Люмен. Город туманов (СИ) - Алиса Болдырева

— Что всё это значит, мастер Дерби? — сразу выпалила Лин, а Дерби лишь улыбнулся ей. — Почему вы меня заперли?

— Я знал, что ты истолкуешь всё неверно, Лин, но не спеши делать выводы, — сказал он, оглядев её с ног до головы. Тень недовольства промелькнула на его сморщенном лице. — Почему ты ещё не переоделась?

— Я не стану надевать это! — она кивнула на шкаф.

— Тогда я буду вынужден позвать сюда Терезу и Марику, и они помогут тебе, — огорчённо вздохнув, сказал Дерби. В его глазах застыла сталь, и Лин поняла, что у неё нет выбора. Они насильно наденут на неё это платье, хочет она того или нет. Сглотнув подступивший к горлу комок, она кивнула.

Как только он вышел, Лин, превозмогая отвращение и страх, принялась переодеваться. Руки тряслись и плохо слушались, на глаза выступили слёзы, но спустя какое-то время она справилась. Платье село как влитое, будто было изготовлено по её меркам.

Лин охватило необъяснимое чувство тревоги, словно произойдёт что-то ужасное, и она никак не сможет это отвратить.

Голова закружилась, тошнота подкатила к горлу, и Лин была вынуждена схватиться за спинку кровати, чтобы не упасть. Глубоко задышав, она попыталась успокоиться.

Будто почувствовав, что она закончила со сборами, в комнату вошёл Дерби. В его взгляде, обращённом на неё, она уловила удовлетворение.

— Ну вот, так гораздо лучше. А теперь идём. Я должен тебя представить одному человеку. Он давно ждёт встречи с тобой, — сказал Дерби и поманил её за собой из комнаты.

Они вышли в коридор и, как вчера, принялись петлять влево и вправо, пока не дошли до мраморной лестницы. По ней они спустились на этаж ниже, оказавшись в просторной комнате, напоминающей холл. В комнате отсутствовала мебель, а в стене напротив виднелась ещё одна дверь. Здесь было светло и пахло чем-то пряным. В резных канделябрах, развешанных по стенам, горели свечи. Несколько подсвечников с зажженными в них свечами, стояло на полу. Оранжевые языки пламени тянулись высоко вверх.

— Проходи, дитя, не бойся, — сказал Дерби, подталкивая её внутрь. Лин медленно пошла вперёд, а затем резко остановилась. В центре комнаты, прямо на полу, красной краской была начерчена пентаграмма, в каждой вершине которой стояло по свече. Лин отшатнулась.

— Что всё это значит, мастер Дерби? — ужаснулась она, и перевела на него испуганный взгляд. — Если, конечно, это ваше настоящее имя.

— О, смею тебя заверить, Лин, что я Леннард Дерби, и всегда им являлся, — рассмеялся он каким-то незнакомым смехом.

— Тогда что здесь происходит? Где члены Конгрегации? Для чего всё это? — спросила она, а затем, будто что-то осознав, расширившимися глазами уставилась на Дерби и замотала головой. — Вы ведь никому ничего не говорили, верно? Это всё было подстроено? И это не Сэмюэль выпустил тех демонов. Всё это ваших рук дело? Я права? Кто вы?

— Я сказал тому, кому должен был сказать, Лин, — отрезал Дерби.

Неожиданно из-за его плеча (словно материализовался из воздуха), появился мужчина, а Лин так и осталась стоять, выпучив на него глаза. Тёмные волосы, чёрная одежда, надменная улыбка, тронувшая чувственную линию рта, и синие-синие глаза, точь-в-точь как у самой Лин. Человек из её сна. Виктор Стратис.

Дерби обернулся, словно почувствовал его приближение.

— Позволь, мне представить тебе радушного хозяина этого дома, — сказал Дерби.

— Вы Виктор Стратис, — тихо произнесла Лин, не сводя с незнакомца глаз. Её пугало их поразительное сходство. Почему она так похожа на этого мужчину?

Виктор негромко рассмеялся тягучим бархатным смехом, словно Лин рассказала ему какую-то забавную шутку.

— Да, ты права. Сейчас все называют меня именно так, — его глаза полыхнули синим пламенем. — Но раньше меня звали иначе.

Он приблизился к Лин почти вплотную и протянул к ней свою руку. Холодные пальцы коснулись её ладони, оставляя на коже обжигающий след. У Лин возникло непреодолимое желание отнять руку, но неожиданно она осознала, что не в силах пошевелится.

— Разреши представиться, Кейтлин, — услышала она его вкрадчивый голос почти возле самого уха. — Я — Адам Валлес.

Глава XX

В один миг все звуки вокруг смолкли, и в комнате повисла нерушимая тишина. Лин не слышала ни звуков своего тяжёлого дыхания, ни бешеного стука сердца, клокотавшего в её груди. Ей казалось, само время остановило свой ход в тот момент.

Замерев, она смотрела на мужчину, будто он только что появился из ниоткуда. Материализовался из воздуха прямо перед ней. Слова, так легко соскочившие с его языка, не укладывались в её голове. Адам Валлес? Её предок по материнской линии? Тот самый, что жил несколько веков назад? Лицо Лин исказила гримаса недоверия. Зачем этот человек лжёт ей? Неужели он думает, она настолько глупа, что поверит в эти небылицы? Лин поморщилась от отвращения и обиды.

Будто прочитав её невысказанные мысли, мужчина улыбнулся. Его жемчужные зубы показались из-за полных розовых губ. Он высвободил её ладонь из своей руки, и к Лин снова вернулась способность двигаться.

— Вижу, ты не веришь мне, Кейтлин, и я не виню тебя в этом, — сказал он, неторопливо расхаживая перед Лин взад-вперёд. — Я бы сам себе не поверил, если бы не знал всей правды.

Пламя горящих свечей отбрасывало яркие блики на его красивое лицо, что так напоминало Лин её собственное. Непроизвольно, она поднесла ладонь к своей щеке, и слегка коснулась её дрожащими пальцами. Щека была тёплой. Настоящей.

— Род Валлесов уходит своими корнями глубоко в прошлое, Кейтлин. Так глубоко, что ты и представить себе не можешь, — принялся рассказывать Виктор (или всё же Адам?). — Я родился много веков тому назад в очень бедной семье. Когда мне исполнилось семь, мать с отцом, чтобы хоть как-то облегчить тяготы моей жизни, отправили меня в церковь Святого Уриила, что находилась на берегу Темзы. Я был обычным послушником, изучал латынь, посещал службу. Как и все прочие, — он усмехнулся, а Лин не могла отвести взгляда от его лица. — Вот только я всегда знал, что мне там не место. Я был чужим, но какой-то тихий шёпот, что звучал в моей голове, вынуждал меня оставаться там. Я будто ждал чего-то, но до конца не понимал, чего именно жду, пока однажды мне в руки не попал клинок самого епископа. Именно в тот момент я понял, что должен сделать. Я понял, для чего оказался в той церковь. Шёпот в голове усилился. Он стал звучать увереннее и громче. Я слышал каждое слово, что