Сборник рассказов - Р. Лафферти

Если избиратели решили, что гражданин должен выдвинуть какую-либо радикальную идею по переустройству общества, но не справился с возложенной на него задачей, его приговаривают к смерти. Правда, он может быть помилован, если найдет решение другой проблемы, не менее значимой для общества.

Обязательная смертная казнь установлена за непочтение. Но на вопрос о том, что понимается под непочтением, мы получили следующий ответ:

— Если вы спрашиваете об этом, значит, вы уже виновны. Почтение есть соблюдение основных норм. Недостаток убежденности в исключительности Камирои — самое страшное из всех возможных непочтении. Так что будьте бдительны, новые граждане! Если бы ваш вопрос услышал кто-нибудь из более категоричных камирои, вас казнили бы еще до захода солнца!

Впрочем, как мы установили, камирои — большие мастера розыгрыша. Лица их настолько серьезны, что невозможно понять, шутят они или говорят серьезно. Мы не поверили в реальность смертной казни за подобные прегрешения, но нам настоятельно советовали воздерживаться от сомнительных вопросов (правда, здесь возникает новый вопрос: что считать сомнительным вопросом?)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ. В настоящее время мы не в состоянии дать однозначную оценку системы законности планеты Камирои. Однако мы представляем теперь, с каких позиций ее следует изучать, что уже немаловажно. Рекомендуется организация постоянно действующей экспедиции для изучения этой проблемы на месте.

Источник: полевой журнал Чарльза Чоски, руководителя экспедиции.

Основополагающий принцип государственного устройства Камирои состоит в том, что каждый гражданин должен быть способен выполнить любую работу на планете или за ее пределами. Камирои считают, что если какой-либо гражданин не в состоянии выполнить порученное ему дело, это порочит и делает недееспособной и неэффективной всю общественно-политическую систему.

— Разумеется, в связи с этим наша система рушится несколько раз в день, — объяснил мне один камирои, — но не до основания. Это как идущий человек: с каждым шагом он теряет равновесие, но тут же обретает его вновь и делает следующий шаг. Наша государственная система всегда в движении. Если она остановится, то тут же погибнет.

— Есть ли на Камирои религия? — спрашивал я многих граждан.

— Думаю, есть, — ответил мне наконец один из них. — Мне кажется, что у нас есть только религия и ничего больше. Проблема лишь в понимании этого слова. На Земле это слово может происходить либо от religionem, либо от relegionem и означать, соответственно, законность или откровение. У нас же получилась смесь этих двух понятий. Разумеется, у нас есть религия. Что же нам еще иметь, если не религию?

— Можете вы провести параллель между верой землян и вашей религией? — спросил я его.

— Нет, не могу, — ответил он резко. — Не сочтите за невежливость. Я просто не знаю, как.

Но один образованный камирои выдал мне кое-какие идеи на этот счет.

— Лучше всего это объясняет легенда, которую мы, камирои, передаем из уст в уста в течение многих столетий. Когда-то давно было объявлено соревнование мужчин (или, скажем так, местного населения мужского пола, если слово "люди" к ним не подходит) всех известных науке планет. Мужчины нескольких планет победили в соревновании и в награду получили милость Всевышнего, а вместе с ней и определенные привилегии. Населенные ими миры стали трансцендентными, поглотили свои солнца и превратились из планет в звезды. Наиболее развитые из них настолько для нас закрыты, что об их сути мы можем только догадываться. И свет не доходит до нас — они наглухо закрыли все двери.

— Но вот миры, подобные земным, — продолжал камирои, — проиграли состязание и не добились милости Всевышнего. В этих мирах каждое создание имеет свое внутреннее содержание, рост, вес и прочие материальные характеристики. Согласно нашей легенде, их жители после смерти должны прожить тридцать тысяч поколений в телах животных, и лишь после этого они начнут долгий и сложный путь к Первозданной Личности.

Но в случае с камирои дело обстоит иначе. Мы не принадлежим ни к одному из этих миров. Мы не знаем, есть ли для нас другая жизнь после смерти. В том состязании люди Камирои не потерпели поражения, но и не победили. Они колебались. Они не могли решиться. Они все думали, оценивали ситуацию, взвешивали "за" и "против" и в конце концов оказались обречены на вечные раздумья. Так мы стали вечно сомневающимся народом, постоянно ломающим голову над своими проблемами, но никогда не рискующим принять окончательное решение. Конечно, нам хочется и роста, и веса, которых нам не хватает. Не сомневайтесь, наша Золотая Середина, или, если хотите, Золотая Посредственность, выше самых высоких высот многих других миров — и выше вершин Земли в том числе. Но нас это нисколько не утешает, потому что мы знаем, что способны достичь иных высот.

— Но вы не верите в легенды, — заметил я.

— Легенда — это высшая научная истина, если нет других истин, — ответил мой собеседник. — Мы народ разумный, даже рациональный. Живем, как видите, неплохо, но не хватает остроты. У вас, землян, есть Утопия. Вы высоко цените утопические идеи, хотя согласитесь: им тоже не хватает перчинки, они пресные, как яйцо, которое забыли посолить. А мы — в соответствии с земными стандартами — самая настоящая Утопия. Мы полностью отвергли упоение властью. Правда, иногда нам не хватает толики здорового безумия, и поэтому на Камирои приживается кое-что земное: плохая земная музыка, скверная живопись, отвратительная скульптура, бесталанная драма и прочее. Хорошее мы можем создать сами. Плохое мы произвести не в состоянии и вынуждены его импортировать.

— Если все это правда, то вы просто завидуете нам, — сказал я.

— Только не вам, — ответил он. — Хотя вы, пожалуй, почти совершенны в том смысле, что обладаете обеими половинами и наделены своим местом в жизни. Конечно, мы знаем, что Создатель никогда и никому не дает жизнь напрасно и что все рожденное или созданное должно сыграть свою роль. Но мы бы желали от Создателя большего великодушия и именно в этом можем завидовать Земле. Основная наша трудность состоит в том, что мы вершим самые важные дела в юности, часто — на других планетах. Годам к двадцати пяти мы удаляемся на покой, покидая эти миры. Мы возвращаемся домой, на нашу комфортабельную цивилизованную планету, чтобы жить удобно и красиво. Разумеется, это замечательно и прекрасно, но скучно. У нас есть все. Все, кроме одной маленькой вещи, для которой нет названия…

Во время нашего короткого пребывания на Камирои я разговаривал со многими гражданами этой планеты. И всегда было очень сложно сказать, говорят ли они серьезно или водят собеседника за нос. Так что мы затрудняемся что-либо сказать определенно.