Земляки.коп - Михей Белый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Если вдруг это он — что делать будем?
— Как обычно. Пулемет в школьный музей — никто не докопается, что он когда- нибудь выстрелит. Видите — какой ствол кривой? Почистим слегка щеткой по металлу да из баллончике краской дунем — пусть детишки историю изучают. Точку в навигатор забьем, крест поставим, а если смертный медальон обнаружится — через Вадика в военкомат передадим. Пусть они родных оповещают — их работа.
— А вы что тут, бухали, что ли? — указал Миха на лежащую в траве фляжку и две стопки. — Без меня? Вот собаки страшные!
— Да Вадику пришлось нервы подлечить слегонца. У него похоже шок закончился, начал истерить.
— Это кто это начал истерить? — грозно раздалось из раскопа.
— Я, что ли? А кто «вопли гансовские» вспомнил? Тебе не пох, что они там перед смертью орали?
— Ну все же… Живые люди..
— Забей! — Жестко припечатал Миха, наливая себе в стопку из поднятой фляжки. — Абстрагируйся! Их, пидарасов, сюда никто не звал, и они сдохли восемьдесят лет назад! Забей, мы на копе!
— На копе, говоришь? А как же наши гости? — кивнул в сторону лагеря Леха.
— И ты тоже забей! — припечатал Миха, опрокидывая стопарик. — С ними разберемся — они живые. А дохлых гансов вспоминать — так себе удовольствие. Даже если и мы их завалили: во-первых. — Стал он загибать пальцы. — Недоказуемо. Нет тела — нет дела. Не так ли, Вадим?
— Истину глаголешь. — Мрачно подтвердил тот, сделав передышку в раскопках и перекуривая.
— Во вторых. Кто к нам с мечом придет, того вместе с этим мечом тут же и прикопают. Не так ли, комрады? — обвел приятелей взглядом Миха.
— Так.
— Тогда забейте болт и наслаждайтесь отдыхом! Гансы сдохли почти век назад — хули о них думать? Зато, надеюсь, благодаря нашему вмешательству — кого то из наших не успели убить.
— Эффект бабочки, хуле! — глубокомысленно процедил Вадим, вылезая из раскопа и наклоняясь за пустой стопкой.
— Начисляй по братски!
— А ты думал, в сказку попал? — подмигнул тот, разливая коньяк.
Глава 13
Раскопки затянулись на несколько часов — слой за слоем копатели осторожно снимали пласты земли, раскрывая подробности трагедии почти вековой давности. Завязанный в узел пулемет, наскоро отчистив от налипшей земли специально привезенной Лехой и принесенной им из машины щеткой с металлической щетиной из модного китайского набора, отложили в сторону, всецело сосредоточившись на останках бойца. Кости аккуратно доставали и складывали на расстеленном большом черном полиэтиленовом пакете. Мелочь — как то пуговицы, ременную пряжку, замятая гильза от противотанкового ружья, перочинный ножик и пару монет и несколько ржавых патронов — складывали отдельно, в картонную коробку от сухого пайка. Нашелся и смертный медальон — черная бакелитовая капсула с откручивающейся крышкой. Его открывать в полевых условиях не стали, благоразумно решив оставить это дело до более подходящего времени. Несколько раз подходили красноармейцы, молча какое то время стояли поблизости, наблюдая за происходящим, и тайком смахнув скупую слезу — безмолвно отходили назад в лагерь.
— Эй, колдыри! — захрипела вдруг рация Пашкиным голосом. — Где вы там, бухаете?
— Бля, началось! — Выругался себе под нос Миха и сплюнул в сторону.
— Ну где вы там? — продолжала надрываться рация.
— Да ответь те же ему кто- нибудь! А то сейчас задолбает воплями своими! — В сердцах рявкнул Вадим, аккуратно совком подрезая очередной слой грунта.
— Мы на раскопе. — Сняв заляпанную в земле перчатку и нажимая кнопку вызова, буркнул в рацию Леха.
— А где на раскопе? Лес большой — копать — не перекопать!
— Полсотни метров от лагеря. Направление — куда Мишанина машина мордой повернута. Не отвлекай! Конец связи!
Минут через десять со стороны лесной базы раздался топот и хруст веток, как будто сквозь чащу ломился ошалевший от гормонов в брачный период молодой лось. Парни переглянулись, и Леха, так и не успевший надеть грязную перчатку, быстро вытащил из кармана и передернул затвор трофейного пистолета.
— Да Пахан это ломится, больше некому. — Флегматично заметил Вадим, не отвлекаясь от работы. — Не завали дурака случайно, а лучше ствол прибери — увидит, дохлого заебет, что бы ему подарили!
— Ага, щаз! Разбежался! Такая корова нужна самому!
Кусты захрустели совсем близко, и из них вылез помятый Пашка, весь в грязи и со свежими царапинами на лице. Темные пятна на его комбинезоне явственно говорили, что он падал, причем неоднократно, особо не заморачиваясь с местом приземления. Но при всем при этом на лице его сияла пьяная бесшабашная улыбка, а в правой руке он держал почти целую бутылку водки, к которой немедленно приложился, едва увидел своих товарищей.
— Опа! Нашлись!
— А мы и не терялись! А ты чего такой весь помятый? Медведицу закадрить пытался, а она тебя послала?
— Сам дурак, и уши у тебя холодные! Я блиндаж нашел, не выбитый! Там только крыша провалилась! Я туда залез, правда весь перепачкался. Там можно хорошо поковыряться! А у вас тут что? Бойца поднимаете? Наш или немец? Ух ты! А это что? Дегтярев? Круто! А мне не отдадите? Я его помою и на стенку в бане повешу!
— Началось в колхозе утро! — Закатил глаза к небу Леха.
— Чего сразу началось то? Зажал, что ли? Себе, что ль хотел забрать? Нахрен он тебе нужен? Смотри — весь мятый, живого места нет!
— Это не Лехин пулемет, а вот его! — Кивнул на кости Вадим, неодобрительно поглядывая на шатающегося и еле стоящего на ногах Пашку.
— Кого, его? — не понял тот.
— Рядового Попкова.
— Бойца, что ли? А откуда вы его имя знаете? Капсулу что ли вскрыли?
— Нет, пока не открывали. Предчувствие. — ответил за всех Миха.
— Да ладно! Врете вы все.
— Что врем? — взорвался Леха. — Вон его вещи, в коробке, вон медальон — видишь, не вскрытый? И вообще, Пахан! Задолбал! Мы видишь, работаем, а ты с утра уже какую по счету бутылку херачишь?
— А чего ты разорался? Я на отдыхе!
— И снова здрасте! — на этот раз уже Миха закатил глаза к небу. — Паш, хорош уже! Эта фраза уже оскомину набила, мы ее слышим уже в сотый раз за эти дни. Что ты, что Серега — постоянно одно и тоже. У каждого отдых свой — мы, видишь, время с пользой проводим — бойцов ищем, а вы только синьку жрете на пару и на нас бочки катите!
— Паша. — Влез в разговор Вадим, перебив уже начинавшего заводиться комрада. —
