Всего одна неделя - Линда Ховард

– Спасибо. Обязательно перезвоню.

– Интересный разговор, – заметила миссис Бладсуорт. В зеленых глазах блеснуло любопытство. Она даже не пыталась сделать вид, что не слушала. В конце концов, мы сидели в одной комнате.

– Надеюсь, он окажется еще и полезным. Разумеется, если Уайатт снова не разнесет меня в пух и прах.

– Разнесет в пух и прах? Вообще-то я учила его приличным манерам. Позволь, я переговорю с сыном.

– О нет, не надо. Наверное, сегодня уже не стоит ему звонить. Лучше свяжусь с детективом Макиннисом.

Я разыскала визитку детектива и набрала напечатанный на ней номер.

Макиннис ответил быстро, и я постаралась говорить как можно жизнерадостнее.

– Привет, это Блэр Мэллори.

– О... минуточку, мисс Мэллори. Сейчас приглашу лейтенанта.

– В этом нет необходимости. Могу все рассказать и вам. Дело в том, что я только что разговаривала со своей сотрудницей, менеджером Линн Хилл, и просила, чтобы она заменила меня в клубе. Мы хотим завтра начать работу. Вы уже убрали эту безобразную желтую ленту?

– М-м-м... позвольте, я кое-что уточню и свяжусь с вами.

– Нет-нет, ничего, не беспокойтесь. Это я могу выяснить и позже. Дело в том, что Линн упомянула о пристрастии Николь к женатым мужчинам. Ну, понимаете ли, возможность бросить вызов, отобрать что-то у другой женщины... Так вот, Линн призналась, что не сообщила об этом в разговоре с детективом, потому что в тот момент просто не считала важным. Но позже, обдумывая ситуацию, она решила, что следует обратить внимание полицейских на такое поведение Николь.

– Но... – Детектив снова попытался прервать поток моего красноречия, однако это оказалось не так-то просто.

– Мы с Линн начали обсуждать возможные варианты, и она рассказала, что пару месяцев назад застала Николь выходящей из мужского туалета вместе с одним парнем. Фамилию мужчины она вспомнить не смогла, так как он приходил в наш клуб всего лишь пару раз, не больше, и абонемент не продлил. Однако Линн не сомневается, что, увидев фамилию в файле, сразу ее вспомнит. Она готова встретиться с вами в клубе и просмотреть компьютерные файлы тех клиентов которые не возобновили абонемент. Понимаете меня?

– Да, – подтвердил детектив. Сейчас голос его звучал гораздо энергичнее и живее.

– Хорошо. Это лишь точка отсчета. Конкретный парень вполне может оказаться ни при чем, но сам факт пристрастия к женатым мужчинам освещает события совсем иначе, правда?

– Разумеется. – Теперь уже в голосе детектива звучала явная заинтересованность.

– Если вдруг у вас под рукой нет телефонного номера Линн, вот он. – Я продиктовала номер. – Она ждет звонка. Аесли ее не окажется дома, вот номер сотового. – Я назвала еще один номер. Потом вежливо пожелала детективу удачного дня и, получив аналогичный ответ, отключилась.

– Впечатляет, – удовлетворенно улыбнулась миссис Бладсуорт. – Прекрасно имитируешь наивную блондинку, но при этом выдаешь информацию в таком объеме и с такой скоростью, что детектив наверняка едва успел записать.

– Если что-то упустил, перезвонит, – беспечно ответила я. – Или сам Макиннис, или кто-нибудь другой.

Перезвонил «кто-нибудь другой», причем меньше чем через пять минут – возмущенный и оскорбленный.

– Если появилась новая информация относительно данного дела, звони мне, а не кому-то из подчиненных, – сурово отчитал меня он.

– Но разве не ты уже дважды отключался, не желая со мной разговаривать? Я не уверена, что вообще когда-нибудь тебе позвоню, что бы ни произошло.

Повисло молчание – глубокое, словно Большой Каньон. Потом в трубке послышалось: «О, черт возьми!» Тон подсказывал, что собеседник внезапно осознал: необходимо признать свою оплошность и извиниться за грубость. К тому же он прекрасно знал, что я нахожусь в доме его собственной матери, которая вовсе не учила сына столь безобразным манерам. Так что мне удалось одержать пусть и крошечную, но победу. Противник оказался повержен, а победитель получил в награду огромное удовлетворение.

Тяжелый вздох прервал затянувшееся молчание.

– Прости. Больше никогда не повешу трубку. Обещаю.

– Извинения приняты, – тут же согласилась я. – А теперь ответь, пожалуйста: сможет Линн завтра открыть клуб?

Имеет ли смысл хлестать лошадь до смерти? Я победила, а значит, следовало проявить понимание и двигаться дальше.

– Я почти уверен, что сможет.

– Отлично. А моя машина так и стоит перед зданием?

– Нет. Я нашел в твоей сумке ключи и распорядился, чтобы сегодня утром машину перегнали к тебе домой. С ней все в полном порядке.

– Когда ты успел вытащить ключи? – полюбопытствовала я, так как до сих пор даже не заметила их исчезновения.

– Ночью. Ты уже сладко спала.

– Надеюсь, у меня дома все в порядке? Ни простреленных окон, ни чего-то необычного и странного?

– Патрульный проверял. Все в порядке, окна заперты, следов от пуль нигде не заметно.

– А он перелезал через забор, чтобы проверить выходящее во двор французское окно?

– Доложил, что проверил абсолютно все. Подожди, сейчас позвоню и выясню относительно французского окна. – Через минуту Уайатт заговорил снова: – Симмонс сказал, что перелезать через забор не потребовалось; он просто открыл ворота и вошел.

Услышав такое, я замерла.

– Но ворота постоянно заперты. – Пальцы мои нервно вцепились в телефон. – Не сомневаюсь, что я их заперла.

– Черт! Сию же минуту пошлю кого-нибудь снова. Сиди смирно.

– Как будто есть варианты, – мрачно отозвалась я. Мы очень вежливо попрощались, так что ни один не смог бы обвинить другого в грубости. Потом я сообщила миссис Бладсуорт последние новости.

И вдруг подумала о Шоне. Ведь сегодня ей предстояло поехать ко мне, чтобы собрать вещи. Ачто, если по злосчастному совпадению она оказалась в доме именно тогда, когда тот, кто отпер ворота, был там? Шона тоже блондинка. Немного выше меня, но убийце Николь вряд ли известны подобные мелочи. У нее хранятся запасные ключи – на тот случай, если я вдруг потеряю свои.

За вещами сестра могла приехать в любое время: рано утром, еще до работы, во время перерыва на ленч или после работы. Однако последний вариант вряд ли подходил, так как ей предстояло еще встретиться с Уайаттом, чтобы передать сумку, а работала она иногда до восьми или даже до девяти часов вечера.

– Что-то не так? – встревожилась миссис Бладсуорт, наблюдая за изменившимся выражением моего лица.

– Сестра, – едва слышно пробормотала я. – Она должна была собрать мои вещи и передать их Уайатту. Но он ничего об этом не сказал, значит... Значит, ее могли принять за меня. О Господи, как страшно!

Мысленно вознося пылкую молитву – наверное, самую страстную за всю свою жизнь, – я снова набрала номер Уайатта. Он ответил сразу, в голосе его послышалась напряженность.