Психология любви - Евгений Ильин

5.6. Любовь присуща только человеку

Существует мнение, что любовь — это чисто человеческое чувство. Например, Стендаль писал, что любовь — это творение цивилизации. Но так ли это? Не примитивизируем ли мы эмоциональную жизнь животных? Посмотрим, что говорят по этому поводу зоопсихологи.

У аистов существует устойчивая пара, и со стороны может показаться, что аисты верные и нежные супруги. Однако в реальности их супружество строится на привязанности к одному и тому же гнезду. Исследования показали, что аисты не узнают своего партнера в «лицо». Например, если одну аистиху поменять на другую, то супруг ничего не заподозрит. И если весной к гнезду раньше законной супруги прилетит чужая аистиха, то самец этого тоже не заметит.

В отличие от аистов серые гуси, о которых много писал К. Лоренц, знают, что такое любовь. Они узнают своих партнеров по внешнему виду и по голосу и обладают исключительной памятью на образ «любимого». Даже после долгой разлуки — миграций гуси предпочитают старую любовь, они проводят много времени вместе даже вне периода размножения.

Поэтому только там, где возникает личное узнавание и личная индивидуальная привязанность, и возникает любовь. Но для описания чувств животных и птиц используют термин протолюбовь.

Любовь и секс существуют в гусиной жизни раздельно. Сочетаясь, они надежно связывают пару, но довольно часто наблюдаются и независимо друг от друга. При нормальных обстоятельствах активное ухаживание ведет гусак. Гусыня же только принимает ухаживание, а потому в распоряжении влюбленной гусыни нет никакой системы поведения для того, чтобы снискать внимание возлюбленного. У нее нет приемов, к которым, как мы видели, прибегает гусак. Гусыня может только будто бы случайно держаться где-нибудь поблизости от своего избранника и внимательно следить за ним глазами («игра глазами», по-видимому, занимает важное место в жизни серых гусей, как и в жизни других птиц).

Если гусыня отзывается на его ухаживание, они вместе совершают ритуальную брачную церемонию, так называемую церемонию триумфального крика. Затем, если не случается ничего непредвиденного, пара хранит верность друг другу до конца жизни. Впрочем, иногда что-то непредвиденное случается — опять-таки совершенно как у людей. Узы между членами гусиной пары укрепляются общей привязанностью к птенцам, которые, в свою очередь, столь же преданы родителям.

Признаки протолюбви проявляют мыши-полевки. После ухаживания, продолжающегося целые сутки, они заключают со своим избранником союз на всю жизнь. Супруги-полевки предпочитают проводить время совместно, часами чистят друг друга и живут в одной норе. А после рождения детенышей супруги становятся нежными и заботливыми родителями. Полевки избегают контактов с другими потенциальными партнерами. Самец становится агрессивным сторожем самки, если одинокий конкурент начинает проявлять активность.

А вот близкая родственница степной полевки — полевка горная не проявляет интереса к долговременным отношениям с партнером, т. е. они являются полигамными животными. Ученые, изучающие жизнь полевок, выдвинули гипотезу, что моногамия одних и полигамия других в определенной мере связана с количеством синтеза гормонов окситоцина и вазопрессина, по которым эти родственные мыши существенно различаются.

Зоопсихолог Пфаус, изучающий крыс, тоже пришел к выводу, что для них характерна протолюбовь. Если молодые самцы готовы спариваться с любыми самками, то самцы зрелые определяются с предпочтениями. По мере приобретения жизненного опыта у них появляются любимые самки, которым они уделяют особое внимание, игнорируя других. Открыты уже несколько форм проявлений сложных эмпатий у этих грызунов.

Проявления протолюбви наблюдаются у собак, кошек, лошадей и других животных.

Интересно, что не каждая кошка коту понравится: в основном всех котов почему-то на «блондинок» тянет. У меня были разные кошки. Серых, например, коты что-то не очень любили, а «блондинок» как увидят, аж дрожат. И кошке тоже не всякий кот подойдет. У меня была Стрелка, она за всю жизнь к себе ни одного кота не подпустила, так и умерла от рака матки. Тот, который ей нравился, был евнухом, его «дамы» вообще не интересовали. Всю жизнь спокойно прожил, а Стрелка кому попало отдаться не захотела. Другие, наоборот, со всеми подряд готовы. Все как у людей…

У приматов существует и полигамная («гаремная») протолюбовь, как, например, у горилл. Самки конкурируют между собой, они друг друга недолюбливают, но все чувственно привязаны к самцу и все находятся с этим самцом по своей воле. Самец же имеет право выбирать «любимую жену», уделяя ей и ее детенышам больше душевного, сексуального и материального внимания, но при этом обязан спариваться со всеми. Если с самцом случается несчастье, самки горюют и впадают в откровенную депрессию.

Исследования американского психолога Г. Харлоу (Harlow, 1976) показали, что уже у обезьян избирательная эмоциональная привязанность проявляется в разных видах любви: материнской любви; детской любви к матери; любви сверстников, детей и подростков друг к другу; гетеросексуальной любви; отцовской любви к детям. Ни один из этих видов любви не сводится к другому.

Харлоу показано, что любовь матери к детенышу, контактные ласки и внимание влияют на развитие коммуникативных качеств и эмоциональных привязанностей, а детеныши, лишенные материнской любви и ласки в детстве, вырастали психически и социально неполноценными, неспособными к воспроизводству потомства.

Протолюбовь не лишена ревности у многих видов животных, потому что существует конкуренция у представителей одного пола за своего партнера. И этому есть научное объяснение в рамках концепции полового отбора и выбора сексуальных стратегий: нужно выбирать такого партнера, который представляет ценность для других, так надежнее.

А вот существующий миф о любовной верности лебедей, будто партнер с высоты насмерть разбивается о землю, если погибает другой, — выдумка поэтов.

5.7. Отказ от себя — это высшее проявление любви

Бытует миф, что любовь и самопожертвование неразделимы. Этот взгляд неоднократно озвучивался многими выдающимися людьми. Истинная сущность любви состоит в том, чтобы отказаться от сознания самого себя, забыть себя в другом Я и, однако, в этом исчезновении и забвении обрести самого себя и обладать им самим, считал Гегель. Любовь — это находить в счастье другого свое собственное счастье, вторит ему Лейбниц. И в наше время эта точка зрения повторяется многими. Например, известный в советское время педагог В. А. Сухомлинский писал: «Смысл счастливой любви состоит в том, чтобы отдавать».

Конечно, альтруизм присущ любви и имеется много случаев, когда любящий человек идет на подвиг во имя любви и рад отдать последнее своему любимому существу. Но одно дело — пожертвовать собой ради чего-то важного (например, спасти любимого человека, выручить в трудную минуту), другое дело — жертвовать собой постоянно ради каприза объекта любви или потакая его дурным привычкам. Здесь очень уместно вспомнить изречение: «Многие считают, что у них доброе сердце, хотя у них всего лишь слабые нервы». Мамы очень часто «сажают себе на шею» детей только потому, что ребенок умеет жалобно заплакать или умильно попросить. Это всегда приносит только вред и матери, и ребенку, и их отношениям. Жены тоже пускают в ход слезы, чтобы добиться от мужа дорогой покупки. Недаром одна писательница, очевидно, хорошо знающая женскую психологию, в своем романе сказала, что женские слезы — это условный рефлекс, выработанный годами притворства[28].

Да и вчитайтесь в вышеприведенные высказывания философов. Не кажется ли вам, что, говоря об альтруизме любви, они имеют в виду и нечто другое: альтруизм проявляется ради самого себя (собственного счастья, обретения самого себя). Следовать же взгляду на любовь Л. Н. Толстого: «Любить — это значит жить жизнью того, кого любишь» — значит потерять себя. Любовь должна способствовать духовному, а порой и профессиональному росту человека, а не уничтожать его как личность.

Несчастные влюбленные зачастую используют этот миф, потому что он возвышает их в собственных глазах. Куда приятнее гордо сказать: «Я жертвую собой ради любви», чем признать: «Я боюсь ее потерять, поэтому согласен на все». Однако чем большим «жертвует» человек, тем глубже он увязает в несчастной любви.

5.8. «Настоящая» любовь — обоюдная

Многие психотерапевты и гуманистические психологи, следуя за утвердившимся в массовом сознании мнением[29], считают, что «настоящей» является только та любовь, которая обоюдная. Если ответного чувства со стороны объекта любви нет, то это привязанность, зависимость, а не любовь. Утверждение весьма сомнительное. Ведь любовь тоже базируется на привязанности. Как тогда отделить любовную привязанность от той, что недостойна названия любовной? Кроме того, любовная зависимость иногда бывает взаимной, когда оба зависимы друг от друга. Наконец, если следовать этой логике (обязательной взаимности), то выходит, что люблю я или нет, зависит не от испытываемого мной чувства, а от взаимности объекта моей любви: если он не отвечает взаимностью, то моя любовь к нему — это не любовь.