Анкор-ученик - Хорхе Анхель Ливрага

Тут же перед ним оказались человек двенадцать, все солдаты-южане. Они усадили Анкора в паланкин, занавешенный плотной тканью. Через несколько минут рядом с юношей уселся и капитан:

– Твои жрецы ждут в порту. На паруснике около двадцати человек. Я с ними еще поторгуюсь! Эти белые собаки слишком богаты, чтобы так просто их отпустить, у них есть влиятельные друзья… Да и вдруг в открытом море лодку атакуют пираты? Ведь все может быть! – капитан вновь огласил улицу своим смехом. – Я оставил в порту около двухсот своих людей, они смешались с толпой. Вдруг, несмотря на чистые помыслы, твоим хозяевам придет в голову обмануть меня?..

Анкор сделал вид, что не слышит. По его расчетам, они должны были уже оказаться вблизи большой ярмарки; похититель Анкора приподнял занавески на паланкине, чтобы не привлекать лишнего внимания. Он привязал руки юноши к своему мечу и с головой укрыл его плащом, богато расшитым золотом. Скоро они оказались на ярмарочной площади. Их паланкин напоминал корабль-призрак, скользивший меж бушующих волн. Двадцать солдат-охранников с трудом пробивали дорогу в море людей, повозок и животных. Перебравшись наконец через площадь, они свернули в улочку, которая вела через главные ворота города к порту.

Их движение замедляли толпы людей, шедших навстречу. Анкор заметил, что капитан почему-то сильно нервничает и постоянно кричит носильщикам, чтобы они ускорили шаг. Те почти уже бежали.

Вдруг солдаты в первых рядах эскорта замерли и обнажили мечи. Из переулка показалась вереница закованных в кандалы нубийцев. Их было не меньше пятнадцати, шестеро местных подгоняли их кнутами. Столкнувшись с колонной, паланкин остановился на несколько секунд, но солдаты быстро оттеснили несчастных негров к стене, до смерти их перепугав. Капитан выскочил было из паланкина, но, увидев, что волновался зря, усмехнулся. Однако, едва он вернулся на место, движение вновь остановилось. На этот раз дорогу перегородили две повозки, запряженные волами и битком набитые приехавшими на ярмарку людьми. Повозки выехали с соседней улицы и встали прямо перед пиратским конвоем.

Потеряв терпение, капитан уже хотел приказать своим солдатам обнажить мечи и покончить с сидевшими в повозке, но тут за паланкином послышались глухие удары, стоны и ругань. Анкор с трудом приподнялся с сиденья и выглянул наружу. С волнением в сердце он наблюдал, как колонна рабов-нубийцев, внезапно превратившись в воинов, теперь билась с солдатами капитана! Волнение Анкора почти сразу переросло в радость, когда он разглядел в складках одежды нападавших кожаные доспехи и Золотое Солнце – символ гвардии Храма Кума! В руках гвардейцы держали не мечи, а палицы из твердой бронзы и маленькие щиты из того же металла, которыми они владели мастерски.

Воины Кума бились молча, уверенно, спокойно, без тени ненависти на лицах. Они просто исполняли свой долг – пусть тягостный, но все-таки долг. После первого же натиска около полдюжины бандитов остались лежать на земле с разбитыми головами, а еще четверо упали на паланкин, стоявший на мостовой.

Анкор не мог понять, почему ни капитан, ни солдаты авангарда не спешили на помощь своим товарищам, атакованным сзади. Но, обернувшись к повозкам, увидел, что в них тоже сидели не простые торговцы. Кроме нескольких женщин и детей, которые быстро разбежались, оттуда выскочили около двадцати гвардейцев в одежде простолюдинов. Нападение было столь внезапным, что застало врасплох и капитана, и остальных пиратов, и те отступили. Уже через пару минут последние разбойники упали на землю с переломанными руками, и предводитель южан остался один на один со своими врагами. Обернувшись, он приставил меч к груди Анкора. Но воин Кума, находившийся ближе всех, молниеносно метнул свою тяжелую палицу, и та опрокинула капитана навзничь. Выиграв всего секунду, воин успел заслонить собой Анкора. Острие вражеского меча вновь взметнулось к груди юноши, но еще раньше кинжал с символом Золотого Солнца на рукояти обагрился кровью.

Мгновенно воины Кума погрузили своих раненых в паланкин и бегом направились к стенам крепости, но вовсе не туда, где находились единственные ворота города. Побег был столь стремительным, что командир отряда даже не остановился, чтобы развязать Анкору руки и снять с его ног оковы. Как только они достигли крепостной стены, несколько воинов схватили бревна и этим тараном стали выбивать из нее камни. Камни они извлекли еще прошлой ночью, но затем вернули обратно, чтобы никто не разгадал их намерений.

Они выбрались через отверстие в стене и побежали по полю, через которое тянулась древняя, полуразрушенная дорога; и только тогда Анкор жестами попросил, чтобы его развязали и чтобы вместо него погрузили в паланкин еще двух раненых.

– Не надо, Маленькая Змея; они не боятся умереть за Кум и понимают, что рано или поздно это произойдет, но ты сильно рискуешь – тебя могут узнать.

Анкор отрицательно покачал головой и побежал рядом. На одном из перекрестков их группу разделила надвое колонна военных колесниц армии южан. Шесть или семь стражников преградили дорогу Анкору и его воинам. Но как только южане увидели, что трое их товарищей уже лежат на земле, сбитые с ног молниеносным ударом, и разглядели доспехи и солнечные эмблемы гвардии Кума, они в испуге скрылись, думая, что на них напало целое войско.

– Держитесь, господин! Последний рывок! Оставшиеся в живых, кто видел нас, наверняка послали вслед за нами весь гарнизон города – а это не меньше двух тысяч человек.

Когда беглецы уже спускались с холма к морю, Анкор упал – силы оставили его. Длительное заточение и скудное питание сделали свое: юноша был совершенно истощен, и только поразительная сила воли и самообладание, которые воспитывал Кум в своих Посвященных, давали возможность Анкору до сих пор держаться на ногах. Но даже несмотря на это он не позволил погрузить себя в паланкин. Опираясь на плечи двух гвардейцев, Анкор спустился с холма и добрался до берега.

Там уже ждала шлюпка с двенадцатью гребцами. Анкор сел в нее вместе с частью воинов, остальные погрузились в такую же лодку, ожидавшую неподалеку.

В сотне метров от берега на якоре стоял большой двухмачтовый корабль с двойным рядом весел. Его длинный узкий корпус был похож на острие копья, разрезавшего морские волны. В середине огромных белых треугольных парусов сверкало Золотое Солнце Кума.

Как только Анкор поднялся на борт, моряки выбрали последний якорь, гребцы дружно взялись за дело – и корабль рванулся вперед.

В километре от них снялись с якоря еще два судна. Трехмачтовые, вмещавшие больше гребцов, но менее маневренные, это были настоящие боевые корабли с острыми таранами и сверкающей обшивкой из твердой бронзы. Словно по сигналу, они присоединились к кораблю Анкора.