Боевой дракон - Кристофер Раули

– Болваны, она жива! Что вы стоите? Нужно постараться остановить кровь.

Опомнившиеся от шока, Свейн и Джак помогли Релкину поднять Бирджит. Кинжал Свейна вошел довольно глубоко между ребер над печенью.

– Я не хотел так, я только хотел ее остановить.

– Это правда, я был рядом, – сказал Джак.

Релкин быстро и методично работал, промывая рану чистой водой и останавливая кровь жгутом, скрученным из рубашки Свейна.

– Ты ее ранил, ты и снимай рубашку, – сказал ему Релкин без тени юмора.

– Какие могут быть последствия, куошит?

– Она жива, так что, возможно, вас обоих и не повесят, но неужели вы считаете, что Уилиджер так и спустит вам это дело без тридцати плетей? Не думаю.

– Во имя Руки Матери! Я этого не вынесу, – всхлипнул Джак.

– Не думаю, что у тебя будет особенный выбор. Они ведь могут тебя и повесить. Уверен, что капитан корабля потребует этого.

– Я ничего не делал, – с отчаянием сказал Джак.

– И я ничего не мог изменить, Релкин, – сказал Свейн. – Она не смеет обвинять меня. Это она на меня напала.

– Помоги-ка ее поднять, оберни эту полосу вокруг ее груди и затяни узел. Мы остановили ей кровь и теперь понесем ее обратно. Джак, нам нужна пара длинных веток покрепче, что-то вроде дубинок, и еще нужно, чтобы кто-нибудь раздвигал перед нами ветки, ты меня понимаешь?

Джак ушел в заросли и скоро вернулся, сопровождаемый туземцем с осликом и тележкой. Человек плохо понимал на верио, но Джак уговорил его пойти, просто дав ему серебряную монету, а затем показал следующую, повернулся и двинулся в нужную ему сторону. Драконопасы указали туземцу на раненую морячку, а потом махнули рукой в сторону лагуны. Фермер быстро понял, чего они хотят, и мальчики осторожно уложили Бирджит в тележку, а потом пошли за катящейся по пыльной дороге повозкой в сторону моря. Шли они молча, погруженные в мрачные мысли о ближайшем будущем.

      Глава      

двадцатая

а борту «Ячменя» самые худшие опасения Релкина оправдались.

Командир эскадрона Уилиджер, едва завидев измазанных в крови мальчишек и распухшую и израненную физиономию Свейна, немедленно решил, что ему лгут и на самом деле Бирджит пытались изнасиловать. Он приказал арестовать всех троих мальчиков и в цепях препроводить в карцер. Потом в своем докладе командору Вулворду он потребовал для провинившихся наказания третьей степени, которое предполагало пятьдесят плетей с последующей кастрацией и пожизненным заключением. Командор Вулворд был ошеломлен. Не только совершенным преступлением, но и неприкрытой страстной злобой, почти истерикой, с которой Уилиджер добивался уничтожения трех мальчишек.

Драконопасы же, все трое, рассказывали совершенно другую историю. Она звучала неправдоподобно. Морячка, прыгающая на драконопаса и требующая любовных утех? Женщины так не поступают. Однако было что-то подкупающе честное в открытых взглядах молодых людей, когда они настаивали на том, что не пытались изнасиловать женщину.

Заключение хирурга вроде бы подтверждало их правоту. Только один из мальчиков, судя по уликам, участвовал в драке, на остальных просто была кровь морячки. Никаких признаков сексуального нападения не обнаружили.

К тому же ребята сами принесли женщину и признались в том, что ранили ее. Уилиджер не сказал об этом ни слова, и такое умолчание с его стороны тоже удерживало командора Вулворда от скоропалительного решения. В конце концов, если бы они и вправду пытались ее изнасиловать, они могли попросту убить несчастную и закопать где-нибудь на острове. Вулворд был серьезно обеспокоен. С драконами, потерявшими своих мальчиков, очень трудно работать, а в предстоящей кампании вивернам отводили основную роль.

Тем временем Бирджит лежала без памяти, и вокруг нее хлопотали хирург и Высокая Ведьма Эндисия. Они дали вполне обнадеживающее заключение. Релкин сделал перевязку на совесть, и она сослужила добрую службу. Кинжал, как выяснилось, никаких жизненно важных органов не задел. Хирург сшил края раны и наложил компресс с лекарственными травами и медом.

Со всех сторон на Вулворда оказывали сильнейшее давление. Капитаны флота настаивали на немедленном суде и наказании. Моряки были в ярости, напряжение могло вылиться в междоусобную войну экипажей и легионеров. Пока матросы не увидят этих чересчур сексуальных драконопасов болтающимися на нок-рее, они не успокоятся.

Вулворд издал приказ о военно-полевом суде. Кроме того, он настоял на том, что заседание не состоится до тех пор, пока Бирджит не придет в сознание и не будет допрошена.

Тем временем грянуло новое чрезвычайное известие. Вулворда вызвали в кабинет адмирала Кранкса; там ему сообщили о невероятном событии на берегу. Туземная деревушка была наполовину разрушена перепившимися драконами. Крестьяне обезумели от негодования и требуют, чтобы драконы были наказаны, а деревня – вновь отстроена.

Кранкс напомнил Вулворду, что отношения с островным народом очень важны для Империи Розы и, в частности, для предстоящей кампании. Корабли поддержки и транспортные караваны – все проходят этим маршрутом и нуждаются в пополнении запасов пресной воды. Допустить разлад с островным народом было бы серьезной ошибкой.

Напоследок было сказано, что драконы еще невменяемы, вооружены деревьями, которые используют как дубины, и стоят на развалинах деревни, не позволяя жителям вернуться.

Сами драконы заявили, что будут говорить только со своими мальчиками.

– Чьи там драконы? – спросил Вулворд, чувствуя, что его сердце упало.

– Драконопасов Свейна, Релкина и Джака из Стодевятого марнерийского. И с ними драконы Мануэля и Руза.

– Сколько всего драконов?

– Насколько нам известно, замешаны только драконы Стодевятого марнерийского.

– В это трудно поверить. Там виверны-ветераны. Они сражались в стольких кампаниях Империи!

– Вы должны признать, что Хвостолом и раньше причинял нам беспокойство. А дикий дракон представляет собой проблему с момента поступления в легион.

Вулворд поднял голову. Адмирал наслушался чьих-то старых грязных сплетен.

– Дикий Дракон героически сражался в битве при Сприанском кряже. О нем сложены песни – как он бросался на великанов-людоедов и топтал их ногами. Можете себе представить? – Вулворд говорил теперь страстно. – А что касается Хвостолома, то неужели нужно что-то еще говорить? Это живая легенда. Он лично уничтожил Рока в Туммуз Оргмеине.