Титаник 2020 - Колин Бейтмэн

— Сейчас зажгу свет…

Педроза вошел в кладовку.

Клер включила вспышку. Педроза невольно зажмурился, но было поздно. Вспышка ослепила его.

Джимми ударил Педрозу по ногам сзади, и кок упал как подкошенный.

Джимми и Клер прыгнули на него, так что он не смог подняться.

Клер вонзила шприц ему в ногу и, нажав на поршень, ввела содержимое.

Оба соскочили с Педрозы, выбежали за дверь, навалились на нее спинами и заперли на замок.

— Ура! Нам удалось! — тяжело отдуваясь, проговорил Джимми.

— Удалось!

Они уже готовы были поздравлять друг друга, но в дверь вдруг забарабанили, да так, что оба подскочили. Ручка двери заходила ходуном. Потом снова раздался стук, но уже не такой сильный. А в третий раз стук был уже едва слышен.

Они перевели дыхание.

И наконец… полная… тишина.

— Получилось, — прошептал Джимми.

— Конечно получилось…

— Сколько времени мы ему дадим?

— В лазарете сон наступал через полминуты. А мы ввели ему тройную дозу.

— И все-таки…

— Да, конечно.

— Тогда три минуты?

— Лучше пять…

— Чтобы уж наверняка.

Возможно, это были самые долгие пять минут в их жизни. «Олимпик» раскачивался у них под ногами, их подташнивало, но они были полны решимости не дать ничему испортить их триумф. Они перехитрили и свергли Педрозу. Свешиваться за борт, если их затошнит, они себе не позволят! Они — одержавшие победу герои! Сейчас они откроют дверь в кладовку и войдут, чтобы забрать у Педрозы пистолет. Они покачают головами над поверженным пиратом и произнесут:

«Пусть это послужит тебе уроком, злодей».

Когда пять минут прошли, Клер предложила:

— Иди ты первый!

— Сначала леди, — запротестовал Джимми.

— В данном случае возраст важнее, чем красота.

Они улыбнулись друг другу.

— Вместе! — сказали они в один голос.

Джимми повернул ключ в замке. Вместе они взялись за ручку двери. Мысленно сосчитали до трех и распахнули дверь кладовки.

Перед ними стоял Педроза и целился в них из пистолета. Из его ноги все еще торчал шприц.

— А ну-ка сюда! Быстро! — прорычал он.

— Черт возьми! — пробормотал Джимми.

36

Смерть

Педроза заставил их встать у задней стены кладовки.

— Золота нет, — сказал он.

— Нет, — согласился Джимми.

Клер молча смотрела на Педрозу. У нее дрожала нижняя губа.

— Но много постельного белья, — продолжал Педроза, кивнув на полки. — Очень кстати: оно заглушит звук выстрелов.

Джимми судорожно сглотнул.

— Небось решили, что вы очень умные, правда? Вот он, ваш великий план! Хотели всадить в меня шприц и убить, а?

— Нет, — ответил Джимми. — Хотели просто усыпить.

— Это ты так говоришь, а лекарство почему-то не подействовало. Как по-вашему, почему?

— Не знаю, — признался Джимми.

Педроза наклонился, выдернув шприц из левой ноги, и вдруг швырнул его прямо в них. Клер взвизгнула, когда шприц вонзился в стену возле ее левого уха.

— Сейчас я вам покажу. — Педроза засмеялся. Он сжал свободную от пистолета руку в кулак и ударил себя по ноге. Раздался стук — словно удар пришелся по чему-то твердому. — Эта нога деревянная. Я лишился ее, когда был мальчишкой. — Педроза переступил на другую ногу и тоже ударил по ней. Он слегка подтянул штанину, обнажилось несколько сантиметров смуглой кожи. — Эта нога из плоти и крови. И кость есть. Вы просто выбрали не ту ногу, ребятки. И теперь я должен вас убить.

— Почему? — спросил Джимми.

— Потому, что ты — мой враг. Из-за тебя я убил пятнадцать человек.

— Из-за меня?

— Из-за вас обоих.

— Я не пони… — начал было Джимми, но Клер резко перебила его:

— Он говорит о тех людях из холодильника.

Педроза кивнул.

— Я тайно перевозил их в Америку, они хотели начать новую жизнь. Их родственники должны были заплатить мне, если бы я благополучно доставил их туда. Но вмешались вы двое. Если бы капитан обнаружил их, я потерял бы работу и меня упрятали бы в тюрьму, а они-то все равно попали бы в Америку. Но это было бы несправедливо, верно?

— Что вы с ними сделали? — спросила Клер.

— Сказал, что сумел раздобыть им каюты, но, чтобы нас не заметили, я буду отводить их туда поодиночке. Ну и побросал их за борт, одного за другим. Не очень-то приятно было, но что поделаешь?

— Вы — чудовище! — прошептала Клер.

— А все из-за вас!

— Нет! — запротестовала Клер. — Нет!

— Ну а теперь, раз уж я всё вам рассказал, пора и вам умереть.

Педроза поднял пистолет.

— Нам поможет, если мы признаем, что очень сожалеем? — спросил Джимми.

— Нет!

— Ну что-нибудь может нам помочь?

— Нет!

Внезапно, в последнюю минуту, отчаявшийся Джимми кое-что вспомнил:

— Пожалуйста, подождите минутку! Это очень важно. Послушайте… Дедушка мне рассказывал…

Педроза наморщил лоб.

— Слушать ничего не желаю!

— …об одном главаре банды. Тот схватил двух своих врагов. И собирался убить обоих, но потом сообразил, что, если оба умрут, некому будет рассказывать, какой тот главарь жестокий и сколько разных преступлений он совершил. И потому он одного убил, а другого отпустил, и отпущенный всем рассказывал, как страшен этот главарь. И с тех пор никто его больше не трогал.

— С ума ты сошел, что ли? — Не веря своим ушам, Клер смотрела на Джимми округлившимися глазами.

— Ну я считаю, что лучше пусть хоть один из нас уцелеет.

— Хватит! — рявкнул Педроза.

Клер и Джимми подняли на него глаза.

— Очень хорошая история. И мудрая. Но, к счастью, меня на «Титанике» уже и так все боятся. А как только мы запасемся топливом, я прикончу тех, кто не встал на мою сторону… Ну а вы оба мне особенно досаждали, так что я дарую вам право быть убитыми первыми. Кто же из вас хочет быть убитым самым первым?

Клер злобно уставилась на Педрозу.

— Вы — жуткий негодяй! Надеюсь, вы сгорите живьем в аду!

Джимми понял, зачем она злит Педрозу: хочет, чтобы он убил ее первой, хотя Джимми от этого легче все равно не будет.

Но он, Джимми, ее опередит. Он кивнул Педрозе.

— Вы не просто негодяй. Вы еще и пугало одноногое.

Но Клер не хотела упускать первенство.

— Вы дрянной урод и мерзавец! И дети ваши будут такие же уроды и мерзавцы…

Не сдавался и Джимми.

— А омлеты ваши вонючие, и все у вас за спиной смеются над вашей стряпней!

— Молчать!

Джимми и Клер смолкли.

— Умри ты! — Педроза наставил пистолет на Клер и нажал на спуск.

Джимми, сам не понимая, почему, бросился на Клер и столкнул ее с места как раз в ту секунду, когда раздался выстрел. Пуля ударила ему в грудь. Он не успел ни ощутить боль, ни услышать вопль Клер, ни даже подумать напоследок о «Макдоналдсе». В глазах у него почернело.

37

На том свете

Темнота.

Полнейшая и непроглядная.

Джимми не мог понять, открыты у него глаза или закрыты, и вообще, есть ли у него глаза? Может быть, он теперь какая-то бесформенная масса, плавающая в космосе… Впрочем, нет: руки у него есть, вот он потрогал левой рукой правую, а потом наоборот. И ноги есть.

«Но, кто знает, вдруг мне только кажется, что они есть? Читал же я о людях, лишившихся ног в уличных авариях, им ведь все равно мерещилось, будто ноги у них болят. Это как-то связано с кончиками нервов».

«Я лежу в кровати, вот подушка, могу ее пощупать.

Вот простыни.

А может, мне все это чудится?

Я же умер.

Я знаю, что я умер.

Я не мог не умереть».

Джимми отчетливо помнил, как оттолкнул Клер от наведенного на нее пистолета Педрозы, как почувствовал ужасный удар в грудь, а потом… потом… всё…

«Так, значит, я ранен в грудь, а если я чудом остался жив, на мне должны быть бинты и всякие трубки…»

Джимми провел рукой по груди и ощутил под пальцами кожу. Ни раны, ни бинтов, Всё как всегда.

«Нет, точно, я умер, и ни в какой я не в кровати, меня вообще нет… Я — просто мысль. А может быть, я — душа, и лечу либо в рай, либо в ад. А что, если и не в рай, и не в ад, а просто так и буду болтаться в вечной темноте?»

Такая возможность Джимми совсем не понравилась.

И он крепко зажмурил свои воображаемые глаза.

— Джимми!

Это голос Клер.

«Да нет, она ведь тоже умерла».

— Джимми!

«Не сошел же я с ума, чтобы разговаривать с призраком!»

— Джимми! Ради бога! Я же вижу: ты шевелишься, давай, вылезай из-под одеяла, отвечай мне!

«Ну нет, если я пущусь в разговоры с теми, кто мне только мерещится, тогда все пропало».

— А вы не могли бы сделать ему какой-нибудь укол?

Это опять голос Клер.