное, здесь очень спокойно спится!

– Не высыпаешься? – поинтересовался он.

Ей почудилась забота в его голосе. С чего бы? Она презрительно наморщила нос.

– Я занятой человек, Монти, мне приходится жить в довольно жестком режиме. Но мои традиционные шесть часов сна…

– Традиционные шесть часов сна… – эхом прозвучал его голос.

Она изумленно замолчала.

– Что ты на меня уставилась? Я ничего не забываю, даже женщин, с которыми сплю, – пожал плечами он.

Изабелла так сжала бокал, что тот едва не лопнул. Оказывается, желание выцарапать Монтегю глаза никуда не делось, не развеялось волшебством этого дня, а сидело в кончиках пальцев, мечтая вырваться наружу!

– Твоя миленькая хижина удивила меня, Монти, – холодно улыбнулась она. – Признайся, ты купил ее на распродаже? Мне-то представлялись роскошные виллы, полные полуголых красоток, жаждущих угодить своему