Надуй щеки! Том 2 - Сергей Викторович Вишневский

— В лав отеле что ли? — вопрос прозвучал странно и очень подозрительно.

— Чего? С какого… так ладно. Давайте по существу. Что вы конкретно от меня хотите? — я еле сдержался, чтобы не выругаться.

— Так! Гису, или как там тебя звать⁈ Я, конечно, понимаю, что ты мнишь себя настоящим шпионом или что-то, вроде того. Но! Не бери на себя слишком много! Я отвечаю за Ким Ю Джин головой. И мне надо знать, где она сейчас находится!

— А я в свою очередь не могу разглашать подобную информацию. Я передам ей, что вы звонили, и если она посчитает нужным, то выйдет с вами на связь.

— Слышишь⁈ — прошипел он в трубку. — Да какого хера вы тут устроили?

— У нас ведь изначально был такой план. Чему вы так удивляетесь⁈

— Нет. План был, что она будет под моим присмотром! А ты тут просто помощник и посредник. А никак не…

— Она в отпуске, — перебил я менеджера певицы. — И не обязана сейчас отчитываться за каждый свой шаг. К чему все эти вопросы и суета? Дайте ей отдохнуть.

В трубке послышались тяжелые вздохи. Прошла секунда. Пять. Десять. А потом снова послышался крайне недовольный голос:

— Чтоб завтра позвонила мне! — рявкнул менеджер, после чего сбросил звонок.

— Эм… Гису? — начала говорить Ю Джин тревожным голосом. — Может быть, не стоило с ним так грубо. Одно дело, когда я с ним ругаюсь, но не без причины. А другое дело ты. Надеюсь, его не заденет это.

— А мне без разницы. Заденет его это или нет, — убрав телефон в карман, произнес я.

— Почему?

— Потому что я думаю, что именно он и сливал информацию о тебе.

— Чего⁈ — она резко остановилась и замерла. — Нет. Я, конечно, понимаю, если кто-то из сотрудников сливал бы подобную информацию. Тем более за деньги. Но чтоб мой главный менеджер… звучит не очень правдоподобно.

— Я не утверждаю. Но если бы я был в нем полностью уверен, то сейчас рассказал бы ему о крысе в вашей конторе. И попросил бы разобраться. Но…

— Но? — внимательно посмотрела она на меня.

— Если хочешь что-то сделать хорошо. Делай это сам.

* * *

Чан поставил кружку на стол, и тяжело вздохнув, закрыл тетрадь с домашним заданием. Быстро скинув тетради и учебники в рюкзак, он потянулся в кресле и поднялся.

Парень прошелся по комнате, разминая шею, и остановился у шкафчика, где на полках стояли дорогие ему предметы. Тут был и кубок с дрифт-гонок, и какие-то медали.

Среди всех довольно разнообразных наград были и обычные машинки из конструктора, фотографии со старшей сестрой. Была даже одна со старшим братом, но довольно старая. На ней двум мальчишкам было лет по десять-двенадцать. В ту пору старшего брата еще не готовили как приемника.

Однако взгляд парня остановился на фотографии с фестиваля.

— Черт возьми, это было великолепно, — прошептал он.

Его взгляд скользил по счастливым лицам. Ребята из класса кричали, широко раскрыв рот, девчонки застыли на кадре в приступах визга. Пак с выражением превосходства, победы и полной концентрации, но даже в обычной рамке формата А4 было видно, как на глазах застыли слезы счастья. Рядом с ним и сам Чан, что выпучив глаза, с широко открытым ртом кричал во всю глотку. При этом руки его поднялись к небу, сжав кулаки. А вот рядом с ним стояла Юми.

Девушка стояла, слегка присев и сведя коленки. Руки чуть отведены в стороны и назад, со сжатыми кулаками. На щеках слезы, а рот раскрыт в истошном победном визге.

Чан хохотнул, затем прикусил губу, и тяжело вздохнув, вернулся в кресло. Взяв телефон в руки, он открыл профиль Юми, в котором фотографии были открыты только для друзей.

Ан принялся рассматривать ее идеально выверенные фотографии. Удачный ракурс, прекрасная улыбка, отличная фигура, безупречный стиль. Все они были хороши, профессиональны и почти идеальны.

Хмыкнув про себя, Чан закрыл фото и открыл память телефона, принявшись рыться в галерее, просматривая свои фотографии.

Поначалу тут были старые фото с друзьями в игровых центрах или каком-нибудь парке. Однако чем дальше, тем чаще попадалась Юми. Сначала на заднем плане, с краю их совместной фотографии.

Палец Чана остановился над экраном и парень уставился на фотографию, сделанную тайком. Девушка сидела за партой, подперев щеку ладонью, и что-то писала в тетради, при этом смотрела на доску. Палец проводит по экрану, и вот она уже смущенно смотрит на него. Легкая улыбка, слегка сведенные брови. Снова палец пролистывает фото, и она уже сердита и показывает ему язык.

От последней фотографии Ан расплылся в улыбке.

— Здесь ты лучше, — тихо произнес он. — Здесь ты настоящая.

Несколько секунд парень продолжал рассматривать фотографию, а затем спокойно пролистнул.

На следующей фотографии Чан стоял в строгом костюме рядом с молодой девушкой, примерно его возраста. Не высокая, довольно стандартной комплекции — небольшая грудь, намеки на талию. Лицо было самым обычным. Не красавица и модель, но и уродиной ее не назвать.

Чан откинулся на спинку кресла, тяжело вздохнул и сморщился.

Морщиться было от чего.

Молодая особа, дочь одного из министров, что уже успел протащить своих детей в министерство, была выбрана для заключения брака между семьями. Каждый искал свою выгоду. Одни искали надежного спонсора для битвы за президентское кресло, а вторые искали постоянной, а не ситуативной поддержки в высших эшелонах власти.

Именно на роль объединения и была выбрана девушка на фотографии и Чан.

Однако, по лицам подростков было видно, что оба являются жертвой обстоятельств и не испытывают восторга от этой идеи.

Ан еще раз оглядел выражение лица девушки, затем свое, и сморщившись словно от зубной боли, перелистнул обратно.

На ту самую фотографию, где Юми показывает ему язык.

Несколько секунд он успокаивался. Затем пролистнул назад, где Юми смущается. На лице снова появилась легкая улыбка. Еще одно движение пальцем, и его взгляд стал теплым, а улыбка шире.

На фото девушка сидит за партой, подперев щеку ладонью, и что-то пишет, глядя на доску.

Палец закрывает фотографию, а затем кликает на другую папку.

В ней только Юми.

Вот она в столовой разговаривает с подругой, держась максимально достойно. А вот она у доски что-то пишет мелом. Тут она смотрит