Корабль в вечность (ЛП) - Хейг Франческа

— Ты у нас дока по части смерти, — понизив голос, сказала я.

Зака со скованными руками повели через двор, где стояли Зои и Палома. Даже у Паломы теперь было оружие.

— Драться можешь? — спросил ее Дудочник накануне.

— Достаточно хорошо, — Палома взглянула на свою искусственную ногу, — если смогу удержаться на ногах. Я лучше обращаюсь с мечом, чем с топором.

Ее слова мне напомнили, что реальный Далекий край не был легендарной страной мира и изобилия.

— Отлично, — заключил Дудочник и повернулся к Зои. — Сходи к оружейникам. Пригляди за тем, чтобы ей выдали оружие по вкусу.

И вот Палома выбрала короткий меч, а на левое бедро подвесила маленький кривой кинжал. У Зои был при себе тесак.

— А мне? — спросил Зак, переводя взгляд с Зои на Палому, а потом на мои меч и кинжал.

— Тебя будут охранять, — ответила я. — И дадут щит.

— Ты собираешься потащить меня в бой без оружия?

Я взглянула ему в лицо и взялась за рукоять кинжала. Челюсть Зака заметно напряглась.

— Без оружия и в кандалах, — пояснила я. — Повторяю, к тебе приставят охрану. Будь за это благодарен. Я не позволю тебе разгуливать вооруженным, тем более рядом с Паломой.

Зак ничего не сказал. Его ноздри раздувались при каждым вдохе. Он с ненавистью посмотрел на меня, затем на Палому. Непонятно было, кого из нас он ненавидел сильнее.

Глава 20

Мы ехали ближе к середине колонны: Зак, Палома и я. Зои держалась неподалеку от Паломы, а Саймон, Криспин, Виолетта и Адам располагались по бокам.

На привал остановились до заката. Люди старались соблюдать тишину, но все равно лагерь гудел: по периметру ходили караульные, полуночники беседовали у костров и без малого тысяча солдат храпели и посапывали, забывшись усталым сном без сновидений.

Как ни удивительно, Инспектор лично присматривал за подъемом флага в центре лагеря. Эльзино рукоделье подняли на шесте, прикрепленном к тележной перекладине. Жаркий ветер трепал полотнище, и скрещенные символы альф и омег танцевали в воздухе.

— Мне было любопытно, примешь ли ты такой флаг, — сказала я, едва Инспектор вернулся к своей палатке.

— Это хорошая идея. — Он согнулся, чтобы войти через откидывающийся клапан. — Наглядное заявление. Необходимо, чтобы войско стало единым целым, чтобы солдаты поверили, что сражаются за общее дело.

— А ты сам? — спросила я.

— О чем ты?

— Ты сам веришь в наше общее дело? — уточнила я, кивая в сторону флага над потоком красных и синих туник. — Или для тебя это только удобный прием, чтобы вдохновить и сплотить солдат?

— Мы уже об этом говорили, — сказал он. — Знаю, ты подозревала меня, когда среди нас появился предатель. И ошиблась. Ты неправа и сейчас, подозревая меня в двуличии.

— Сейчас я знаю, что ты не предатель, — начала я, — и знаю, что ты снова идешь с нами в бой, как под Нью-Хобартом. Но я все еще не знаю, ради чего ты сражаешься. Во что ты на самом деле веришь?

Он заговорил, не оборачиваясь и глядя строго вперед.

— Я верю в то, что нужно остановить машины.

— А если остановим? Тогда что?

— Тогда станет нужна стабильность. Твердая рука, чтобы направлять людей в новую эру. Придет пора всесторонне оценить ситуацию с Далеким краем и принять решение, куда нам следует идти.

— Стабильность, — повторила я. — А как насчет перемен?

— Чего еще ты хочешь? — спросил он. — Разве тебе недостаточно уже произошедшей перемены? Я пожертвовал своим местом в Синедрионе. Дал вам армию. Покорил этот край. Даже поднял этот чертов флаг. И пойду штурмовать Петельный каньон, когда мы доберемся до Уиндхема.

— А если ты выживешь в каньоне? Что дальше? Как ты представляешь себе будущее?

— Синедрион падет.

— И ты займешь его место?

Инспектор не ответил.

        * ΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩΑΩ * 

Атаки на нашу колонну начались на рассвете второго дня. Мы двигались всю ночь, и вдруг я почувствовала тяжесть, переворачивающую внутренности, словно тошнота. Знакомое ощущение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Лучники, — сказала я Зои, подъехав ближе.

Инспектор прискакал, чтобы посоветоваться со мной.

— Скорее всего, это Вороний перевал, — пояснил он. — В нескольких милях к востоку. Подходящее место для засады. Если они успели стянуть войска из ближайших гарнизонов, то именно там и будут нас поджидать.

Я мотнула головой в сторону севера.

— Стрелы прилетят оттуда.

Он ответил кивком, сохраняя непостижимое для меня спокойствие.

— Я уже отправил отряд. Пусть обойдут засаду с флангов. И я приказал солдатам держать щиты наготове, когда подъедем к перевалу.

В расселине, где дорогу зажимали с боков каменные стены, в нас полетели стрелы. Первые два залпа обрушились сверху, и оба мы встретили, взметнув к небу щиты. Я видела, как стрела пробила деревянный щит Криспина, пройдя рядом с предплечьем, наконечник почти коснулся его лица. Криспин выдохнул, потом протяжно вдохнул, словно пробуя воздух на вкус, словно не веря, что по-прежнему жив. Когда он попытался выдернуть стрелу, щит раскололся пополам. Криспин неуверенно подвигал «щитовой» рукой — похоже, сила удара вывихнула ее, если не сломала.

Когда вражеские стрелки убедились, что мы держим щиты наготове, они ударили понизу, и несколько лошадей заржали от боли. Прямо передо мной стрела угодила в конский бок. Конь продолжал движение, но его передние ноги подломились, и он ткнулся мордой в землю. Всадник перекувырнулся через опущенную голову. Одна за другой лошади становились на дыбы и бросались в стороны, солдаты орали и матерились. Я крепче охватила ногами бока своего скакуна, но единственное, что не давало ему сорваться прочь — толпившиеся со всех сторон всадники.

Палома, сосредоточенно хмурясь, держалась в строю и высоко поднимала свой щит.

Зак выглядел бледным и ежился, но щит не опускал.

Я перехватила его взгляд на агонизирующую лошадь со стрелой, торчащей из бока.

— До конца недели ты увидишь много чего похуже, — сказала я.

Он не ответил.

С севера на нас устремилась небольшая группа человек в сорок. Наши ринулись наперехват, среди них я заметила высокую фигуру Дудочника. Он убрал щит и выхватил меч — одной рукой и то и то не удержишь, — и с каждым новым залпом стрел мое тело словно скручивало в узел.

Атакующие были в меньшинстве, но схватка вышла страшной: вражеские лучники, продолжая стрелять, попадали в своих же солдат. Всякий раз после очередного залпа я боялась взглянуть с сторону авангардного боя. Боялась, что не увижу широкую спину Дудочника. Но раз за разом видела его: то низко склонившимся к шее коня, то замахивающимся мечом.

Инспектор сражался рядом с Дудочником. В гуще сражения эти двое напоминали ступицу колеса — вокруг них кружилось смертоубийство, вокруг них солдаты и лошади падали, словно комья грязи с обода.

Звуки летящих стрел сменились воплями со стороны северных холмов: отряд, загодя отправленный Инспектором, напал на лучников сзади. И вдруг стычка разом закончилась: ни стрел, ни криков. Бойцы авангарда заняли место во главе колонны; раненых подобрали, погрузили на телеги, и мы снова тронулись в путь.

— Еще атаки будут? — спросила Палома у Зои.

Та покривилась, вытаскивая из руки щепку от разбитого щита.

— Скорее всего, нас будут цеплять всю дорогу, — ответила она, бросив щепку и даже не взглянув на сочащуюся кровью ранку.

— Неужели нам навстречу вышлют армию?

Ответил на этот раз Зак:

— Попытка задержать вас прямо здесь может дорого обойтись. Слишком рискованно выводить армию на равнину, где нет подготовленных позиций, оставляя Уиндхем без защитников. Уверен, сейчас войска сосредотачиваются под Уиндхемом, город готовится к осаде.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я промолчала. Зак наравне с солдатами до сих пор не знал, что атака на Уиндхем была лишь отвлекающим маневром.