Страстный защитник - Мэдлин Хантер

Вот скрипнула входная дверь, и две пары ног пересекли зал, направляясь к лестнице. Звук их шагов становился все громче, пока дверь не распахнулась. Дэвид пропустил Кристиану вперед и на миг замер у порога, придирчиво оглядывая Морвана светло-голубыми, слегка навыкате, глазами. Затем он улыбнулся, шагнул вперед и раскинул руки в стороны для дружеского объятия.

– Добро пожаловать в наш дом, дорогой шурин!

Вечером в зале был сервирован роскошный ужин. На тяжелых серебряных блюдах громоздились горы оленины, тушки пернатой дичи, зажаренные на вертеле, огромные рыбины. Изысканно-терпкое дорогое вино так понравилось Анне, что она, против обыкновения, позволила себе выпить не один, а целых два кубка. Она заняла место подле Морвана, но лишь для того, чтобы не очутиться напротив него и не встречаться с ним взглядом.

Положение гостьи в доме его сестры и зятя обязывало ее держаться с ним, по крайней мере, вежливо. Она отдала дань этой необходимости, заговорив с ним о браке Кристианы, когда они остались одни. Ей хотелось, несмотря на неловкость, которую она по-прежнему испытывала в его присутствии, сохранить и при дальнейшем вынужденном общении с ним столь же невозмутимый, безмятежный тон.

После ужина Грегори пожелал всем спокойной ночи и отправился в свою комнату. Остальные придвинули стулья к камину, и снова Анна очутилась рядом с Морваном. Она намеренно повернула свой стул так, чтобы сесть лицом к Дэвиду. Тот принялся рассуждать о положении дел в Англии.

– Чума убила едва ли не четверть жителей Лондона. Теперь-то она уже поутихла, но все равно люди умирают от нее каждый день. Цены выросли, торговые обороты сократились очень значительно еще с прошлого лета, и с тех пор никакого роста. Если у нашего короля на уме новая война, желаю ему обзавестись придворным чародеем, чтоб тот наколдовал денег.

– А сами вы бываете в Лондоне? – спросила его Анна.

– Только по необходимости, если уж никак этого не избежать. В городе бог знает что творится. Шайки бандитов орудуют в открытую, власти перед ними бессильны. В окружении слуг и подмастерьев я все равно не чувствую себя в безопасности.

– А мне так хотелось бы побывать в Лондоне! Хватило бы и нескольких часов, чтобы полюбоваться вашей столицей. Я ведь почти нигде не бывала, кроме своей крепости и аббатства.

– Выбросьте эту мысль из головы, Анна, – буркнул Морван. – Вы же слышали: даже Дэвид, человек бывалый, старается избегать посещений столицы.

Морван высказал ей свое мнение, не рассчитывая на ответ. Во всяком случае, он тотчас же повернулся к Дэвиду и невозмутимо спросил:

– Неужто его величество и впрямь желал бы развязать новую войну?

– Договор с Францией пока еще в силе и соблюдается неукоснительно, – с важным видом изрек Дэвид. – Но Эдуард вряд ли откажется от притязаний на французскую корону.

– Ну, довольно вам утомлять нашу гостью разговорами о чуме и политике, – с улыбкой произнесла Кристиана. – Знаешь, Дэвид, леди Анна со дня надень отправится в Виндзор. Я уже предложила ей остановиться в нашем тамошнем доме. Говоря по правде, мне и самой хотелось бы там побывать. Зимой так тоскливо, а повидавшись с друзьями при дворе, я бы немного развеялась. Как ты на это посмотришь?

– Что ж, поезжайте в Виндзор, любезные дамы, – кивнул Дэвид, – а я составлю вам компанию. Двор вернулся, а значит, торговля должна оживиться. Но мне нужно еще дня два, чтобы покончить с кое-какими делами здесь и в Лондоне. Согласны ли вы отложить поездку в Виндзор на пару дней, миледи?

– Разумеется. Тем более у меня здесь и в Лондоне тоже есть дела. И представьте, речь также идет о торговле. Я оставила в стойлах на рынке несколько породистых лошадей и хотела бы продать их с наибольшей выгодой. Возможно, сделка состоится в самые ближайшие дни.

– Шарль де Блуа, возможно, тоже теперь в Виндзоре, – предположила Кристиана. – Ведь высокородные пленники всегда путешествуют вместе с двором, не так ли?

Анна никогда не видела этого француза, претендовавшего на герцогскую корону Бретани в качестве супруга Жанны де Пентьевр. Его пленение англичанами не остановило гражданскую войну. Жанна в отсутствие мужа сама руководила боевыми действиями.

– Кое-кто считает его святым, – хохотнул Дэвид. – Он носит власяницу и вериги и почти никогда не омывает грешное свое тело. И непрестанно молится, как мне говорили.

– Он французский мясник! – выпалила Анна. – После падения Нанта он умертвил сотни жителей! И как это у людей язык поворачивается называть такое чудовище святым? Или он сам себя так именует? В таком случае на Страшном суде ему и это припомнится!

– Думаю, он вряд ли участвуете придворных увеселениях, – с улыбкой предположил Дэвид. – Аскетам вроде него развлечения возбраняются. Так что вы почти наверняка с ним не встретитесь.

– Но я тоже не охотница до балов и праздников! – вспыхнула Анна. – И в Виндзор еду лишь по необходимости.

– Но вы же еще не дали монашеские обеты, миледи, – вкрадчиво возразил Дэвид. – Почему бы не позволить себе одно-два невинных развлечения, если выпадет случай? Ведь даже епископы себе в этом не отказывают.

Внезапно ей стало неловко, что она забивает себе голову подобными пустяками. Столь суетные мысли не должны смущать душевный покой будущей монахини.

Она поднялась со стула и, сославшись на усталость, быстро покинула зал.

Взявшись за ручку двери, что вела в ее комнату, она услышала снизу, с лестницы, звук чьих-то торопливых шагов. Она поспешно отворила дверь, но когда повернулась, чтобы ее закрыть, в проеме появился Морван. Он словно вырос из-под земли. Он взял у нее из рук свечу и молча вошел в комнату.

Анна тоже не говорила ни слова. Он зажег все свечи в массивных серебряных подсвечниках, что стояли на столе и у кровати, и лишь тогда повернулся к ней. Она смотрела мимо него, сквозь него, и ему вдруг сделалось зябко от столь демонстративного равнодушия. Обхватив руками плечи, он участливо спросил:

– Что вас тревожит, Анна? Вы сама не своя. Вы почти все время молчите.

Он взял ее руку и бережно поцеловал тонкие пальцы. Она отняла у него руку.

– Я позволила себе забыться. Мне надлежит помнить, кто я и какой путь для себя избрала.

– Я не смею критиковать принятое вами решение. Следуйте путем, какой считаете для себя верным. Но даже если вы сожалеете, что все зашло слишком далеко, неужто между нами должна вырасти каменная стена отчуждения?

– Вас это удивляет? Я выказала непозволительную слабость и поддалась искушению, позабыв, куда и зачем направляюсь и где намерена провести остаток своих дней. Если бы это было возможно, я бы уже завтра поутру вошла в ворота аббатства Сент-Мин. А потому прошу вас, когда мы прибудем в Виндзор, сделайте все, что в ваших силах, употребите все ваше влияние при дворе, чтобы его величество Эдуард поскорей меня принял.