Духовные основы китайской культуры - Лоу Юйле

называют конфуцианство, буддизм и даосизм «тремя учениями», то они не имеют в виду именно религиозный даосизм. Здесь следует отдельно пояснить, что понятие «трех учений» в китайской традиции и сам иероглиф 教 («учение», цзяо) подразумевает именно воспитание, а не религиозную веру. Когда мы говорим о «даосизме» в рамках «трех учений», то следует учитывать как философскую, так и религиозную составляющие данного течения, не делая различий. Но если мы рассматриваем и изучаем какое-либо конкретное произведение или мыслителя, то следует четко дифференцировать, относится ли он к религиозному или философскому течению даосизма.

Теоретическая мысль конфуцианства также подверглась глубоким изменениям и развивалась, испытав на себе влияние и нападки со стороны буддизма. Как уже было сказано выше, начиная с эпохи Восточной Цзинь, буддийские взгляды глубоко проникли во все сферы социальной жизни. В особенности с эпохи Сун-Юань ни один представитель интеллигенции не обходил стороной проблематику даосизма и буддизма. Но это всего лишь описание внешних признаков. На самом деле основное влияние, которое буддизм оказал на конфуцианство, сводится к тому, что под воздействием буддизма конфуцианцы начали формировать и развивать углубленное изучение метафизических («надформенных» – син шан) теорий. В отличие от буддизма, первоначальное конфуцианство в теоретическом аспекте делало акцент на изучении и определении практических принципов. Несмотря на то что в них также присутствовали отдельные метафизические тезисы, они не получали целенаправленного развития. Поэтому, с точки зрения метафизических теорий, раннее конфуцианство даже не могло соперничать с даосизмом. После проникновения в Китай буддизма его богатая и глубокая метафизическая теория нанесла острый, серьезный удар по конфуцианству, из-за чего многие выдающиеся интеллектуалы превратились в убежденных буддийских адептов, пытаясь постигнуть тайны этого учения. Кроме того, именно по этой причине появилась группа конфуцианцев, активно ведущих теоретические изыскания в области метафизики. Известный ученый эпохи Тан Лю Цзунъюань, рассматривая антибуддийскую теорию Хань Юя и его обличения этого учения, утверждал, что он совершенно не понимал внутреннюю суть буддизма, ограничившись критикой поверхностных концепций. Лю Цзунъюань утверждал, что Хань Юй «сетовал о внешнем, забывая о внутреннем. Это все равно что знать камни и не знать драгоценный нефрит». В действительности «буддизм нельзя упрекнуть в неподлинности. Часто его концепции согласуются с “Каноном перемен” и “Беседами и суждениями”. Его подлинность вселяет радость. Характер этого учения поистине грандиозен и ничем не отличается от Пути-дао Конфуция» («Лю Цзунъюань цзи» – «Собрание сочинений Лю Цзунъюаня», глава 25 «Сун сэн хаочу сюй» – «Предварительное послание для монахов»). Эти слова подтверждают, что Лю Цзунъюань, изучив внешний конфликт конфуцианства и буддизма, уловил точки пересечения между теоретическими основами этих двух учений, и его выводы значительно превосходят те, что сделал Хань Юй. В действительности несмотря на то, что Хань Юй ратовал за искоренение буддизма, он и сам не избежал влияния со стороны этого учения. Сформулированная им концепция преемственности конфуцианской традиции, возможно, появилась под влиянием буддийских идей о передаче канонов и света учения.

Заслугу в появлении зачатков неоконфуцианства в эпоху Сун часто приписывают Хань Юю и его ученику Ли Ао. Влияние, которое оказал Хань Юй на неоконфуцианство эпохи Сун-Мин, главным образом, сводится к сформулированной им концепции преемственности конфуцианской традиции. В свою очередь, вклад в неоконфуцианство данного периода со стороны Ли Ао заключается в обосновании методов рассмотрения метафизических теорий сердца и природы в рамках конфуцианского учения. Хань Юй отдает предпочтение традиционным идеям конфуцианства, делая основной акцент на изучении конкретных морально-этических принципов. Например, в своем сочинении «Юань дао» («Обращение к истокам Пути-дао») он писал: «Гуманность и справедливость являются установленными именами; Путь-дао и благодать-дэ являются пустыми позициями». Тем самым автор подвергает критике воззрения буддизма и даосизма, говорящие об устранении гуманности и справедливости с акцентом на Пути-дао и благодати-дэ, выдавая полное отсутствие заинтересованности в метафизической проблематике. Тем не менее его ученик Ли Ао обнаружил глубокий интерес к изучению метафизических вопросов. Под влиянием буддизма он написал книгу «Фу син шу» («Книга о возвращении к природе»), состоящую из трех разделов (цзюаней), в которой рассмотрел метафизическую теорию конфуцианства. О причинах написания этой книги он говорил: «Хотя и существуют книги о природе и предопределении, но ученые не могут понять их, из-за чего все обращаются к Чжуан-цзы, Ле-цзы, Лао-цзы и буддийской литературе. Незнающие говорят, что последователям Конфуция не хватает знаний для постижения Пути-дао природы и предопределения. Все, кто верит в это, считают так. Ко мне обратились с подобным вопросом, и я решил изложить то, что мне известно самому. Я немедля приступил к написанию книги, чтобы открыть источник подлинности и просветления. Если отказаться от искоренения неуместных учений, то сколько они еще будут передаваться?»

Итак, о каких же книгах, содержащих конфуцианские взгляды на природу и предопределение, говорит автор? Судя по цитатам и включениям, которые можно найти в «Фу син шу», это, главным образом «Чжоу и» («И цзин») и трактат «Чжун юн». Когда последователи неоконфуцианства развивали свое учение о природе человека в противовес буддизму, то в основном также отталкивались от двух указанных канонов. Пять мыслителей эпохи Северной Сун, положивших начало неоконфуцианству (Чжоу Дуньи, Чжан Цзай, Шао Юн, Чэн Хао и Чэн И), все без исключения строили свои теории на принципах, описанных в «Чжоу и». Величайший представитель неоконфуцианства Чжу Си провел дальнейший системный анализ и утвердил «Сы шу» («Четверокнижие») – «Да сюэ», «Чжун юн», «Лунь юй», «Мэн-цзы» – в качестве основного канона, на котором основывается конфуцианский «Путь-дао природы и предопределения ⁄ судьбы». Поэтому предположение о том, что зачатки неоконфуцианства эпохи Сун-Мин были положены Хань Юем и Ли Ао в эпоху Тан, выглядит вполне обоснованным.

Неоконфуцианство (учение о принципе) продолжало идейные традиции Яо, Шуня, Юя, Чэнь-тана, Вэнь-вана, У-вана, Чжоу-гуна, Конфуция и Мэн-цзы, пытаясь возродить изначальное учение. Тем не менее вновь обретенное конфуцианство отличалось от своего предшественника доциньской эпохи. С одной стороны, его метафизическая теория испытала глубокое влияние учения о таинственном. Например, неоконфуцианство активно восприняло и развило теоретическую позицию «совпадения естественности и принципа», которой придерживалось учение о таинственном. С другой стороны, неоконфуцианство также подверглось глубокому влиянию со стороны буддизма. К примеру, такие проблемы, как «главенство покоя», «сущность природы», «единый источник сущности и явления, неразрывность проявленного и сокровенного», «принцип един в долях и разделениях» и т. п., которые активно обсуждались в неоконфуцианстве, обнаруживают неразрывную связь с буддийскими идеями. Поэтому неоконфуцианство как представитель конфуцианской традиции отличалось от конфуцианства доциньской эпохи в аспекте метафизических теорий. Многие конкретные моральные нормы раннего конфуцианства доциньской эпохи были дополнены метафизическими принципами в работах представителей неоконфуцианства. Например, у Конфуция можно найти не менее десяти тезисов, в