Сапиенс как вирус - Сергей Гатаулин

«Собачья лечебница – кабинет 201», – вспомнил он, как только взгляд уперся в операционный стол, над которым нависала роботизированная механическая рука. Изучив фантастический механизм, Дмитрий обратил внимание на распростертое на большом лежаке «своё» более молодое тело.

Он смотрел, как «однорукий хирург» погружает в череп неподвижного пациента длинную иглу, и думал: «Что же делать?»

«Останови операцию!» – возникла в голове тревожная мысль, и тут же эхом отозвалась другая, появляясь ниоткуда: «Не смей мешать!»

Гулкие мысли-антагонисты, сбивая друг друга с толку и не давая шевельнуться, заметались в черепной коробке. В нем словно боролись два разных человека. Один требовал срочно вмешаться и остановить операцию, другой, напротив, всячески предостерегал от этого. При этом оба приводили довольно убедительные аргументы.

– Не будет тебя и таких как ты, не будет и Демона, – убеждал первый.

– Кто, как не Хомо Либерес, остановит подступающую к Солнцу тварь? – спрашивал второй.

Пока продолжалось незримое противостояние, с пациентом что-то произошло: сдерживаемая узким обручем голова неожиданно дернулась, лицо исказила гримаса боли.

Дмитрий вздрогнул, стараясь не обращать внимания на мысленные призывы, нерешительно шагнул к столу. Медицинский комплекс подозрительно запищал, на громадной панели вспыхнул ярко красный индикатор, механическая рука щелкнула и остановилась. Погасли мигающие огоньки, почернел монитор, стихло гудение управляющих моторов.

«Электричество отключилось!» – мысленно завопил Дмитрий. Стряхивая охватившее его оцепенение, он не раздумывая нырнул в более молодое тело, перехватывая сигналы, поступающие к головному мозгу от разных органов, попробовал взять управление на себя. На мгновение почувствовал себя исследовательским зондом, который погружается в атмосферу чужой планеты. Не узнавая родной организм, с удивлением вгляделся в неизмененное, слабое сердце, осмотрел пугающе маленькие легкие. Перебирая в памяти все, что знал о подобных операциях, вспомнил уверения Тромба о непогрешимости проведенных им расчетов и безупречности параметров предстоящей процедуры. Громко выругался. Он только сейчас понял, насколько безрассудным было тогдашнее его согласие на операцию. Последствия вживления чипа вряд ли смертельны, но очень опасны. Да и работать в нужном режиме созданная конструкция не могла, даже без внепланового отключения электричества. Ну а после сбоя в питании подобная возможность и вовсе исключалась. Зато вероятность повреждения мозга становилась реальной перспективой. Это он понял сразу – как только взглянул на миниатюрный чип, нелепо торчащий в черепной коробке. Поврежденные клетки мозга окружили чужеродный имплант со всех сторон. Процесс отторжения уже начался, несмотря на то, что со времени проникновения микросхемы прошло не больше минуты. Мозг активно боролся.

«Но со мной же ничего не случилось. Я здесь! И голова моя в порядке. Если не буду вмешиваться, то так все и останется», – неестественно спокойная мысль появилась сама собой. – А может, злоключения последних дней – плод моего больного воображения, и на самом деле я сейчас лежу на больничной койке в сумасшедшем доме, – выскочил из глубины сознания взволнованный пессимист и завопил. – Сделай же что-нибудь!»

Длинная игла торчала из головы, а Дмитрий боялся пошевелиться. Пока он соображал, аппарат ожил, панель осветилась разноцветными огоньками, на экране монитора замелькали символы, убеждающие его, что управляющая комплексом операционная система успешно загружается. «Ну уж нет, обойдемся без ваших программ», – решил Дмитрий, беря управление медицинским комбайном на себя. Пока он разбирался в технике, его мозг лихорадочно просчитывал возможность сосуществования живой ткани с примитивной электроникой. «Можно допустить, что при определенных условиях операция закончится успешно, но слаженную работу мозга и внедренной в него платы гарантировать нельзя ни при каких обстоятельствах. Необходимо извлечь чип и перемкнуть несколько проводящих дорожек, затем… Руками паять будешь?» – мысленно завопил Потемкин, глядя на индикатор загрузки. Красная полоса медленно, но неотвратимо заполняла стартовый прямоугольник.

«Когда этот чёртов комбайн заработает, тогда уже ничего не поправишь, – страх тяжелой волной метнулся к горлу, ледяными тисками сжал грудь. Он дернул головой, пытаясь разогнать застывающую кровь. – Как же я сразу не догадался, ведь достаточно заглянуть в свою черепушку, чтобы увидеть, там ли микросхема?»

– Без паники, Либерис, – попробовал взбодрить себя Дмитрий и непонятно зачем похлопал по карманам.

Стоп! Что это?

Рука наткнулась на пластиковую коробочку. В нее он высыпал «мозговые интерфейсы», которые Анатолий отдал ему сразу после своего возвращения из действительности творчеков. «Плейты! Черт! Как я мог забыть? Это именно то, что мне сейчас нужно! – Дмитрий хлопнул себя ладонью по лбу: неужели все это цепь случайностей?.. Некогда размышлять, нужно исправлять ситуацию, спасать себя родимого! Он вдруг представил, что операция оканчивается неудачно, и на столе остается кандидат в психушку, а рядом растворяется нечеткий силуэт несостоявшегося Хомо Либериса. – Ну уж нет!»

Система, пока он размышлял, загрузилась, но управляющая программа запускаться не пожелала. Механическая рука шевельнулась, угрожающего вида игла еще больше погрузилась в череп бесчувственного пациента. Потемкин попытался подать на взбунтовавшееся устройство электрический сигнал, приводящий в движение управляющие моторы, но безрезультатно. Миниатюрные движки загудели, но однорукий хирург не шевельнулся.

«Неужели Демон подслушал мысли Жоры и решил уничтожить его, Дмитрия, пока он еще не стал Хомо Либерис? Черт! О чем это я?» – Дмитрий одернул себя, понимая, что размышляет о Демоне хаоса как о живом существе. Сбросив куртку, он схватил лежавший на соседнем столе скальпель и быстро отвинтил пластиковую крышку, скрывающую передаточный механизм; раздвинул разнокалиберные шестерни, стараясь ничего не сломать, вытащил проникший в голову «младшего» Потемкина щуп. Для того, чтобы тот разжал свои микроскопические клешни и отпустил едва заметный чип, пришлось открутить еще полтора десятка болтиков, сместить несколько штифтов, и только после этого цепкая клешня отпустила бесполезную микросхему.

«Полдела сделано, – решил поражающийся своей ловкости техник. – Теперь все в обратном порядке. Закрепить горошину плейта, вернуть щуп в черепную коробку, разжать клешни и ждать, пока внешняя оболочка биоэлектронной конструкции творчеков растворится в мозгу. После этого семечко биоинтерфейса начнет прорастать и создавать устойчивые связи с клетками головного мозга.