Операция «Маскарад» - Гейл Линдз

— Сволочь. Неужели в его планы входило, чтобы я потеряла память?

— Но ты могла потерять ее и без его помощи, скажем, в результате несчастного случая. У тебя могла быть амнезия по причинам, никак не связанным с Бремнером, а он мог просто воспользоваться сложившейся ситуацией.

— Я упала со скалы — или что там со мной случилось — уже после того, как познакомилась с Гордоном. Может быть, именно поэтому я до сих пор ничего не могу вспомнить об этом периоде своей жизни.

Лиз помолчала, задумавшись, потом заговорила снова:

— А Бремнер мог устроить так, чтобы мне сделали пластическую операцию бесплатно?

— Конечно.

— Очевидно, я была ему нужна как двоюродная сестра Лиз Сансборо. Вероятно, между нами было определенное сходство. Хирурги кое-что изменили в моем лице, и получился ее двойник. Я как-то подготовила для журнала большой материал об одной школе выживания и для этого провела месяц в тренировочном лагере в штате Монтана. Там серьезно учили стрелять, и поэтому, когда Гордон сунул мне пистолет, сработал навык физической памяти. По этой же причине у меня не было особых проблем на Ранчо. Впрочем, я вообще была помешана на тренировках и к тому времени находилась в хорошей физической форме.

— Бремнеру наверняка было обо всем этом известно. Можешь не сомневаться, что он изучил тебя самым тщательным образом.

— Но зачем Бремнеру заниматься превращением меня в двойника любовницы Хищника?

— Хороший вопрос. Что тебе известно о Лиз Сансборо? Не из досье, а на самом деле.

Лиз задумалась:

— Почти ничего. У моей матери был единственный брат Хэролд, или Хэл. Он женился в Англии, там у него родилась дочь, моя ровесница. Ни с ним, ни с ней я никогда не встречалась и ни разу не получала от него писем или хотя бы открыток ко дню рождения. Но, наверное, они с матерью очень редко, но все же или перезванивались, или переписывались.

— Так, продолжай.

— Их мать, то есть моя бабушка по линии Сансборо, была хорошая женщина, но какая-то не от мира сего. Помню, очень давно мама возила меня и брата в Беверли-Хиллз навестить ее и деда. Ее мать Фирензе, моя прабабка, жила в Санта-Барбаре. Виделась я с ней очень часто и по-настоящему любила ее.

— А твой дед, юрист из Беверли-Хиллз?

— Он был очень жестоким и злым человеком. Как-то раз он взял дробовик и, ни слова не говоря, застрелил собаку соседа, лабрадора-ретривера. Выяснилось, что его раздражал лай, но раньше он никому об этом даже не обмолвился. Уже потом я поняла, что он использовал дробовик именно для того, чтобы пес подольше мучился перед смертью. У него в оружейной комнате были отличные ружья, из любого из них можно было покончить с собакой в один момент. Приходили полицейские, соседи подали на деда в суд, но он умел выворачиваться, так что разбирательство закончилось ничем.

— Хороший парень был твой дедушка.

— Да, — сухо сказала она. — У меня такое ощущение, что моя мать до сих пор его любит. Но она дала понять мне и Майклу, что дед не тот человек, которому следует подражать. Может быть, поэтому она почти не общалась со своим братом, — не исключено, что Хэл Сансборо вырос похожим на своего отца.

— Вполне возможно. А что было потом с твоими дедом и бабкой по линии Сансборо?

— Яхта, на которой они путешествовали, попала в кораблекрушение, и они погибли. Своим детям они не оставили ничего. Все состояние отошло университету Южной Калифорнии. Теперь там есть специальная стипендия имени моего деда.

— У него водились деньжата.

— Да, но при этом не было друзей. Он со всеми разругался. Партнеры по юридической конторе обожали его клиентов, точнее, их денежки. К матери дед явно охладел после того, как она вышла замуж. Он считал моего отца человеком не своего круга. Зато мама никогда не считала свое замужество ошибкой. Мои родители теперь в Аризоне, а брат отправился на раскопки в Гималаи и вернется только через несколько месяцев.

— Возможно, и тут не обошлось без Бремнера, — заметил Флорес.

— Что ты имеешь в виду?

— Видимо, был план — удалить от тебя всех близких, тем самым сделать более уязвимой, нуждающейся в ком-то. Может быть, в Гордоне.

— По крайней мере хоть одно хорошо — то, что мои родители счастливы на новом месте, — сказала Сара, поморщившись. — Должно быть, это здорово, когда люди любят друг друга. Не знаю, как им это удается после стольких лет совместной жизни.

— Ты считаешь, что любовь важнее денег?

— А разве нет?

Сару внезапно охватило чувство одиночества.

— Романтики в нашем деле долго не живут, — мягко заметил Флорес.

— К вашему делу я не имею никакого отношения. Запомни это. Я никакой не агент. Я здесь только потому, что меня использовали в чужой игре.

— Ага. Но если ты хочешь выбраться из этой истории, лучше действовать, как квалифицированный и хорошо подготовленный агент.

Сара сжала губы от злости. Ей захотелось направить машину в стену ближайшего дома или изо всех сил ударить кулаком по приборной доске, пристрелить Гордона и Бремнера. Она сама поразилась тому, что сжигавшее ее бешенство скрывалось за спокойным голосом и непринужденной позой.

— А циники живут долго, Флорес? Мне все-таки хочется жить и когда-нибудь стать счастливой. — Она попыталась успокоиться. — Вот все, что я помню о своей семье, хорошее и плохое. Давай попробуем взглянуть на это с другой точки зрения. Зачем Хьюзу Бремнеру нужно, чтобы я выглядела в точности как подружка Хищника?

— Может быть, Лиз Сансборо колеблется или хочет прекратить играть роль посредника. Может быть, она больна и не может продолжать эту игру.

— Может быть, Бремнер или Лэнгли не доверяют ей.

— Как бы то ни было, если Бремнер пытается нас убрать и использует для этого людей Лэнгли, его ставки должны быть чертовски высоки.

— Мы знаем также, что в этом деле участвуют Гордон, Бремнер и те двое, которых мы убили, — сказала Сара, немного подумав. — Значит ли это, что на нас охотится все ЦРУ?

— Похоже на то, — мрачно буркнул Ашер. — Так что, Сансборо…

Он замолчал, глядя на нее.

— О’кей, Флорес. Это будет не так-то просто поначалу, но тебе придется привыкать называть меня моим настоящим именем.

Сара Уокер. Она еще раз проговорила это имя про себя и вдруг ясно вспомнила, как писала его на школьных тетрадках. Ну да, школа! Начальная в Монте-Виста, средняя в Колина-Джуниор и Санта-Барбаре, университетский колледж в Санта-Барбаре. Теперь она могла бы перечислить по именам своих учителей и подруг. Тиль Риверс — так звали ее лучшую подругу. Где она и что с ней? С Тиль было связано что-то такое, что она должна вспомнить, что-то, что произошло совсем недавно…

— О’кей, — сказал Флорес. — Уокер, у нас есть проблема. Бремнер действует очень последовательно. Он наверняка поднял на ноги всех — и ФБР, и полицию.

— Значит, нам надо действовать быстро.

— Ясное дело.

С этими словами Ашер передал Саре пачку — пять тысяч долларов.

— Эй, ты что, ограбил банк?

— Можно сказать и так, — ответил он.

Флорес рассказал Саре о своих проделках с банковским компьютером.

— Так вот почему тебе понадобился персональный код Гордона!

— Извини, я не мог воспользоваться своим.

Он скосил на нее глаза. Взгляд его был одновременно и смущенным, и озорным.

— Несколько месяцев тому назад я таким же способом раздобыл кучу денег. Они были мне нужны для операции, которую я проводил без ведома начальства в Монте-Карло. Денежки были приманкой в казино для двух корейских бизнесменов, которые украли документацию одного из наших технических достижений — антенны размером с песчинку. Проблема была в том, что узкоглазым дьявольски везло. В итоге они выиграли четыре миллиона, и все эти деньги были деньгами ЦРУ. Правда, я собрал достаточно доказательств, чтобы упрятать их в камеру на всю оставшуюся жизнь, но они умудрились удрать в Корею и прихватили проклятый выигрыш с собой.

Сара расхохоталась:

— Так вот за что Бремнер сослал тебя на Ранчо.

— Ага. А мой код нельзя больше использовать для осуществления банковских операций. То есть можно, но только с его личного разрешения.

Он тоже рассмеялся. На несколько минут в салоне автомобиля воцарилось ликование: они сумели перехитрить самого Бремнера.

Сару приятно поразило, что Флорес может быть легким и веселым в момент, когда на них ополчились полиция, ФБР и ЦРУ. Теперь они, как любимые герои ее детства — легендарные разбойники с Дикого Запада, — вне закона.

Приблизившись к студии, Ашер для верности еще покружил вокруг, не выключая двигатель, он вышел. Сара пересела за руль. Она внимательно наблюдала за пешеходами и автомобилями. Мысли сосредоточились вокруг одного: зачем Бремнер сделал ее похожей на Лиз Сансборо, зачем отправил в тренировочный лагерь в Колорадо? Действительно ли он стремился схватить Хищника, или же террорист в самом деле собирался просить убежища в США, как об этом говорилось в досье Лэнгли? Ей казалось, что все нити заговора ведут к Бремнеру, он поставил на карту так много, что пойдет на все ради достижения своих целей.