Невидимые знаки - Пэппер Винтерс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мне тоже жаль.
Его глаза пылали в ночном свете, губы дернулись в мягкой улыбке.
Часть моего страха и несчастья рассеялась. Я была рада иметь рядом кого-то, с кем можно поговорить, даже если тема для разговоров не была весьма привычной.
Гэллоуэй больше не был незнакомцем, он был другом. Другом, которому я доверяла, даже несмотря на то, что полностью не могла его понять
Поворачиваясь к пластику, который был обернут вокруг пары веток нашего тенистого дерева, я прошептала:
— Я не могу уснуть.
Оборачиваясь, бросая взгляд через плечо, я убедилась, что Пиппа и Коннор спали не просыпаясь. После того как отключилась, я проснулась внезапно, только для того, чтобы понять, что солнце еще не взошло.
— Я тоже. — Гэллоуэй пошатнулся, с его костылем, находившимся у него под мышкой, в качестве поддержки. Рана на его бедре затянулась, заживая быстрее, чем царапина на моей груди.
В какой-то момент времени, он надел пару пляжных шорт черно-сине-зеленой расцветки. Они скрывали его боксеры, но в то же время позволяли сохранить на месте шину.
— Как ты себя чувствуешь? — Я обернула руки вокруг себя, стараясь сделать все, чтобы сохранить тепло. Днем было жарко, но ночью... нет. Если недоедание не убьет нас, то резкий перепад температур, определенно, сделает свою работу.
Гэллоуэй отвел взгляд в сторону.
— Я в порядке.
— Ты бы сказал мне, если бы было не так?
На его лице мелькнула вспышка изумления.
— Вероятно, нет.
— Так по-мужски.
— Я ожидал более крепкого слова в свой адрес, чем это.
Наши взгляды встретились. Мое сердце превратилось в долбанную вертушку на палочке.
— Ох? И как я должна была тебя назвать?
Он пожал плечами.
— Я не знаю. Идиот? Придурок? Или и тем, и другим.
Я позволила легкости окутать нас, наслаждаясь простотой общения.
— Не думаю, что какое-то из определений подходит тебе.
Его голос перешел на соблазнительный шепот:
— Что же тогда ты предлагаешь?
Я повернулась к нему, склонив голову. Я воспользовалась этим в качестве оправдания, чтобы посмотреть на него. Посмотреть на его темные каштановые волосы, которые вились, ниспадая на его лоб, розовый загар на его носу, и идеально очерченные губы.
Я ощутила в желудке трепет, когда его взгляд опустился к моему рту.
Все напряглось. Мои мышцы, мое лоно, мое сердце.
Я хотела преодолеть расстояние между нами. Хотела обнять его, чтобы он в ответ обернул свои руки вокруг меня, получить утешение, что завтра будет более удачный день, нежели сегодня.
Шутливый настрой исчез, когда мы стояли, в абсолютной тишине, совершенно неподвижные, не желая рушить очарование момента. Это было невообразимо глупо быть застигнутыми желанием, но в это загадочное бессонное время, реальность полностью испарилась и я приняла вину, отчаянно желая удовольствия.
Поцелуй его.
Гэллоуэй втянул вдох, когда я подалась ближе.
Я не прикоснулась к нему.
Ни ладонями, или руками, или пальцами.
Просто сократила расстояние, встала на носочки и прижалась губами к его.
Он замер.
Я замерла.
Мир застыл, когда наши губы слились в поцелуе, и я позабыла, что должно было последовать дальше. Я позабыла, потому что каждая мысль в моей голове взорвалась, превращаясь в тысячи конфетти.
Его губы, ох…
Они были такими теплыми, и твердыми, и напористыми и...
Он склонил голову неспешно, его кончик языка нежно прикоснулся к моему. Его прикосновение не было соблазняющим, оно было больше вопросительным.
Что ты делаешь?
Я поцеловала его. Решение, как будет развиваться наш поцелуй, зависело от меня.
Поцеловала ли я его в благодарность? Из-за дружбы? Пребывая в состоянии отчаяния от того, что я могла больше не увидеть его? Или же я поцеловала его, испытывая страсть? Из-за влечения? Или в надежде найти правила, которые бы могли вывести нашу дружбу на новый уровень?
Галлоуэй подавил стон, когда я приоткрыла мои губы, отдавая все, что не могла выразить. Его рука поднялась, захватывая в плен мою шею. Пальцы усилили свою хватку вокруг затылка, притягивая меня сильнее к его рту.
Властный захват стал моей погибелью; я погрузила свой язык в его влажное тепло.
И это был конец.
Он утратил контроль.
Его костыль с мягким звуком упал на песок, когда рука крепко обернулась вкруг меня, приподнимая меня над землей. Несколько прыжков на одной ноге и прихрамываний, и вот моя спина уже прижата к дереву магнолии, а передняя часть моего тела подмята под твердые линии его тела.
Я начала задыхаться, когда его пальцы обернулись вокруг моих волос, принуждая откинуть мою голову назад, целуя меня жестче.
О, господи.
Он ощущался везде в одно мгновение. Целуя меня с таким напором, что я опасалась, что проглотит меня.
Не останавливайся.
Его ладони скользнули вниз по моему телу только для того, чтобы вновь сжать в ладонях мое лицо. Поцеловать меня жестче, быстрее, яростнее.
Постой...
Я цеплялась за него, позволяя ему делать, что он хотел, потому что это давало мне свободно наслаждаться живым ощущениями.
Остановись.
Я не могла остановиться.
Мои губы скользили в унисон с его; наши языки боролись и поглаживали друг друга.
Прекрати!
Похоть сметала все на своем пути. Я растворилась в моменте, когда Гэллоуэй сжал мое бедро и прижал его к своему. Я выгнула спину, когда его ладонь опустилась на мою грудь. Я застонала, когда...
— Постой! — Я оттолкнула его, тяжело дыша.
Он издал рык, когда я убрала его пальцы с моего соска. Пронзительный укол текучего удовольствия практически заставил меня поддаться. Но это не была реальная жизнь. Это не был какой-то отпуск. Окружающая нас проблема была серьезна.
Этого не могло произойти.
Отстраняясь от его объятий, я старательно пригладила волосы. Коннор и Пиппа все еще спали, слава Господу. Я потерла свои губы, чтобы избавиться от электрического напряжения, которое осталось после поцелуя.
Гэллоуэй тяжело дышал.
— Что это было?
Я начала ходить туда-обратно перед ним.
— Я... я не знаю
— Ты целовала меня, помнишь?
— Я знаю, что делала.
— Тогда почему ты остановилась?
— То, что поцеловала тебя, еще не значит, что я буду спать
