Царство медное - Елена Ершова

Мелькнул и пропал в тучах черный хвост роя. Между дворниками и лобовым стеклом лежали тельца нескольких мертвых ос. Но это и все. От смертоносной живой тучи не осталось и следа.

Тогда только Виктор выскочил из машины и, будто опасаясь возвращения насекомых, пулей взлетел на крыльцо своего дома.

Он сразу увидел выдвинутый ящик комода, осколки посуды на полу и валяющуюся здесь же преторианскую форму. А на диване, прижатая оседлавшим ее Яном, распласталась Лиза. Она издавала хрипловатые звуки, и голова с гривой растрепанных медовых волос металась по подушке.

Виктор даже не сразу понял, что это именно он испустил этот крик гнева и боли, от которого оба любовника отпрянули и воззрились на вошедшего мужчину. Ян сразу отошел в сторону, деловито подтянул брюки. Его лицо не выражало ни удивления, ни смущения. Чего никак нельзя было сказать о Лизе.

Она сразу подскочила с дивана, будто ужаленная (осой? васпой?), запахнула разорванную на груди блузку и вдруг заплакала – громко, горько, навзрыд.

– Вон, – леденея от ярости, сказал Виктор и добавил, будто выплюнул: – Шлюха!

– Виктор, это не то, что… – плача, начала она.

– Вон! – заорал Виктор снова, и этот его крик мог вполне вспугнуть еще один осиный рой.

Он почувствовал, как в голове лопнула до предела натянутая струна, а его сердце словно тоже оборвалось с поддерживающих нейлоновых нитей, и теперь летело вниз, вниз… в бездну Эреба, в чернильную пустоту небытия, где нет места свету и радости, а есть только всепоглощающая боль.

– Виктор, прошу… – Лиза бросилась к нему, протягивая руки.

Боль скручивала его изнутри. Мир заволокло пеленой слез или, может быть, завесой тумана, который обычно сопровождает безумие.

Виктор видел, будто со стороны, как взметнулась его рука, как отвесила Лизе звонкую пощечину.

– Убирайся! – вышло из его рта даже не слово, а клокочущее шипение.

От удара она отпрянула. Но Виктор не видел ее лица. Почему-то вместо него перед глазами маячила потертая фотография трехлетней девчушки с белыми бантами и веснушками на вздернутом носу.

Виктор в бессилии опустился на диван и застонал мучительно и страшно. Кажется, хлопнула входная дверь – это Лиза выбежала из домика в звенящую тишину вечера. Но Виктору было все равно. Фотография трехлетней девочки перед его внутренним взором исказилась, пошла трещинами. Рассыпалась, будто части мозаики, и вместо лица девочки проявилось другое – лицо взрослого мужчины, с теми же бледными веснушками и белесыми бровями, со шрамами, выбегающими на щеку из-под косой повязки.

– Ненавижу! – в бреду прошептал ученый. – Как же я вас ненавижу!

Ян деловито застегивал пуговицы на манжетах, будто ничего не случилось. И это циничное спокойствие было последней каплей.

Виктор налетел на него в порыве отчаяния и гнева, словно смерч. Кулак вошел в солнечное сплетение, потом впечатался в челюсть. Ян даже не пытался защититься, покачнулся, но не упал.

– Ублюдок! – орал Виктор. – Мерзавец! Урод! Н-на!..

Голова шла кругом. Виктор вкладывал в удары всю свою боль, все страхи последних дней. Ему хотелось разорвать подонка в клочья, чтобы он захлебывался собственной кровью, чтобы просил пощады, пока Виктор будет его бить, бить, бить до смерти…

Он запыхался, остановился. Натянутые жгуты мышц болели страшно, кажется, с костяшек сошла кожа, и Виктор не знал, его это кровь обрызгала диван или кровь Яна.

– Ты закончил?

Голос васпы прозвучал сипло, но все в том же бесстрастном тоне, что выводил ученого из себя.

– Это приятно, да? – продолжил Ян, приподнимаясь с пола и проводя пальцами по своим разбитым губам. – Теперь ты видишь. Как сладка власть. Как это опьяняет. Чем же ты отличаешься от меня?

– Тем, что ты выродок! – с ненавистью выплюнул Виктор и снова занес руку для удара.

Но теперь Ян не позволил ему это сделать. Он обхватил его кулак и сжал так сильно, что захрустели кости.

– Хватит.

Кость не выдержала давления и сломалась. Колени Виктора подкосились, он закричал от боли.

– Это тебе урок, – ровно произнес Ян. – Не спорь с тем, кто сильнее.

– Подонок!

Виктор осел на пол. Его рука горела огнем. И тот же огонь выедал его изнутри, а на глаза навернулись слезы ненависти и бессилия.

– Отчего же? – возразил васпа. – Только оттого, что она выбрала меня? Не тебя, человека. А меня, монстра.

Он тихо засмеялся. Виктор захлебнулся слюной, закашлялся.

– Ты хоть знаешь?.. – прохрипел он. – Знаешь, кто она? Она может быть… твоей сестрой…

– Знаю, – все так же холодно отозвался Ян.

– Тогда как ты… как ты можешь? – Виктор поднял на него мокрое от слез и пота лицо. – Ты ведь говорил, что раскаиваешься… ты же, черт возьми, хотел покончить с собой!

Улыбка Яна теперь стала хищной, похожей на оскал. Он оттянул книзу ворот рубашки, продемонстрировав розовый, уже зарубцевавшийся шрам поперек горла.

– Это? – спросил он и ухмыльнулся снова. – Пустяки. В Даре со мной делали вещи и пострашнее.

– Ты лгал! – теперь Виктор готов был убить себя за излишнюю доверчивость. В Яне не было ничего человеческого. Не было и быть не могло.

– Я даю то, что от меня ждут, – жестко ответил тот. – Считаешь себя хозяином? Пусть так. Считаешь себя сильнее? Я достаточно вынослив, чтобы стерпеть пару ударов. И почему я не могу позволить вам пожалеть меня, если вы так этого хотите? – Ян усмехнулся и добавил: – На деле штурм крепости ничем не отличается от штурма женщины. А ты действительно подумал, будто бы я захотел умереть из-за самки? – Он рассмеялся неприятно, колюче. И, отсмеявшись, сказал: – Довольно. Я должен завершить начатое. Ты все еще со мной?

Виктор замотал головой, сплюнул тягучую слюну.

– Будь ты проклят! – прошептал он.

– Это значит «нет»?

Виктор закричал снова. Боль прошила его от плеча до груди, в ушах стоял неприятный звук ломающихся костей. Кажется, теперь это была ключица.

– Отвечай, слизняк, когда спрашивает господин дарский офицер! – взревел Ян, изо всех сил поддав носком ботинка под ребро.

Внутри снова что-то лопнуло с мучительным треском. Виктор взвыл и скорчился. Перед глазами теперь стояла мутная пелена, к горлу подкатывала тошнота, и ученый подумал, что вот-вот потеряет сознание.

– Нет любви, – механически сказал Ян, снова пнув Виктора по ребрам, и с каждым словом продолжая наносить точные и размеренные удары. – Нет доверия. Нет привязанности. Нет благодарности. И справедливости тоже нет.

Подошва башмака с силой опустилась на сломанное плечо, из горла Виктора вместе со стоном пузырями выплеснулась кровь.

– Я бы мог выпотрошить тебя прямо сейчас, – ровно произнес Ян. – Но ты такой же, как я. И ты привел меня в свой мир. Спасибо за это. – Он улыбнулся и добавил мечтательно: – Доверчивый, слабый мир… Я сомну его, как фантик.

Ян в последний раз пнул Виктора в пах, и пока тот корчился на полу, задыхаясь и отплевываясь розовой пеной, подобрал пальто и вышел в холодеющую тьму.

Туда же, во мрак и холод, проваливался и Виктор. Но перед тем как окончательно потерять сознание, он рукой нащупал спрятанный в кармане телефон.

Сдерживая рвотные позывы и балансируя на краю реальности, он набрал скользкими от крови, дрожащими пальцами номер.

– Инспектор следственного отдела Каранка слушает, – сразу же отозвались в трубке.

– Это Торий, – прохрипел Виктор.

Говорить было больно, с каждым словом с губ срывалась пузырящаяся слюна. Виктор прокашлялся, собрал всю волю в кулак и произнес четко:

– Я знаю, кто убил Карину Полгар.

28

Человек ниоткуда

Когда рядом с полицейским участком остановилась машина с правительственными номерами и оттуда вышли двое мужчин в одинаковых серых костюмах, инспектор Майра Каранка ни на йоту не усомнилась, по чью душу они пришли.

Не было ни беготни, ни суеты. Просто капитан Тышкевич очень вежливо провел их в свой кабинет и вызвал туда Майру с полным отчетом о проделанной работе.

– Специальные агенты Баэр и Динку, – представил их капитан.

Мужчины молча сидели в кожаных креслах. Пожилой седеющий Динку докурил сигарету и потушил окурок.

– Благодарю за радушный прием, – любезно сказал он. – Но к делу. Вы что-то можете рассказать о подозреваемом в убийстве Карины Полгар?

Майра сдержанно кивнула, открыла досье на первой странице.

– На самом деле, мы не знаем о нем многого, – начала она. – Предположительно, его имя Ян Вереск (в кармане куртки найдена справка на имя Родиона Шипки). Возраст: около тридцати лет. Документов не имеет, место жительства не установлено. Приезжий, предположительно из Выгжела. Сразу после его ареста мы послали туда запрос, но подтверждение до сих пор не пришло.

Мужчины переглянулись.

– А вы не слышали? – очень вежливо и осторожно спросил агент Динку. – Выгжела больше не существует. Вчера на город сошла лавина. Восемьдесят процентов населения уничтожено…