На секретной службе - Сергей Донской

– Кто ты на самом деле? – тихо спросила она, лаская пальцами втянувшийся живот Бондаря.

– Мужчина, – хрипло ответил он.

– Это чувствуется. – Оксана хихикнула. – Муж действительно предложил тебе место консультанта?

Бондарь сглотнул и поинтересовался в свою очередь:

– Он спит?

– Как младенец. Если уместно сравнивать Григория Ивановича с младенцем.

– Надеюсь, ты не переборщила с таблетками…

– Надеюсь, мы проведем эту ночь не за разговорами о моем муже.

Деловито закинув ногу на Бондаря, Оксана поерзала немного и доложила:

– Порядок! Можно начинать.

Бессмысленная реплика. То, что она имела в виду, началось секунду или две назад.

Беседа возобновилась так же непринужденно, как и прервалась. Просто Оксана слезла с застывшего на спине Бондаря и поинтересовалась:

– Ну? Теперь ты убедился, что я способна быть безрассудной?

Ее дыхание по-прежнему было ровным, а тело холодным. Бондарь же слегка задыхался, хотя старался, чтобы это было незаметно.

– Ты как гимнастка, – проворчал он.

– Такая же гибкая? – предположила Оксана.

– Такая же целеустремленная. Закончила упражнение и соскочила.

– Разве это плохо?

– Это скучно, – уточнил Бондарь.

– А мне вот понравилось.

– Врешь. Тебе было все равно.

Помолчав немного, Оксана решила не возражать. Положила голову на грудь Бондаря и сказала:

– Проницательный какой. Разведчики все такие?

Ее поза имитировала доверие, а голос был преисполнен приторной лести.

– Давай лучше поговорим о шпионках, – предложил Бондарь, потрепав Оксану по волосам.

– О каких еще шпионках? – напряглась она.

– О доморощенных.

– Не понимаю, кого ты имеешь в виду. – В тоне Оксаны прозвучала режущая слух фальшь. – Впрочем, мне все равно. К шпионкам я совершенно равнодушна.

– А к массажисткам? – Поглаживая склонившуюся на его грудь голову, Бондарь незаметно накручивал на пальцы пряди Оксаниных волос, чтобы не позволить ей покинуть спальню раньше, чем ему того захочется.

– Я не понимаю твоих намеков, – глухо сказала она.

– Время намеков и недомолвок закончилось. Теперь ты будешь откровенной. Предельно.

– Что ты делаешь? – Оксана ойкнула, обнаружив, что не может поднять голову. – Оставь мои волосы в покое! Что за шутки?

– Время шуток тоже закончилось.

– Мне больно!

– Я отпущу тебя не раньше, чем услышу историю твоего знакомства с Катериной Левыкиной, – бесстрастно заявил Бондарь. – Меньше всего меня интересует, чем она привлекает тебя как сексуальный партнер. Больше всего – ваши деловые отношения. Чего она от тебя добивается? Зачем выспрашивает обо всем, что происходит в доме и офисе твоего мужа. Почему ты с ней откровенничаешь?

– Так вот зачем ты меня заманил в постель, – догадалась Оксана. – Ясно. А ну, немедленно отпусти меня, не то закричу!

Упираясь руками в грудь Бондаря, она попыталась отстраниться, но безрезультатно. Он усмехнулся:

– Григорий Иванович вряд ли тебя услышит.

– Ничего, услышит. Уж я постараюсь.

– Хорошо, – согласился Бондарь. – Допустим, ты действительно сумеешь разбудить его своими воплями. И что потом? Как ты ему объяснишь свое присутствие в моей комнате?

– Скажу, что ты затащил меня силой.

– Да? Прокрался к вам в спальню, сгреб тебя в охапку и уволок на третий этаж?

– Именно так все и было, – подтвердила Оксана. – Сгреб в охапку, уволок, взял силой.

– А снотворное? Ничего не стоит отдать недопитый чай Григория Ивановича на экспертизу и выяснить, что входит в его состав помимо заварки, лимона и сахара. – Бондарь помолчал, давая Оксане возможность переварить услышанное. – Кроме того, – продолжал он, – сегодня днем я побывал в подвале и заснял на видео небольшой фильм о двух веселых купальщицах. Как считаешь, Григорий Иванович по достоинству оценит твои шалости с Катериной?

Бондарь блефовал. Никакой видеокамеры у него не было. И открывать Пинчуку глаза на истинную сущность его жены он тоже не собирался. В этом не было резона. Дело закончится тем, что Григорий Иванович выставит любопытного гостя за порог и будет совершенно прав. Оставалось лишь уповать на то, что Оксана тоже не заинтересована в огласке.

– Ты собираешься продержать меня здесь до утра? – спросила она.

– Зачем? Как только я узнаю то, что хочу узнать, ты сможешь уйти.

– А если я решу молчать? Ты меня пытать будешь, что ли?

– Нет, – безмятежно сказал Бондарь. – Я отведу тебя вниз и сообщу Григорию Ивановичу о том, как ты себя ведешь в его отсутствие. Душить тебя, подобно ревнивому мавру, он не станет, а вот прогнать прогонит. И как ты тогда сможешь претендовать на наследство? Задумайся об этом.

– Ты и про наследство знаешь? – прошипела Оксана, брызгая слюной на грудь Бондаря.

– Я знаю все, – уверенно соврал он.

– Зачем тогда тебе моя исповедь?

– Ну, может быть, есть какие-то мелочи, ускользнувшие от моего внимания. Например, что за история с пистолетом произошла у вас в доме? Ты обмолвилась, что Григорий Иванович его выбросил.

– Ну да, – неохотно согласилась Оксана. – Совсем недавно я проснулась и стала незаметно наблюдать, как он вертит в руках пистолет, собираясь застрелиться. Потом передумал, разобрал его и пошел выбрасывать в выгребную яму.

– Обманул твои ожидания, да?

– Если кому-то надоело жить, то это не мое дело, ясно? Отпусти!

Оксана заколотила кулаками по груди Бондаря. Он дал ей возможность выплеснуть эмоции, но когда она пустила в ход зубы, дернул ее за волосы так, что они затрещали.

– Зверь! – всхлипнула Оксана.

– С волками жить – по-волчьи выть, – сказал Бондарь.

– Если бы я знала, что ты такой, я бы к тебе ни за что не пришла!

– Зато теперь ты знаешь, какой я, а уйти не можешь, – напомнил Бондарь. – Так что не трепыхайся, а продолжай исповедь. Говорить правду легко и приятно, как ты уже убедилась.

– Ага, легко и приятно! – жалобно воскликнула Оксана. – Что будет со мной потом?

– Ничего не будет, – сказал Бондарь с неиссякаемой убедительностью. – Все останется по-прежнему. Григорий Иванович ничего не узнает.

– И ты меня отпустишь?

– На все четыре стороны.

– И даже не захочешь воспользоваться моей беззащитностью?

Трудно было угадать, чего больше в этом вопросе: женского лукавства или женской непоследовательности. Но Бондарь и не стремился разобраться в причудливой логике Оксаны. Он просто подергал ее за волосы, давая понять, что она находится в его власти. Этого оказалось достаточно, чтобы она, наконец, заговорила.

Ничего неожиданного Бондарь от Оксаны не услышал: ее рассказ только подтвердил его худшие опасения. Катерина использовала подругу в качестве марионетки, а личность того, кто держал ниточки, ведущие к самой Катерине, предстояло установить при личной встрече с ней. Очередной сеанс массажа должен был состояться завтра в полдень, так что у Бондаря появилась возможность выйти на людей, стремящихся сорвать сделку с Ираном. Вычислив врагов, он заставит их оставить Пинчука в покое. Таким образом контракт о продаже систем ПВО будет подписан, а Бондарь с легким сердцем отбудет в Москву. Что произойдет в Одессе после его отъезда, он не знал и знать не хотел. Это его не касалось. Главное, что задание будет выполнено.

Во что бы то ни стало.

Оставив в покое волосы Оксаны, он взял с тумбочки сигареты и закурил. Усевшись на кровати, она кое-как привела прическу в порядок и последовала его примеру. Бондарь на нее не смотрел. Ему было неприятно сознавать, что он вынужден общаться с этой лживой и подлой тварью. И зачем только господь помещает столь мелкие и подлые душонки в столь совершенные тела?

Обнимая Оксану, он убедился, что она не так костиста, как думалось ему до сегодняшней ночи. С одной стороны, это было приятно, но, с другой стороны, Бондарю становилось все труднее игнорировать ее близость. Его голова повернулась на подушке, глаза оценивающе уставились на Оксану.

Почти неразличимая в темноте, она безмятежно пускала дым к потолку. Ее взгляд был устремлен туда же. О чем она думала? Жалела о своей откровенности? Вынашивала новые коварные планы?

Одновременно докурив сигареты, они потушили их в пепельнице, протянутой Оксаной. Их руки соприкоснулись. Пальцы Оксаны по-прежнему оставались холодными, как ледышки. Бондарь с трудом подавил желание согреть их в своей ладони.

– Теперь ты можешь уйти, – проворчал он. – Мы получили друг от друга то, что хотели.

– Это ты получил то, что хотел, – сказала Оксана. – Я осталась в дураках.

– В дурах. – Поправка была начисто лишена ласковой иронии. – Но ты еще свое наверстаешь. С Катериной.

– Презираешь меня, да?

Бондарь промолчал, но уже в этом молчании крылся ответ. Оксана вздохнула и, осторожно проведя пальцем по его бицепсу, призналась:

– Знаешь, а ведь еще чуть-чуть, и я бы кончила.