Память льда. Том 2 - Стивен Эриксон

— Нет, зачем торопить конфликт? Я должна вернуться к своей… судьбе. Если тебе не сложно, Крупп, никому не говори о моём отъезде. По крайней мере, какое-то время.

— Грядёт Соединение.

— Грядёт, — согласилась она. — Я чувствую приближение т’лан имассов, Схождение, и предпочту, чтобы это произошло там, где не будет лишних глаз.

— Конечно, это личное дело. Однако же, Серебряная Лиса, будешь ли ты чураться компании? Крупп мудр, достаточно мудр, чтобы молчать, когда просят тишины, но достаточно мудр, чтобы говорить, когда необходим мудрый совет. Как-никак, Мудрость — кровная сестра Круппа.

Серебряная Лиса улыбнулась даруджийцу.

— Ты бы хотел стать свидетелем Второго Соединения?

— Девочка, нет лучшего свидетеля всем чудесам, чем Крупп из Даруджистана. Тебе стоит из любопытства послушать, как из этих масляных губ реками текут истории…

— Прости, но я воздержусь, — ответила она. — По крайней мере, в ближайшем будущем.

— Дабы ничто не отвлекало тебя, разумеется. Но разве не очевидно, что даже скромное присутствие Круппа щедро одаряет окружающих мудростью?

— Очевиднее некуда. Хорошо. Нужно найти тебе лошадь, я хотела уехать верхом.

— Лошадь? О ужас! Мерзкие твари. Нет, я стану держаться своего мула.

— Тогда держись очень крепко.

— На грани своих физических сил. — Он обернулся на цокот копыт за спиной. — Ну вот, помяни демона к ночи! Узри, как обезумевшая от любви лошадь следует за моим гордым и величественнейшим зверем, точно щенок на поводке, — и это не удивительно!

Серебряная Лиса, прищурившись, осмотрела осёдланную лошадь, бредущую за мулом.

— Скажи мне, Крупп, кто ещё будет наблюдать за Соединением с помощью твоих глаз?

— С помощью Круппа? Никто, кроме самого Круппа! Он готов поклясться!

— Но ведь не с помощью мула же?

— Девушка, способность моего мула спать в любой ситуации безгранична, естественна и в самом деле достойна восхищения. Я уверяю тебя, что никто не будет смотреть посредством его глаз!

— Сон, не так ли? Он, без сомнения, видит сны. Хорошо, тогда отправляемся, Крупп. Надеюсь, ты умеешь ездить верхом ночью?

— Ни капельки. Но упорство — ближайший родственник Круппа.

— Прогуляйся со мной.

Остановившись на выходе из палатки, Скворец посмотрел влево, туда, где во мраке стоял Аномандр Рейк. Так это не Корлат. Ох, ну что ж…

— Конечно, Владыка.

Сын Тьмы вёл его через ряды палаток, на юг, к самому краю лагеря и за его границы. Они спустились с холма и увидели реку Серп.

Отблески звёзд танцевали на её поверхности в двух сотнях шагов от них.

Мотыльки порхали в потоках тёплого ветра, словно снежинки.

Долгое время мужчины молчали.

Наконец Аномандр Рейк вздохнул и спросил:

— Как твоя нога?

— Болит, — честно ответил Скворец. — Особенно после целого дня в седле.

— Бруд — опытный целитель. Высший Дэнул. Он не откажет, если попросишь.

— Когда будет время…

— Времени было предостаточно, нам обоим это известно. Тем не менее я определённым образом разделяю твоё упрямство и поэтому больше не стану поднимать эту тему. Ты связывался с Быстрым Беном?

Скворец кивнул.

— Он в Капастане. По крайней мере, уже должен был туда прибыть.

— Ты успокоил меня. Быть магом опасно теперь, из-за нападения на Пути. Даже Куральд Галейн ощутил на себе ядовитое касание Увечного бога.

— Я знаю.

Рейк медленно повернулся к нему.

— Я не ожидал увидеть в ней такое… обновление. Сердце, которое, как мне казалось, закрыто на веки. Видеть, что оно так расцвело…

Скворец беспокойно заёрзал.

— Я мог ранить его сегодня.

— На мгновение — возможно. Стало известно о том, что объявление вас вне закона — обман.

— Мы думали, совет будет связан именно с этим.

— Я вытащил шип до того, как вы с Первым Кулаком прибыли.

Малазанец взглянул на стоявшего во мраке тисте анди.

— Я сомневался. Подозрения могли оказаться беспочвенными, но тем не менее.

— Поэтому ты не можешь понять и мою позицию.

— Верно.

Рейк пожал плечами.

— Я редко рассматриваю необходимость как бремя.

Скворец обдумал это и кивнул.

— Мы всё ещё нужны тебе.

— Пожалуй, больше, чем когда бы то ни было. И не только ваша армия. Нам нужен Быстрый Бен, нам нужен Хумбролл Тор и его Белолицые баргасты. Нам нужна твоя связь с Серебряной Лисой и через неё — с т’лан имассами. Нам нужен капитан Паран…

— Ганос Паран? Зачем?

— Он — Господин Колоды Драконов.

— Значит, это не секрет.

— Это никогда и не было секретом.

— А ты знаешь, — спросил Скворец, — что это за роль? Вопрос искренний, потому, что я не знаю, а очень хотел бы.

— Увечный бог задумал новый Дом и хочет внести его в Колоду Драконов. Нужно дозволение. Благословение, если угодно. Или наоборот — отказ.

Скворец проворчал:

— А как же Дом Тени? Был ли Господин Колоды, давший добро на его создание?

— Не было такой необходимости. Дом Тени существовал всегда, в том или ином виде. Престол Тени и Котильон просто заново пробудили его.

— И теперь ты хочешь, чтобы Паран, Господин Колоды, отказал Дому Увечного бога?

— Я полагаю, он обязан это сделать. Дать Павшему легитимность — значит дать ему власть. Мы все видели, на что он способен в теперешнем, ослабленном состоянии. Он использует Дом Цепей, чтобы восстановить себя.

— Но ведь вы с богами уже один раз одолели его. Сковали.

— Это дорого нам обошлось, Скворец. И в этом предприятии решающую роль сыграл Фэнер. Вепрь популярен среди твоих солдат. Скажи мне, а есть ли среди вас его жрецы?

— Нет. Фэнер достаточно популярен как владыка сражений. Малазанцы в некотором роде… проще относятся к пантеону. Мы обычно не поощряем организованных культов среди военных.

— Мы потеряли Фэнера, — сказал Рейк.

— Потеряли? Что ты имеешь в виду?

— Он был вырван из своего мира на смертную землю.

— Как?

На лице Рейка, пока он объяснял, появилась мрачная улыбка:

— Малазанцем. Когда-то бывшим жрецом Фэнера, жертвой Устава.

— И это значит?

— Его руки были ритуально отсечены. Сила Устава отправляет эти руки к копытам самого Фэнера. Этот ритуал должен служить выражением чистейшего правосудия, но не на сей раз. Вероятно, у кого-то из слуг Империи, а точнее у Когтя появилась необходимость умерить влияние Фэнера или скорее — этого высшего жреца. Ты упомянул, что культы в армии не приветствуются. Возможно, дело было в этом, увы, я не знаю подробностей. Есть и другая причина, важнее: склонность верховного жреца к историческому анализу привела его к открытию того факта, что императрица Ласиин не смогла убить ни старого императора, ни Танцора. Он доказал, что она заполучила столь желанный ею трон, но ни Келланвед, ни Танцор на самом деле не умерли. Вместо этого они Взошли.

— Я понимаю, почему по спине Стервы от таких откровений ползают мурашки.

— Стервы?

— Императрица Ласиин. Прежде её звали Стерва.

— В любом случае, отсечённые руки отравили Фэнера. Он не мог ни коснуться их, ни извергнуть из своего царства. Он выжег татуировки на коже верховного жреца в знак того, что отрекается от него, и чтобы запечатать яростную силу рук хоть на какое-то время. И на этом история должна была закончиться. Рано или поздно жрец бы умер, и его дух вернулся бы к Фэнеру, обрёл бы вновь то, что было так неправильно и насильно отнято. После этого дух стал бы оружием гнева Фэнера, месть пала бы на жрецов осквернённого храма и, конечно же, на Когтей и саму Императрицу. Малазанскую империю ждала тёмная буря, Скворец.

— Но что-то случилось.

— Именно. Высший жрец по воле случая или по зловещему плану коснулся Пути Хаоса — или чего-то, возможно, созданного на этом Пути. Печать на его отсечённых руках была уничтожена огромной неуправляемой силой. А руки, отыскав Фэнера… столкнули его.

— Худов дух, — пошептал Скворец, глядя на блестящую реку.

— И теперь, — продолжил Рейк, — Тигр Лета восходит, чтобы занять его место. Но Трейк молод, он намного слабее, его Путь ничтожен, а последователей куда меньше, чем у Фэнера. Всё нестабильно. Увечный бог без сомнения ухмыляется.

— Погоди-ка, — возразил Скворец. — Трейк взошёл? Вот так огромное совпадение.

— Некоторые судьбы, похоже, были предвидены.

— Но кем?

— Старшими богами.

— И какое им до этого дело?

— Они были там, когда Увечный бог пал, точнее, когда его стащили на эту землю. Падение уничтожило многих их них, выжили лишь некоторые. Какие бы секреты ни окружали Падшего — откуда он, его природу и сам ритуал, сковавший его, — К’рул и его сородичи знают ответы на все вопросы. То, что они решили принять прямое участие в войне теперь, когда вернулся Увечный бог, лишь сулит тяжёлые последствия и указывает на серьёзность нависшей над нами угрозы.