Каллиграфия - Юлия Власова

Джулию пронзило этим взглядом, как раскаленной стрелой. Она боялась пошевелиться, боялась сдвинуться с места, и, даже потупившись, ощущала магнетизм человека-в-черном. «Не поддавайся, не поддавайся! — протестовало всё внутри — Провокация, искушение! Не поддавайся!». В какой-то момент ей захотелось просто встать и уйти; но, когда вокруг непроглядная тьма, а в нескольких метрах от стоянки крутой обрыв, далеко не уйдешь. Ее порядком раздражало столь явное внимание, какое обыкновенно туристы проявляют к музейным экспонатам, и потребность разрядить обстановку стала для нее более чем насущной.

— У вас плащ дымится, — без выражения заметила она. Реакция последовала незамедлительно: Кимура отпрянул от костра, словно бы тот кусался, Джейн не сдержала улыбки, а Франческо вздохнул с нескрываемым облегчением: его, как никого другого, угнетало продолжительное молчание.

— Как будем устраиваться на ночлег? — поинтересовался он у Кристиана. — Я уже замерзаю.

— М-мне тоже зябко, — сказала Джейн, передернувшись.

— Если зябко, лучше вовсе не спать, — посоветовал Кристиан. — А завтра, глядишь, и сойдем в долину.

— Сомневаюсь, очень сомневаюсь, — высказался Росси. — Нагорье — это вам не холмик какой-нибудь, с него играючи не спрыгнешь!

— Вместо того, чтобы философию разводить, давно бы уже подали сигнал бедствия, — с упреком вставила Джулия. — В школе выживания меня учили, что он должен быть тройным. Только тогда его поймут спасатели. Так что за дело, господа, пока вконец не окоченели!

— Тоже мне, раскомандовалась, — пробурчал Франческо, вставая со смятого рюкзака. — Пиротехникой не запаслись? Нет? А может, у кого-нибудь есть гирлянды, чтоб развесить их в буковой роще? Скоро ведь Новый год. Что, и гирлянд нет? Ну, тогда спета наша песенка!

Его неуместная ирония пришлась Джулии не по нраву, и та, вспылив, убежала к реке. Кристиан поспешил за нею, а Франческо посчитал себя обиженным, надулся, как мышь на крупу, и хоть бы слово вымолвил. Пришлось Джейн самой позаботиться о сигнале. Особого труда это не составило, и спустя полчаса на плато уже трещали три больших костра.

— Во мне дремал первопроходец, — с довольным видом сказала она, отдышавшись и скрестив на груди руки. — Может, на барсуков теперь поохотиться?

Из темноты доносились прерывистые рыдания, качались и скрипели деревья, да бурлила река. А по небу, застилая месяц, тянулись рваные лоскуты туч.

— Джулия, — позвал синьор Кимура. — Джулия, ты здесь?

Рыдания затихли, но где-то там, за горным выступом, она все еще продолжала всхлипывать.

Кристиан обогнул каменную громаду, на ощупь пробрался к руслу, и вот он уже напротив Джулии, чей силуэт едва различим на фоне чернильных монолитов.

— Ты продрогнешь, если пробудешь здесь долее, — сказал он как можно мягче. — Вернемся в лагерь.

Однако та не шевельнулась, несмотря на то, что у самой зуб на зуб не попадал.

— Мы все на пределе, — сказал Кристиан, обняв ее за плечи. — Даже Франческо городит околесицу.

— Чтоб ему пусто было! — со злостью бросила Джулия, вывернувшись из объятий. — Я не замерзну, оставьте меня!

Минуту-другую она постояла на ветру, после чего вновь ударилась в слезы, согнувшись пополам и сползши на землю по гладкой гранитной стене.

— Я не могу больше, я устала, устала! Бесполезные, бессмысленные блуждания, все усилия втуне. Этот поход с самого начала был ошибкой — нам ни за что не одолеть мафию!

Кристиану было недосуг выслушивать ее ламенто, поэтому он просто взял да и укрыл ее своим плащом.

— Что это? — удивилась Венто, поутихнув. — Греет!

— Здесь взаправду холодно, — сказал тот, потерев руки. — Как бы ты не заболела. Ну, пойдем уже, пойдем, — ласково и настойчиво проговорил он. Джулия подчинилась беспрекословно.

— Любопытный у вас плащ. Он будто с подогревом, — изумлялась она, переступая через камни и вересковые кочки, в то время как Кристиан шагал впереди, в одной только рубашке, которая едва ли могла защитить от переохлаждения.

— Да, в стужу этот френч генерирует тепло, а летом в нем весьма комфортно, — подтвердил Кимура, поведя плечами. — В подкладку встроен специальный кондиционер. Техника!

— Хм, однако разработчики не учли существенной детали, — заметила Джулия, запахиваясь поплотнее и вслед за ним углубляясь в буковую рощу. — Будь туда встроена хоть батарея, голову застудишь при любом раскладе.

— Действительно, в этом они оплошали, — усмехнулся Кристиан. — Попрошу их изобрести точно такой же капюшон.

Вдруг он насторожился.

— Слышишь? Слышишь этот звук?

— Oddio![25] Не иначе, вертолет снижается! — воскликнула Венто. — А вон и костры! Глядите-ка, послушали моего совета! Может, я была несправедлива по отношению к Франческо…

— Франческо и палец о палец не ударил, да ты его не вини. Он и сам сейчас в расстроенных чувствах, — шепнула ей Джейн, когда они забрались в геликоптер, чисто случайно пролетавший над плато и пришедший им на выручку. — Что поделаешь, некоторым не дано переносить суровые испытания природы, а некоторые проявляют смекалку и не сдаются, какой бы сюрприз ни преподнесла им судьба.

Джулия закусила губу, вспомнив, как безвольно вела себя всего-то двадцать минут назад.

Вот ввалился в кабину потный от усилий Франческо, принявшись немилостиво ругать веревочную лестницу. Полный величественного спокойствия Кимура совещается с греческим пилотом. Грохотание винта в ночном небе, сидения с подлокотниками, яркие пятна прожекторов на поляне. Теплый плащ вместо одеяла… Чем не блаженство? Бугры и кручи позади, овраги, горы, реки, тропы. Конец утомительным переходам и сухим пайкам. Отныне не прельстят Джулию ни похождения альпинистов, ни восторги воздухоплавателей, ни красочные отчеты последователей Амундсена. Теперь она знает цену мирной жизни.

Обсудив с летчиком маршрут, Кристиан возвратился в кабину экипажа. К тому времени Джулия уже задремала, и он, примостившись рядом, устало прикрыл веки. Какая огромная ответственность лежала на нем в течение похода! И какую легкость он почувствовал, когда их подобрал вертолет! Трое порученных ему учеников едва ли претерпели больше, чем он сам. Джейн отчего-то покашливает, Франческо всё возится с ремнем безопасности, а Джулия… Сблизиться с нею ему так и не удалось, невзирая на то, что приключения, о которых он грезил, буквально столкнули их нос к носу. Пока она рядом, но это ничего не значит, ведь стоит ей проснуться — и между ними вновь разверзнется пропасть.

«Сейчас главное — миссия, — убеждал себя Кристиан. — Будем надеяться, Актеон проявит радушие и не заставит четырех путников обивать порог своей белокаменной виллы. Богачи бывают скупы, но уж он не таков. Сердце его, я верю, способно вместить куда больше, чем вмещают все комнаты его дома».