Системный Геймер 2 - Евгений Лисицин

— Что это было? — повернулся к подошедшим ко мне Вике, Валантэ и Дмитрию.

— Портальный артефакт, — ответил Распутин, — очень дорогая штука.

— Опять Оболенский, — раздраженно заметила моя зеленоволосая девушка, — на тебя напала его ручная лисица.

— Да я в курсе, — с трудом подавил раздражение в голосе. Чего мне вечно всякие прописные истины говорят!

— Не знала, что она настолько сильная, — добавила Вика, — думала, просто штурман хороший и постель греет!

— Я читала про этих кицунэ, — подошла к нам Торви, перед своей фразой смачно хлопнув шариком какой-то разноцветной жвачки. — Они вообще на все руки… то есть лапы мастера. Оборотни только в Японии и в Цин живут. Они все по их знатным родам расписаны. Чудо, что кому-то из российских аристократов передали одну!

— То есть Оболенский засветился по полной? — поинтересовался я у Вики.

— Не сказала бы, — нахмурилась та. — Думаю, и здесь выкрутится. Тем более его наемники и лиса смылись. Камер в клубе нет по понятным причинам, а без доказательств обвинения в отношении Оболенских в суде или ИСБ никто не поверит. На крайний случай, свалит все на Миоко. Мол, он ни при чем, рабыня взбунтовалась. И то сильно сомневаюсь.

— Вика права, — поддержал ее Дмитрий, — клуб даже предъявить Оболенским ничего не сможет. Тем более здесь все застраховано, так что, можно сказать, «Модный приговор» ничего не потерял.

Охранники занимались тем, что вытаскивали тела нападавших и убитых, целительницы продолжали лечить, и их клиенты вскоре начали подниматься с пола. Не знаю, как в смысле качества оказания секс-услуг, но в целительной магии девушки явно преуспели. В зале постепенно появлялось все больше народа. Как ни странно, убитых со стороны посетителей и обслуживающего персонала я не заметил. Последний уже начал возвращаться в зал. Феноменальная психологическая стойкость. Вот только свистели пули и вообще типа «смерть рядом ходила», а сейчас спокойно идут, обсуждают между собой происшествие и предлагают напитки. Хотя хрен его знает, может, у них постоянно в клубах стреляют… Аристократические разборки типа обычное дело.

За стойкой засуетились бармены. Наполовину уничтоженное рабочее место их, видимо, не слишком раздражало работников «кружки и бутылки».

— Кирилл! — В зал влетела Голицына, а за ней вся честная компания, с которой мы сегодня выпивали.

Я попал в крепкие девичьи объятия и не успел оглянуться, как меня утащили из зала с танцполом. М-да. Против женского напора никакой купол отчуждения не поможет. Торви же вновь растворилась в своих тенях. Надо бы как-то ее наградить. Гоблинка оказалась весьма полезным членом команды. Новую толстовку купить? Система, может подскажешь?

Совсем охренел? Я тебе не личный секретарь!

Меня потащили в арендованный Голицыной зал. По пути я шепотом поинтересовался у почему-то вцепившийся в меня, словно в спасательный круг, Голицыной, кто такой Распутин.

— Да чем-то на тебя похож, в смысле по положению в обществе, — сообщила мне она, быстро поправившись в конце фразы, — Он наследник рода, который не входит в «Золотую сотню». Да их там вообще всего трое. Заядлый гонщик, выигрывает редко. Про него мало известно, на вечеринках редко появляется, обаятельный. Кажется, крутил шуры-муры с Разумовской, но что-то последнее время между ними словно черная кошка пробежала. Собирается поступать в МДАМ. А чего спрашиваешь?

— Он мне жизнь вообще то спас, — признался, — вот хочу больше узнать, кому теперь обязан.

— Он особо ни с кем не дружит. Здесь только потому, что постоянный участник гонок. Не знаю, честно говоря, чем он занимается. Вроде что-то с биржей связанное. В отличие от тебя, у него деньги есть. Ой, извини, это ведь уже не актуально! — виновато поправилась она.

— Он, значит, здесь как постоянный участник, я потому что выиграл две гонки подряд и орков отметелил, а так бы на нас и внимания не обратили? — нахмурился, но моего раздражения девушка явно не поняла.

— Ну да, — с искренним удивлением подтвердила она. — Вы же в «Золотую сотню» не входите!

Понятно… если ты не входишь в пресловутую сотню, ты никто. А мы с Распутиным, получается, единственные выскочки на празднике жизни. Ну блин, ничего. Зажравшиеся «золотые» мальчики и девочки еще пожалеют о том, что меня в свой круг пригласили. Спорить с ними все равно бесполезно, тут в подкорке сидит превосходство над остальными не причастными к узкому «сотенному» кругу. Неужели все аристократы такие? Скорей всего, да. Батова с Голицыной, конечно, отличались, хотя из Виктории «великосветскую дурь» пришлось выбивать. Возможно, из Голицыной тоже придется, хотя она куда демократичнее своей подруги. Посмотрим позже.

Тем временем мы добрались до зала, в котором начался наш сегодняшний вечер в клубе. Едва мы расселись, меня сразу забросали вопросами. Пришлось рассказать про нападение японки-кицунэ Оболенского. И, думаю, если бы не свидетели, мне точно не поверили! А так завязался спор.

— Роберт уже конкретно достал! — недовольно фыркнул Потемкин, — устроим ему в Академии веселую жизнь!

— Да ну? — поднял брови Ломоносов. Насколько я помнил, он тоже перешел на второй курс, — И как ты это провернешь? У Оболенских подпевал и прихлебателей в его группе хватает. Будь реалистом, Сергей. Этому козлу ты ничего не сделаешь. Ну если только на дуэль вызовешь!

— Хм, — Потемкин всерьез задумался, — между прочим, идея.

— Хочешь вызвать? — заинтересованно посмотрела на него Дашкова.

— Подумаю. На самом деле он не такой уж и сильный. Вон Кирилл его щит пробил на раз.

— А… слышала, — повернулась ко мне Катя, — то есть он испугался апм?

— Отмазался, — пожал я плечами, — типа не по чину ему меня на дуэль вызывать. Правда, сейчас больше не подходит, вон своих шавок только натравливает!

— Кстати, насчет кицунэ, — заметила Вяземская, — я и не знала, что она у него сражаться умеет. Вроде штурманом всегда была.

— Они хорошие бойцы, — авторитетно заявила Дашкова, — и подарок Оболенскому достался знатный. Три хвоста, говоришь?

Я только молча кивнул.

— У него сильная кицунэ, но молодая. У самых сильных девять хвостов. Встреча с такой смертельно опасна, но они из Японии-то не выезжают, — уверенно продолжила она, — мне папа рассказывал. Он несколько лет работал торговым посланником Российской империи в Токио!

— И самое