Не обожгись цветком папоротника - Арина Бугровская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В сенях послышался топот быстрых ног.
— Ну, наконец, — догадалась Домна, и в хату вошёл Малой.
Вид его всех немного смутил: красное лицо, весь потрёпанный и запыхавшийся, и, если бы не суета со сборами, все бы поинтересовались, где его целый день носило, но Ивар пресёк подобный интерес:
— Быстро за лошадьми!
— Отец, — взмолилась Домна, — да пусть хоть поест что-нибудь, — словно и не раздражалась на гуляку только что.
— По дороге поест, — не внял жалобному материнскому чувству Ивар, — хватай краюху хлеба и — мигом.
Через несколько мгновений Малого вновь как ветром сдуло. Все перевели дыхание и уже чуть спокойнее продолжили собираться.
68
В первое мгновение Василисе показалось, что она узнала Еремея. Во второе — она уже не была в этом так уверена.
— Еремей?
Вошедший высокий парень с лицом Еремея: глаза, губы, всё знакомое и до боли родное, но вот выражение, с каким он посмотрел на неё: холодное и равнодушное, совсем чужое, заставило сердце Василисы болезненно сжаться. Он? Или нет? Но как может человек в этом племени быть таким похожим? Или он настолько переменился, что совсем не хочет её узнавать? Василиса с некоторым раздражением повторила:
— Еремей!
Парень больше уже ею не интересовался. Он смотрел на волколака.
Женщина едва заметно кивнула головой, и сопровождающая Василису пара вышла.
— Иди и ты из избы, — обратилась женщина к пострелёнку.
Тот нехотя встал, направился к выходу, по пути состроил Василисе такую забавную рожицу, что она почувствовала, что в этом суровом месте, где даже жених не хочет её узнать, а может быть это и не жених вовсе, есть близкий человек, хотя пока даже непонятно, мальчик это или девочка.
В помещении остались молчаливый волколак, женщина за его спиной и, стоящие недалеко друг от друга Василиса и вошедший человек, которого она уже немного ненавидела. Вот так шла-шла, и — пришла! И стоило оно таких трудов?
Первой нарушила молчание женщина:
— Кого ты называешь Еремеем?
— Его, — кивнула Василиса в сторону парня. Она за этот короткий промежуток времени успела перебрать несколько объяснений увиденному. Одно показалось более-менее правдоподобным — он околдован и её не узнаёт. Еремей не в себе. Вот поэтому его лицо кажется немножко другим.
— Почему ты зовёшь его этим именем?
Внезапно Василису осенило:
— А пусть разуется!
Снова молчание. Наконец подал голос волколак, причём человеческий:
— Что ты надеешься увидеть?
Да он в маске. Тьфу ты, выругалась Василиса про себя, а я-то думала…
— Вот здесь, — Василиса второй раз указала на свою стопу, — рисунок волка.
— Опиши, что нарисовано.
Василиса как можно чётко и в подробностях постаралась передать то, что сохранилось в её памяти. Но воспоминание о той минуте: ясный солнечный день, весёлый парень, лёгкий, добрый; нежной грустью легла на сердце. Девушка взглянула снова на вошедшего и похолодела от ужаса: «Это не Еремей!».
69
По дороге вдоль Русы потянулись возы. На телегах сидели женщины с младенцами и старики, молодёжь и мужчины шагали рядом, дети носились взад-вперёд. Путь был неблизкий, но пройтись по пыльной дороге, мимо цветущий лугов — одно удовольствие. А возы нагружены под завязку, лошадкам и так тяжело. Почти на месяц население переезжает на дальние заливные луга, поэтому везли всё: и чугунки, и одежду, и инструменты. Девки в укромный уголок задвинули коробы нескромных размеров с нарядами. На общем покосе каждая девица, что спелая яблонька с наливными яблочками, должна себя показать и постараться жениха приманить.
…Видборичи на двух возах. Там, на дальних покосах, лошадкам вольная волюшка, наедятся, нагуляются, поэтому взяли всех, ещё и жеребёнок следом бежит, задравши хвост. Ивар окидывает взглядом родные бескрайние просторы. Благодать! Эх, сейчас бы эге-гейкнуть во весь голос, да неловко, народ не поймёт. Мысленно уносится в завтрашний день — поскорей бы, не терпится взять в руки косу и пойти-погулять по травке высокой. Оглядывается на старшего сына. Тот управляет вторым конём и вторым возом. Хочется увидеть на его лице отражение своих желаний. Но — нетушки! Спит, похоже, на ходу. Загулял парень в последнее время, напрасно мать беспокоилась, что всех невест разберут — Лану не достанется…
…Домна сидит на возу задумчивая, гладит головку младшей дочери, та и уснула, убаюканная тряской телегой, вместо подушки — колени матери. Наревела, помощница, себе первый покос. Спит довольная, за ручку грабелек держится. Маленькие, лёгонькие, словно игрушечные. Ивар с утра соорудил. Все дела отодвинул, а про меньшую дочку подумал. А Домна всё о старшей печалиться. Лёгко ли? С Живиного дня ни слуху, ни духу. Ох!..
…Малой отпросился к другу, идёт с Ёрой. Ребята коня молодого запрягли, а старая лошадка топает порожняя. Отработала своё — пора на покой. Мамалыха на возу сидит тоже без дела. Непривычно ей без работы. Руки так и зудят за что-нибудь взяться, хоть за вожжи. Но сын не даёт. Ладно, наработается ещё. Легла головой на какой-то узелок с тряпками. Перед глазами закачались лёгкие облака и бездонное небо в такт упругим шагам вороного коня. Прислушалась к приглушённому разговору сына и Малого… Что-то о кладах и сокровищах. Усмехнулась. Наслушались на Купалу, должно быть, рассказов Добрыни. Ну, пусть мечтают. Не знают, что сами они дороже всех сокровищ мира…
…Ярина отстала. Идут позади с Глебом — жених с невестой наречённые, ничего не видят, ничем не интересуются, что глухари во время тока…
…Тиша тоже задумалась. Шагает — держится за край телеги, а мысли где-то далеко. Далеко, с подружкой любимой. Подумать только — иголка в голове. Так рождаются, что ли? Или она к ней потом туда попала? А как её оттуда вытащить? Это больно. Как Хыля будет терпеть? О, она вытерпит! Она страх, какая отважная!
Тиша встаёт на цыпочки и оглядывается, ищет глазами Хылину родню. Нашла, недалеко так идут, тоже на двух возах. Ну, у них народу побольше будет. Ещё и корову с собой взяли, привязанная следом идёт за возом. Как Хыля будет без молока? К тому же и бабушку старенькую кормить надо. Но, с другой стороны, ежели посмотреть, без коровы ей легче будет.
— Матушка, а бывает, что иголки в голову попадают?
Домна с удивлением посмотрела на Тишу.
— Какие иголки?
— Не знаю. Бывает?
Домна замешкалась с ответом, не знает, как сказать. Потом промолвила нехотя:
— Бывает. Слыхала про такое.
— И что?
— Да не
