Мотив омелы - Хлоя Лиезе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне жарко, и всё же я дрожу, удовольствие бурлит глубоко внутри меня, отдаётся в груди и горле, кончиках пальцев рук и ног.
— Так хорошо, — шепчу я.
Из его горла вырывается глубокое, удовлетворённое урчание.
— Хорошо.
— Так хорошо, — повторяю я снова, когда он находит идеальный ритм губ и рук, его язык обводит мой клитор, два пальца потирают точку G. Я выгибаюсь дугой на кровати. — Не останавливайся. Именно так. Пожалуйста, не останавливайся.
Джонатан снова стонет, так явно возбуждённый тем, что заводит меня. Он вжимается пахом в матрас в такт движений своих пальцев, его глаза закрыты, будто он пребывает в экстазе. Я хочу посмотреть, как он трахает постель, потому что он так отчаянно хочет меня, но тут он принимается двигать пальцами сильнее, быстрее, мои глаза закрываются, и наслаждение разливается по моим конечностям, тугое и раскалённое добела. Я сгибаю ноги, обхватывая ими его плечи. Прижимаясь бёдрами к его рту, я запускаю пальцы в его волосы.
— О Боже, я так близко. Пожалуйста, я так…
Я сотрясаюсь, ахая снова и снова, пока он проводит языком по моим дрожащим бёдрам, растягивая мой оргазм, пока я мягко не отталкиваю его, умоляя не делать этого больше.
— Габриэлла, — говорит он, наклоняясь надо мной.
— Джонатан, — отзываюсь я, затаив дыхание, притягивая его бёдра ближе к своим. — Никаких ИППП. Мы это уже обсуждали. Я принимаю таблетки каждое утро.
Его толстая длина, потемневшая, с влажной головкой, трётся об меня.
— Без презерватива? — выдыхает он.
— Мне не нравится, как они ощущаются. Я понимаю их важность, и я могу использовать их, если нужно, но если ты не против без…
— Я очень даже не против без, — Джонатан обхватывает мою грудь и прижимается ко мне, доводя до очередного оргазма уверенными, медленными движениями своего члена по моему клитору.
Я так близка, трусь о него, бессвязно умоляю, пока мне, наконец, не удаётся произнести:
— Внутри. Я хочу, чтобы ты был внутри меня.
Джонатан жадно целует меня и начинает входить, но это так туго, и я начинаю паниковать. Его рука скользит по моим волосам, массируя кожу головы. Он целует меня в щеку, в нос, в мою верхнюю губу.
— Расслабься для меня, Габриэлла.
Я стону от приказа, прозвучавшего в его голосе, чувствуя, как моё тело отзывчиво расслабляется. Он осторожно входит чуть глубже.
— Дыши, красавица, — говорит он мне на ухо, прежде чем запечатлеть долгий, горячий поцелуй на моей шее. Он большой, и всё так тесно, но я мокрая, такая мокрая, и он целует меня, хвалит меня, пока я не чувствую, что он вошёл полностью.
Я хватаю его за плечи, выгибаясь навстречу.
— Ты нужен мне.
— Я здесь, — он стонет, входя в меня, его хватка на моём бедре такая жёсткая и собственническая. — Я прямо здесь, и ты чертовски восхитительна. Черт, ты ощущаешься так хорошо. Такая тугая и тёплая.
Джонатан прижимает меня к себе, задевая то местечко глубоко внутри, от чего у меня перехватывает дыхание, и мои бёдра неистово прижимаются к его паху.
Он крепче обхватывает меня руками, вдавливает своим весом в матрас, заставляя чувствовать каждое движение его бёдер, равномерное трение его паха о мой клитор. Он целует мою шею, губы, грудь. Всё так быстро и отчаянно, и я начинаю дрожать под ним, выгибаться и кричать, а потом меня накрывает такими мощными волнами, что только его тело может удержать меня.
— Габби, — шепчет он. — О, Боже, я чувствую тебя.
Он отстраняется и входит в меня быстрее, жёстче, воздух шумно вырывается из него.
— Я сейчас кончу, Габби.
Я прижимаю его к себе, когда он снова опускается и просовывает руки между моей спиной и кроватью, обнимая меня. Он входит глубже, с каждым глубоким, страдальческим стоном подкидывая меня выше по матрасу. Я чувствую, как он теряет контроль, чувствую, как его тело капитулирует перед моим, и я крепко обнимаю его.
— О боже, Габби. Ох, бл*дь…
— Я хочу всего этого, — говорю я ему, крепко целуя, впиваясь пальцами в его задницу, побуждая его двигаться сильнее. — Дай мне всё.
С криком он вонзается в меня и изливается с долгими и горячими, неистовыми толчками бёдер, выкрикивая моё имя, пока не проливается весь. После минутного молчания и дюжины нежных, бездыханных поцелуев Джонатан поднимается с моего тела и притягивает меня в свои объятия. Насытившиеся и ошеломлённые, мы смотрим друг другу в глаза.
— Вау, — шепчу я.
— «Вау» — это ты верно сказала, — говорит он с мягкой улыбкой, пока его рука обвивается вокруг моей талии. Он смотрит на меня так пристально, и его мягкая улыбка становится ещё шире.
— Что такое?
Он счастливо вздыхает.
— Ты здесь.
Теперь моя улыбка вторит его.
— Я здесь. У нас только что был потрясающий секс. Что я сделала, чтобы заслужить это? Я была непослушной? Или хорошей?
Он смеётся глубоким и раскатистым смехом, притягивая меня ближе в свои объятия, медленно целуя.
— И то, и другое.
Отстраняясь, я провожу руками по его волосам и осматриваю его.
— Ты осознаёшь, как нам повезло? Что мы нашли друг друга не один раз, а дважды?
Джонатан смотрит мне в глаза, выражение его лица такое серьёзное.
— Мы самые везучие на свете.
— Почему у тебя такой вид, будто тебе от этого грустно?
Он притягивает меня ближе и снова целует.
— Я слишком хорошо знаком с вероятностью и статистикой.
— Что это значит?
— Это значит, что одно неверное движение, — тихо говорит Джонатан, прижимаясь своим лбом к моему, — один-единственный неверный шаг, и я бы разминулся с тобой. И я не хочу такого мира. Я никогда не захочу мира без тебя.
— Джонатан, — я обхватываю ладонями его лицо, всматриваясь в глаза. Они влажные. — Эй. Всё в порядке. Я здесь.
Он сжимает меня в объятиях и зарывается лицом в мою шею, вдыхая меня.
— Засахаренные сливы, — шепчет он. — Ты пахнешь терпкими сливами и сахаром с корицей, и это, бл*дь, самый лучший запах в мире.
Я улыбаюсь, проводя пальцами по его волосам, надеясь, что это его успокоит.
— Ты испытывал небольшой стресс, не так ли? Под маской крутого парня ты прятал все эти знания и беспокойство.
Он прижимается ко мне и утыкается в изгиб моей шеи, нежно целуя меня там.
— В тот последний вечер на работе, когда ты сказала мне, где встречаешься с ним — со мной — я так сильно хотел тебе
