Пангея 1. Земля гигантов - Дмитрий Колодан

мертв.

— Что там? — зашептал Кирк. — Оно здесь?

Чудовища Белка не увидела. Кто же тогда убил охотниковнавси? «Люди в черных шкурах»? Но след, который она видела на берегу, не походил на следы, которые «люди в черных шкурах» оставили в селении кайя…

Она спрыгнула с ветки.

— Ну что там? — Кирк подошел ближе.

— Громовая птица. Мертвая.

Охотник покосился на зеленую стену.

— Ее убило Чудовище?

Белка пожала плечами и сжала рукоятку каменного ножа.

Страшно… Но она же кайя! В ее сердце не должно быть места страху. Нужно только выйти из леса и подойти к птице… И тогда она узнает, что же случилось с ее племенем и где его искать. Это просто испытание, которое ей послали духи предков…

Белка проскользнула меж колючими и хлесткими ветвями малины и остановилась на опушке. Птица уставилась прямо на нее; в гладком вытаращенном глазу отражался месяц, точно кривой зрачок. Второй глаз был разбит и скалился кривыми осколками, похожими на клыки саблезубой кошки.

Вурл продрался сквозь кустарник. В длинной шерсти запутались листья. Белка немного расслабилась — когда медведь был рядом, она чувствовала себя заметно уверенней. Следом за зверем из леса вышел и Кирк.

К птице они приближались осторожно — короткими перебежками, пригибаясь к земле. Как охотники, подкрадывающиеся к добыче. Белка тяжело дышала, она была готова развернуться и бежать отсюда со всех ног. И тем не менее шла

дальше.

Подойдя ближе, Белка заметила еще одного человека в черных шкурах. Раскинув руки, тот лежал в тени громовой птицы. Тоже мертвый — голова свернута набок, на лице застыла жуткая гримаса. Словно перед смертью он увидел нечто настолько ужасное, что невозможно и вообразить.

Белка присела рядом с мертвецом, осматривая тело. Человек в черных шкурах, один из тех, кто забрал ее племя… Не такой уж он и страшный. Обычный человек, пусть и в странной одежде. Невысокий и светловолосый, какой-то рыхлый, будто тело изнутри набили мхом. Ладони его были пухлыми и гладкими, как у ребенка. Ни единой мозоли или шрама — будто ему в жизни не доводилось сжимать древко копья или точить каменный наконечник. И эти люди напали на ее селение? Охотники-кайя были и выше, и сильнее. Как же люди в черных шкурах смогли с ними справиться?

В округлом боку летающей лодки темнела прямоугольная дыра с ровными краями. Видимо, через нее люди в черных шкурах забирались внутрь. Белка поморщилась от едкого запаха гари и негромко крикнула цаплей — так кайя перекликались во время Большой Охоты. Ответом была тишина. Белка снова вскрикнула, чуть громче… В тот же момент Кирк завопил в голос.

Белка подскочила, вскидывая нож. Вдоль позвоночника скользнула холодная и склизкая змея. Белка попятилась. Охотник стоял с открытым ртом, острый кадык дергался, будто из горла кто-то рвался наружу.

— Там, — дрожащим голосом сказал Кирк, указывая на громовую птицу. — Там кто-то есть. Призрак…

Белка повернулась и сама заметила движение. Существо с белым, как луна, лицом мелькнуло внутри птичьего глаза и исчезло. На Белку словно вылили бурдюк с ледяной водой. Она с криком отскочила, запоздало понимая, что бояться-то нечего. Белолицее существо в птичьем глазу снова появилось, но уже дальше, будто оно тоже испугалось и сбежало в темные глубины.

— Это… — Белка прикусила губу. — Это отражение. Как в ложке.

— Где?

Белка с опаской подошла к громовой птице. Существо с белым лицом шагнуло ей навстречу. Это была худая девчонка с лицом, вымазанным белой глиной и сажей, и волосами, заплетенными во множество тонких косичек.

— Как в воде, — сказала Белка, дотронувшись до глаза птицы. Ее пальцы и пальцы белолицей девочки встретились. Ничего не случилось.

Как в воде… Отступив, Белка подняла кривой осколок, вывалившийся из разбитого глаза птицы.

— А это лед, — сказала она.

— Лед? — удивился Кирк. — Тогда почему он не тает у тебя в руках?

Белка пожала плечами. Действительно — почему? Она повертела осколок в руках. Лед оказался совсем не холодным, чистым и прозрачным. И твердым, куда тверже обыкновенного льда. Белка попыталась сломать осколок; тут же вскрикнула и уронила его на землю. На пальце остался неглубокий порез.

Кирк метнулся вперед, поднимая нож; зарычал медведь.

— Он… Он укусил меня! — Белка слизала капельки крови.

— Призрак?

— Нет… Лед.

Белка оглядела разбросанные по земле осколки. Они влажно поблескивали в лунном свете. Лед, острый, точно лезвие ножа, и столь же твердый… Хозяйка Пауков же говорила: громовых птиц послала Владычица Льда. Только ей под силу создать лед, который режет пальцы и который не тает в руках.

Кирк обошел вокруг летающей лодки.

— Здесь нет Чудовища, — сказал охотник. — И нет Туа и Паки…

Белка кивнула.

— Но оно здесь было, — Кирк указал на примятый мох. — А потом ушло в ту сторону…

Белка прошлась вдоль громовой птицы, смотря под ноги. Следы чудовища уводили в лес на другом склоне холма. Но Белка искала другие следы — если здесь были кайя, то куда ушли они? Она так ничего и не нашла. Даже Вурл, к мыслям которого обратилась Белка, ничего не чуял.

— Оно ушло недавно, — сказал Кирк. — След еще свежий. Пойдем.

Белка держала фигурку: след, иди по следу… Вурл принюхался, а затем неуклюже засеменил по склону холма.

Они снова бежали через лес, следом за медведем. Но что-то изменилось. Охотничий азарт не пропал, но отошел в сторону. Белка ловила себя на мыслях о громовой птице, о мертвых людях в черных шкурах и о пропавших кайя… Куда птица унесла ее племя? И как долго ей идти до земли Владычицы Льда?

Хозяйка Пауков сказала — предстоит долгий и трудный путь. Но насколько долгий? Хватит ли ей сил, пройти его до конца? Белка подумала о девочке, протягивавшей руку из глубин птичьего глаза. Она казалась такой маленькой, слабой и напуганной… Хватит ли ей сил?

— Оно здесь! — Кирк схватил ее за руку. Белка едва не упала. — Чудовище, — зашептал Кирк. — Слышишь?

Они стояли на краю оврага с крутыми глинистыми берегами. Внизу негромко журчала вода, шумели деревья, где-то далеко ухнула сова, а рядом ворчал медведь… Слышишь? Что именно она должна услышать?

— Там, — Кирк взмахнул зажатым в руке ножом.

Белка прислушалась к голосам ночного леса. И вздрогнула, сообразив, о чем говорит Кирк.

Из оврага доносилось тихое бормотание, словно кто-то спорил с журчащей водой. Звуки сплетались друг с другом, но стоило их вычленить, и становилось непонятно, как их можно было не заметить. Белке даже стало обидно, что первым бормотание услышал Кирк.