Падение Римской империи - Питер Хизер

Эта модель основывается на сообщениях Аммиана, который рисует чрезвычайно убедительную картину паники, охватившей готов: «Среди остальных готских племен широко распространилась молва о том, что неведомый дотоле род людей, поднявшись с далекого конца земли, словно снежный вихрь на высоких горах, рушит и сокрушает все, что попадается навстречу». Нам следует, однако, не обращая внимания на риторику, разобраться, что же на самом деле сообщает Аммиан. Первым делом подчинив аланов, гунны далее напали на готов-грейтунгов. Германарих, возглавивший сопротивление последних, в конце концов сдался и, по-видимому, пошел на добровольное заклание в ходе ритуального жертвоприношения, дабы уберечь свой народ{164}. Само изложение Аммиана не слишком заслуживает доверия, но привычка считать политическое руководство ответственным за судьбу той или иной группы (подтверждаемая свидетельствами нескольких древних обществ) интересна. Когда наступали трудные времена, в этом видели божественное знамение: считалось, что старый вождь оскорбил богов, и для того, чтобы умилостивить их, его надо принести в жертву. Германариху наследовал Витимир, который продолжал войну, но в конце концов погиб в бою.

В это время власть над грейтунгами перешла к двум полководцам, Алатею и Сафраксу; они правили от имени Витерика, сына Витимира. Решив отступить к берегам р. Днестр, они встретили там силы тервингов под командованием Атанариха. Некоторым гуннам удалось найти другой брод через реку, и они атаковали Атанариха с тыла, так что ему пришлось удалиться в земли, расположенные ближе к Карпатским горам. Там он попытался сдержать натиск гуннов, выстроив линию укреплений для защиты от них. С моей точки зрения, это, вероятно, были старые римские стены вдоль реки Олт — Лимес Трансалютанус{165}. Но план не удался. Тервинги, которых продолжали беспокоить нападения гуннов, покуда они работали на строительстве укреплений, утратили веру в своего предводителя Атанариха. В это время большинство тервингов отпало от него и под водительством новых лидеров, Алавива и Фритигерна, явилось на Дунай, дабы найти себе убежище в пределах Римской империи. Грейтунги Алатея и Сафракса приняли ту же стратегию, последовав за тервингами к реке (см. карту № 5) (Amm. Marc. 31. 4. 2).

Многие из этих событий развертывались очень быстро. После гибели в бою Витимира события следовали одно за другим вплоть до прибытия грейтунгов и обеих групп тервингов на берега Дуная. Даже будучи взята во всей совокупности, эта последовательность событий длилась совсем недолго. Если, как кажется вероятным, появление готов относится где-то к концу лета или началу осени 376 г., то смерть Витимира следует датировать не ранее чем предыдущим годом. В принципе для вторжения должно было хватить всего нескольких месяцев; таким образом, смерть Витимира нужно отнести в промежуток между серединой 375-го и началом 376 г. Учитывая, что люди, живущие сельским хозяйством, предпочитают перемещаться после того, как соберут урожай, вероятнее всего, что грейтунги пустились в путь в конце лета или в начале осени 375 г.{166}.

За этим в каком-то смысле отчаянным поступком последовали более взвешенные действия. Точная датировка здесь невозможна, поскольку Аммиан весьма смутно обозначает время; однако то, что он сообщает, наводит на некоторые предположения. Прежде всего он утверждает, что Германарих противостоял буре, принесенной гуннами, «долгое время» (diu). Мы также узнаем, что последователь Германариха Витимир участвовал во «многих битвах» (multas… clades) против гуннов, пока не погиб в бою. Очевидно, невозможно с уверенностью утверждать, сколько времени все это заняло, но быстрая развязка, последовавшая за смертью Витимира, явно стала завершением длительной борьбы, и окончательному перелому предшествовало именно решение грейтунговтронуться в путь. Можно дискутировать, сколько времени продолжалась предшествовавшая этому борьба, но характер действий гуннов в этом споре учитывать необходимо.

Чтобы обезопасить вход в империю с этой стороны, готские посольства первым делом отбыли с берегов Дуная, чтобы разыскать императора Валента и изложить ему свое дело. Валент, однако, находился в Антиохии — это означало, что поездка к нему и обратно потребует преодоления более 1000 километров. Однако даже это не испугало послов. По достижении Антиохии предполагалось, что две стороны должны будут переговорить между собой и принятые решения передадут римским командирам на Дунае. Все это заняло больше месяца; в течение этого времени готы оставались на берегу, проявляя большее или меньшее терпение и ожидая разрешения пересечь реку. О нападениях гуннов на них в этот период никаких записей не сохранилось. Более того, гунны, атаковавшие Атанариха, приходили малыми группами, подчас обремененные добычей (Amm. Marc. XXXI. 3. 8): следовательно, это были скорее участники набегов, а не завоеватели. Политическая организация гуннов к тому моменту не достигла стадии, когда всеми управлял один вождь, — у них был целый ряд правителей, отличавшихся друг от друга по масштабам власти и имевших массу возможностей действовать самостоятельно. К примеру, пытаясь разрешить проблемы, возникшие у грейтунгов в результате появления гуннов, Витимир смог привлечь других гуннов, дабы те сражались на его стороне (Amm. Marc. XXXI. 3. 3). Применительно к 375–376 гг. нельзя говорить об огромной орде гуннов, преследовавших бегущих готов, — скорее, независимые отряды гуннов действовали против некоторого количества противников с помощью различных уловок.

Таким образом, произошло следующее. Гуннские силы не завоевали готов в том смысле, в каком мы обычно используем это слово; скорее, часть готов решила убраться из того мира, который сделался столь небезопасным. Даже в 395 г., т. е. приблизительно через 20 лет, большинство гуннов продолжало находиться значительно восточнее — т. е. гораздо ближе к северному выходу с Кавказа, нежели к устью Дуная{167}. Другие племена готов, а нетервинги или грейтунги были основной причиной противостояния на границе по Нижнему Дунаю в течение примерно десяти или более лет после 367 г. Римлянам пришлось сдерживать мощный натиск на том же фронте, предпринятый второй силой грейтунгов под предводительством некоего Одотея в 386 г. Еще больше готов, возможно, те из тервингов, кто не последовал за Алавивом и Фритигерном на Дунай, действовало где-то в Карпатской области примерно в это же время.

Золотой лук

Однако все это не смягчило того поистине революционного воздействия, которое имело появление гуннов. Если беспорядки малого масштаба для дунайской границы (как и для других областей) были явлением обычным, то переломы, имевшие стратегическое значение, совершались редко. История Римской империи знаетлишь два подобных события в районе Северного Причерноморья. Главными особенностями этой области являются разнообразие климатических и экологических характеристик. Между Карпатами и Доном вполне достаточно воды, особенно в долинах рек, чтобы заниматься пахотным земледелием, но к востоку от Дона зерновые без орошения выращивать невозможно. В то же время южная часть территории, лежащая между Карпатами и Доном, сразу за береговой полосой, имеет достаточно сухой климат, в котором и сформировались степи. На этой окраине Европы прилегающие территории, следовательно, с экологической точки зрения подходят для кочевья и сельского хозяйства; в древности в этом регионе доминировало население первого типа, а затем — второго. В последние несколько столетий до нашей эры бок о бок здесь благоденствовали скифы-кочевники, племена, говорившие на языках германской группы и занимавшиеся сельским хозяйством, бастарны и другие. Их господство было сломлено на рубеже новой эры сарматами, чей язык относился к иранской группе. Два столетия спустя готы-земледельцы продвинулись к югу и востоку вокруг Карпат, распространив свои владения вплоть до Дона и подчинив оставшихся сарматов. Что же дало гуннам возможность в конце IV в. изменить военный баланс в пользу кочевников?

Римляне быстро поняли, в чем заключается военная сила гуннов. Аммиан не дает детального описания ни одного сражения, в котором бы участвовали гунны, но следующее изображение общего характера, оставленное им, касается самой сути дела: «В бой они [гунны] бросаются, построившись клином… Легкие и подвижные, они вдруг специально рассеиваются и, не выстраиваясь в боевую линию, нападают то там, то здесь, производя страшное убийство. […] Они… издали ведут бой стрелами, снабженными искусно сработанными наконечниками из кости, а сойдясь врукопашную с неприятелем, бьются с беззаветной отвагой мечами».