Предтечи Зверя. Изродок. (часть первая) - Леонида Подвойская

– Но ведь где-то здесь оставляла! Давай нырнём, поищем!

В тумане мы столкнулись друг с другом и, ну, число для того, чтобы поддержать девушку, я её крепко обнял. Вот так мы уже и выглянули из клубящегося марева, я потянулся к её губам. Девушка не сопротивлялась. Только… Я опустил руки и рванулся опять в озеро и плыл, плыл, плыл, пока не ощутил противоположного берега. А там упал на холодную колючую траву, заколотив по ней кулаками. На лице у девушки была написана покорность и ещё… нескрываемая гадливость. Совсем, как у Тамары, когда она выгоняла меня из дома, едва сдерживая тошноту.

Глава 16

А с другой стороны, чего ещё следовало ожидать? Вообще-то я себя и не видел толком. Себя? Себя?! Я посмотрел во вновь очистившееся от тумана озеро. Вот это – я. Или – не я? А тот, вампир с трёхпалыми лапами я? Тоже не я. Упав спиной на всё ту же жёсткую траву, я вгляделся в полную сейчас луну. Ну, а ты что скажешь?

Ты же всё видела и всё знаешь. И… и чувствую я, помогала ты мне раньше не только своим светом. Нет… именно светом. Ну-ка, ну-ка…

Плеск в озере сорвал мои мысли с рельс воспоминаний. Светлана, задыхаясь от холода и длительного для её плавания, выбралась на берег совсем недалеко от меня.

– Виталя…, – почему-то шёпотом позвала она. – Виталя, ты где?

А когда я подошёл к ней, девушка прильнула к моей груди, и, заглядывая в мои глаза, всё также прошептала:

– Виталик… милый… добрый Виталик, не обижайся, а? Ведь я… я тогда правду говорила. У меня ещё…ну, никого как бы и не было. Нет, один раз меня поцеловал один… одноклассник… а зубы он, наверное, чистил через день… Противно было…

А после сегодняшних… этих… тварей, мне всё это… ну… Ну, пойми же, ради Бога, и не обижайся… Я… я привыкну.

– И… и только… это? – также запинаясь, выдохнул я.

– Нет. Ещё… ещё… я боюсь… У меня всё это – впервые…

– И всё?! Нет, Светка, и всё?

Я заглянул в эти прекрасные глаза в обрамлении длинных пушистых ресничек. А ведь она не врала! Гадливость, которую я увидел, – не к дракону. К сексу. Какой-то неряха-одноклассник, теперь два этих урода – насильника. И теперь девчонка будет долго преодолевать это отвращение ко всему плотскому. Ах, девочка, девочка! Ты думаешь, я только на это и способен? Ты думаешь, мы только на это и способны?

– Смотри, Светлана, смотри! – повернул я её к озеру. Да, я сейчас знал заветные слова и произнёс их обитателям тёмных сейчас вод. Да, а сейчас вспомнил удивительную музыку вот этих трав и спрятавшихся на ночь цветов, я чувствовал музыку ночного ветерка, листьев вон тех берёзок, даже мелодию лунного света, отражающегося сейчас от всего мира. И я мог сейчас…

– Смотри, милая девочка. Нет! Сначала слушай. Слушай… Слышишь?

Обняв её за плечики, я повернул девушку лицом к озеру, коснулся виском её коротенькой стрижки и поделился захватившей меня музыкой. Поднявшейся откуда-то из глубин генетической памяти удивительной, неведомой в этом мире музыки.

– Слышишь? – повторил я.

Светлана, вновь заглядывая мне в глаза, робко кивнула головой.

– А теперь смотри. Смотри!

И ещё громче зазвучала любимая мною мелодия. Я помню, нет, но я же помню! Что вот так же сидела рядом со мною девушка и… Потом. Не отвлекаться. Руководить.

Точнее – дирижировать. И заблестело под лунным светом серебро всякой мелкой плотвички. А потом сменилось медью карпов. А теперь – старинным золотом щук. И ещё раз, только, ребятушки, не только всплывать. На самые восторженные ноты вальса, ну! Вот так! А теперь – и вы! И вы, пожалуйста! И вот так! И вот так!

Не сдерживая эмоций, я вскочил и начал дирижировать – ветром, травинками, цветами, теми самыми берёзками, выпрыгивающей по моему движению руки рыбой и, кажется, даже ночным ветерком и лунным светом…

– Что это было, Господи?

Девушка задала вопрос, когда первые солнечные лучи начали подтачивать созданное мною очарование.

– Если хочешь, назовём это всё "Танцем лунного света". Или "Лунной серенадой Светланы", а? Ведь тебе всё посвящено.

– Ты волшебник, да? Ты – добрый волшебник. Нет! Ты – Посейдон! Я влюбилась в Нептуна?

– Ты – влюбилась?

– Виталий, ты…ну… как бы… большой хитрец. Разве после всего этого в тебя можно не влюбиться?

Потом мы долго шли вдоль озера к избушке – ничто не заставило бы Светлану опять лезть в холодную воду.

– Куда мы теперь? – поинтересовалась она.

– Домой. Тебе надо домой. Родители, наверное, совсем извелись?

– Наверное. Надо как-то им сообщить… Виталь, неужели этот кошмар закончился?

И наступает… наступает… что дальше, Виталь?

– Не знаю… Ну, честное слово, не знаю… Надо ещё выбраться. Ну вот, дошли.

Давай, бегом под одеяло. Я сейчас чаю сварганю, согреешься. И спать. Дорога ещё дальняя.

– Ты говоришь, как дедушка какой.

– Ложись, ложись.

Я потянул из заботливо оставленной кем-то пачки сигарету, с удовольствием закурил, присел на ступеньку, греясь под лучами утреннего солнца. Гадкая привычка, но вот с устатку или после стресса… Надо бы и в дорогу хоть парочку взять. Сколько их там ещё? Вроде как пачка полная была. Пачка… Вот же чёрт!

Чёрт! Чёрт! Чёрт! В пачке с сигаретами остались чипы Бычка. Нашли? Выкинули?

Надо возвращаться. Или всё осталось там, в барчике-ловушке? Ну, кейс наверняка они заныкали. А одежду? Ну, на кой им мой прикид? Здесь, наверняка здесь. В смысле – в хозяйстве Валерия Леонидовича. Если не выкинули или не сожгли в какой топке. Надо, надо возвращаться. А со Светланой что? Я тихонько вошёл в избушку.

Девушка сладко спала. На кого она так похожа? Ну да, конечно. С такой короткой стрижечкой (видимо – перед операцией?) на лисичку – подружку лисёнка, как его, Вука? в старинном мультсериале. Рыжая шельма? – невольно улыбнулся я. Пока, вроде, не хитрила. Нет, ну как такую бросишь? Надо добраться до цивилизации, а потом – назад. Но где она, эта цивилизация? Нет, надо как-то определяться. Если хорошенько подумать… Хорошенько, оно бы и неплохо, но я ведь тоже не железный.

Потом… на свежую голову… И пусть ничего такого не думает… Зачем мне малолетка? Тем более, что…

В общем, я тоже осторожно забрался под одеяло и мгновенно уснул, совершив очередную глупость.

"…- Ты был Принцем Цветов, а стал Посейдоном? Тебе больше нравится повелевать всякой там килькой, чем цветами?

– Да нет же, нет! Я просто… Нет, это ты просто… ревнуешь.

– Я? Такое мокрое страшидло? В кого ты вырядился? Зачем?

– Да не я это, понимаешь, не я! Вот, отец прилетит, и всё объяснит.

Я показываю на горизонт, где гудит, разрастаясь, чёрная точка.

– Но это не "медведь", это вертушка! Беги, Макс, беги! – кричит девушка.