Гавань Семи Ветров - Дмитрий Воронин

Всаднику понадобилось лишь несколько мгновений, чтобы убедиться — перед ним вожделенная жертва, сам Тернер собственной персоной.

Вполне вероятно, что всадник был наслышан о том, что преследуемый совсем не так прост, как хотелось бы. Да и то сказать, обычные люди редко становятся объектами Большой Охоты. Но и сам он был отнюдь не простым наемником, а вполне квалифицированным магом… и все же сумма, за которую он подрядился участвовать в погоне, должна была насторожить его. Напомнить, что огромные, неслыханно огромные деньги не даются за просто так.

Ни о чем таком маг не подумал. Он видел перед собой Тернера и помнил только, что тот, кто убьет жертву, получит золото. Много, много золотых кружочков с портретом Его Величества, столько, что и сосчитать-то их будет немалой проблемой. И он очень хотел это золото…

Огненная молния ударила в грудь пешему. Во всяком случае, магу, который в памяти Тернера так и остался безымянным, так показалось. На самом деле мишень, которой следовало бы оставаться неподвижной и принять смерть, мгновенно сместилась в сторону, и пламенный заряд разорвался на земле, подняв в воздух клуб дыма, осколков камней и комочков почвы. А в следующее мгновение маг увидел, что его мишень спокойно стоит в полушаге от дымящейся воронки.

Тернер спокойно переждал еще три или четыре выпада. Маг, противостоящий ему, был неплох. Не столь хорош, как Древние… и даже не дотягивающий до уровня Таяны, но все же он явно не вчера покинул скамью Академии. Любой другой на месте Тернера не имел бы шансов уцелеть. Но тьер не боялся мага.

— Остановись, безумец! — крикнул Тернер, в очередной раз увернувшись от атаки, на этот раз маг воспользовался ледяной молнией. Изрядный участок земли, на котором только что стоял тьер, затянуло ледяной коркой. — Ты что, смерти ищешь? Остановись!

Еще одна атака. В этот раз не хватило даже нечеловеческой изворотливости тьера — голубая молния мазнула его по плечу. И Хищник внутри Тернера прорвался наружу, затмевая сознание, переводя его в состояние боя, когда действует уже не разум — инстинкты, боевые рефлексы, вложенные в это тело еще тысячу лет назад и с тех пор непрерывно совершенствовавшиеся.

Еще какое-то мгновение назад жертва находилась в десятке шагов от мага, мечась из стороны в сторону и отчаянно пытаясь уйти из-под удара. И вдруг она оказалась совсем рядом. Маг даже не понял, что произошло, — руки вдруг стали ватными, в глазах потемнело. Он уже не ощущал, как тонкий клинок, только что пробивший насквозь его сердце, выходит из тела, как это тело, еще недавно такое послушное, теперь безвольно валится из седла на землю. Он уже ничего не ощущал.

Тернер задумчиво посмотрел на окровавленное лезвие.

— Вот и первый…

Второй не замедлил последовать. Если бы у этого боя нашлись зрители, расположившиеся на одном из находящихся на безопасном удалении холмов, то им бы открылась весьма впечатляющая картина. Множество людей — кто верхом, кто оставив седла, нападали… казалось, что нападали они друг на друга. Непрерывно сверкали молнии, вздымали фонтаны земли и пламени огненные шары, свистели стрелы и сверкала сталь. В толчее бойцам немало доставалось и от своих же товарищей. То маг, выпустив в стремительно перемещающуюся тень жертвы заклинание «стальных челюстей», промахнулся — и призрачные зубья разорвали на куски троих мечников, оказавшихся, на свою беду, на пути заклятия. А спустя всего лишь полминуты и сам маг повалился на землю, получив в спину стрелу, обильно смазанную ядом. Яду работы не осталось — тяжелая стрела перебила позвоночник.

А Тернер чувствовал себя в этой толчее как рыба в воде. Конечно, было бы смешно рассчитывать, что ему удастся увернуться от всех ударов, — он уже успел получить не менее полудесятка незначительных ранений, ни одно из которых не повлияло на его подвижность. Смени тьер форму с человека на хищника, ран было бы меньше, а потерь среди нападавших — больше. Менять форму он не хотел… пока.

Увернувшись от очередного выпада, отрубив одному из противников руку, сжимающую меч, и одновременно получив в плечо стрелу, Тернер вырвался из круга взбешенных охотников и, взбежав на вершину ближайшего холмика, остановился. Его грудь вздымалась легко, он ничуть не устал. Такой бой он мог бы вести сутки, двое… да сколько угодно. Одним движением вырвал из плеча стрелу — плохо закрепленный наконечник остался в ране. Это было не важно… или выйдет наружу сам, или то, что заменяло Тернеру кровь, растворит железо, и тело от этого станет только крепче.

— Может, поговорим? — крикнул он.

Только теперь толпа воинов и магов опомнилась, осознав, что их мишени уже нет рядом и что они, по сути, воюют с тенью. Солнце уже зашло, и закат догорал. С каждым мгновением становилось все темнее и темнее, на небе загорелись первые, пока что только самые яркие звезды. Тьеру темнота нравилась — для людей она была извечным врагом, с которым боролись огнем, которого боялись… Ибо во тьме подстерегала опасность, невидимая, неощутимая, вызывающая безотчетный страх.

— Вы потеряли уже половину своих. Хотите продолжать бойню?

Ему не отвечали. Все те, кто стоял у подножия холма, пришли сюда не просто так. Членов Гильдии убийц привел долг и шанс поймать за хвост самую большую в своей жизни удачу — без долгого и трудного пути наверх, без многолетних интриг, подкупа нужных людей и устранения ненужных добиться высочайшего положения. Стать главой Гильдии… и каждый из них готов был пролить во имя этой цели немного крови — или пусть даже много, но желательно чужой.

Где-то в глубине души члены Гильдии, каждый в отдельности, знали — если удастся убить этого Тернера, то с его головой отсюда вернется кто-то один. Потому что кресло главы — одно, и никто не собирался делить его с кем-нибудь другим. И еще больше любой из них боялся мысли о том, что стоит сейчас отступить, уйти, бежать — и тогда наверняка оставшимся улыбнется удача. А он, не решившийся сделать последний шаг, не просто останется ни с чем — он станет посмешищем, даже внуки живущих ныне будут вспоминать о нем не иначе как о трусе…

И потому никто из них не шелохнулся. Только дружно щелкнули курки взводимых арбалетов. Сейчас кованые острия стрел предназначались Тернеру. Друг с другом можно будет разобраться потом. После победы.

Маги тоже имели свои резоны остаться, хотя теперь их стало гораздо меньше, ибо из двух-десятков полегших магами было семеро — из десяти, вошедших в отряд. Черри Лесс, Дикая Кошка, нынешняя глава Гильдии, была щедра — но золото, предназначенное победителю, ждало своего часа.

В отличие от профессиональных убийц по крайней мере двое магов подумали о том, что риск неожиданно оказался слишком велик. Но тут же в их душах заговорили иные голоса. Спесь, самомнение… или правильнее было бы назвать это гордостью и верой в себя? Не суть важно… они вспомнили о том, что являются настоящими магами, не какими-то там воинами, ничего, кроме меча и арбалета, не знающими, а настоящими боевыми магами. И о золоте они тоже вспомнили.