Укротитель времени (сборник) - Кейт Лаумер

— Я ведь тебе предупреждал, что ты зря тратишь время. Ты видел, что осталось от Лода?

— Когда воры перессорятся… — процитировал его Алан. — Я думаю, что ты просто одурачил его. Но уж меня-то ты не обманешь.

Со стороны открытых дверей послышался резкий крик. О'Лири увидел в дверях Адоранну — невыразимо прелестную в своем белом платье, с бриллиантами в волосах.

— Ваше высочество! — хрипло выдавил граф. — С вами все в порядке? А что касается этого негодяя…

Он еще больше напряг свою руку, глядя прямо в глаза Лафайету.

Адоранна вскрикнула. За спиной Алана возникла темная тень. Послышался глухой удар. Молодой дворянин выронил шпагу, которая загремела по каменным плитам, и стал медленно падать прямо на О'Лири. Лафайет подхватил его и осторожно опустил на пол. И тут О'Лири увидел коренастую фигуру Рыжего Быка, который стоял, ухмыляясь во весь рот с плутовским видом.

— Я вижу, что этот слюнтяй чуть не проколол вас, — радостно объявил громила.

Он кивнул своей красной гривой в сторону Адоранны:

— Привет, ваше высочество.

Рыжий Бык потянул Лафайета за вялую руку.

— Послушай, я постоял там немного, как ты предлагал, и улов оказался неплохой.

Он полез своей пятерней с толстыми красными пальцами в обвисший боковой карман и достал с полдюжины золотых часов.

— Спасибо, приятель. Из нас с тобой получилась отличная команда. У меня появилась одна знатная мысль, там будет такая добыча, что эта покажется ничтожной.

Адоранна судорожно всхлипнула и стала оседать в проеме дверей. О'Лири подскочил, подхватил и поднял на руки изящное тело принцессы.

— Она без сознания, — объявил он растерянно. — Да сделайте же что-нибудь!

— Мне надо быстро испариться, старик, — заявил Рыжий Бык. — Давай встретимся во вторник, в полночь, в таверне «Секира и Дракон», идет? На этот раз я приколю желтый тюльпан, ладно?

Он перескочил через балюстраду и исчез в темноте. Отовсюду подбегали люди и вскрикивали, обнаружив принцессу в глубоком обмороке.

— Я отнесу ее высочество в покои, — сказал О'Лири. — Бедная девочка в шоке.

Сопровождаемый суетливым камергером, который показывал дорогу, и толпой придворных дам, которые кудахтали не умолкая, Лафайет взбежал на третий этаж и, тяжело ступая, пошел по коридору, выложенному мрамором. Он подождал, пока откроют дверь, вошел, подошел к широкой кровати с балдахином, застеленной желтым шелковым покрывалом, и осторожно опустил свою ношу. Обернувшись, Лафайет обнаружил, что в комнате, кроме него, никого нет. Он остался один на один с Адоранной.

— Черт бы побрал этих дураков! Где же нюхательная соль? Наверно, оттого, что он не удостоил их своим королевским приглашением, они не осмелились войти с ним. Ну…

Глаза Адоранны приоткрылись.

— Граф Алан, — прошептала она. — Он жив?

О'Лири присел на край кровати.

— Конечно жив. Рыжий Бык слегка стукнул его по голове. Вам лучше?

— Да, да, Лафайет. Но вы… он угрожал вам шпагой.

— Бедолага просто не знает, в чем тут дело. Все нормально. Он хотел вам помочь.

— Вы ведь не будете держать на него зла?

Прелестные руки принцессы обвили шею Лафайета и притянули его лицо. Ее губы были мягкие, как розовый бархат. Где-то здесь, на груди ее серебряного платья, должны быть крошечные бриллиантовые пуговицы. Руки О'Лири лихорадочно пытались отыскать их.

— Ваше величество… — прошептала Адоранна.

— А может быть, нам подождать до завтра? — Лафайет с удивлением услышал свой собственный хриплый голос.

— Вы король, — таков был ответ принцессы.

Руки Адоранны потянулись к пуговицам. Они расстегивались на удивление легко. Одна, две… показался изгиб белой шеи… три, четыре, пять… показались кружева… шесть, осталось дернуть за ленточку, и…

Послышался отчетливый хлопок. Все лампочки разом погасли, кроме одной, тускло светившей в пятидесяти футах над темным проемом двери. О'Лири выпрямился, под ним скрипнули пружины.

— Адоранна?

Он пошарил рукой и нащупал только грубое одеяло, лежащее поверх комковатого матраца.

— Эй, ты, заткнись! — проворчал кто-то совсем близко. — Дай же немного поспать!

— Где… где я? — задыхаясь, проговорил Лафайет.

— Ого, — раздалось рядом. — Я, кажется, долго проспал. Когда я сюда пришел, тебя еще не было. Ты в ночлежке железнодорожников, третий этаж, по доллару за место и еще сорок центов сверху за душ. А я и говорю: кому он нужен, этот душ?

О'Лири, пошатываясь, встал и протиснулся между кроватями к освещенной двери. Он быстро спустился вниз, шагая через две ступеньки, выскочил через вращающуюся дверь на улицу и уставился на темные витрины магазина, на голубое мерцание люминесцентных ламп, свисающих с высоких стальных столбов. Немногочисленные прохожие с любопытством рассматривали его наряд. Он снова очутился в Колби Конерз.

Прошел час. О'Лири стоял на углу, хмуро глядя на лунный серп, нависший над гастрономом и рынком Винербургер. А ведь еще совсем недавно он смотрел, как эта луна поднимается над городской стеной, бросая мерцающий свет сквозь тополиную листву и отражаясь в фонтане над террасой, где они стояли с Никодеусом в ожидании Адоранны. Да, судьба подарила ему такой лакомый кусочек, а он застрял у него в горле. Адоранна… и эти пуговицы… Лафайет расправил плечи. Надо еще попытаться. Он должен вернуться туда. Торчать тут — это просто несправедливо после всего, что он преодолел. О'Лири зажмурил глаза. В памяти всплыл сад, музыка — вальс Блатца. Лафайет зашмыгал носом, вспоминая запах жасмина, свежий аромат сада, шелест ветра в кронах деревьев.

Послышался скрежет металла и урчание: ур… ур… ур… Этот звук вернул О'Лири к действительности. Заработал автомобильный двигатель. Лафайет угрюмо смотрел на ветхую колымагу, стоящую на обочине дороги. Автомобиль так резко тронулся с места, что завизжали покрышки. Секунду спустя он уже исчез из вида, оставив за собой клубы выхлопных газов. Ладно, хватит аромата жасмина в ночи и ветерка в ивняке. Что-то не получается. Раньше, когда его ничто не отвлекало, например, щелканье шпор динозавра, ему всегда удавалось перемещаться. Конечно, для этого приходилось достаточно сильно сосредоточиваться. А теперь — полный провал. Создавалось впечатление, что его способности были парализованы. Сконцентрировав всю свою психическую энергию, О'Лири не почувствовал даже подобия какого-либо движения. Но ведь должен же быть какой-нибудь выход? Ах, если бы он мог поговорить с Никодеусом, сказать ему…

Лафайет застыл, боясь спугнуть идею, которая забрезжила в мозгу. Никодеус… так ведь он разговаривал с ним по телефону… из тюрьмы. Так, номер… Там было десять цифр, он помнил, что… О'Лири зажмурился и изо всех сил пытался его восстановить… Затхлый запах камеры, прохладный утренний воздух (странно, но в Артезии было прохладнее, чем в Колби Конерз), побеленные известкой стены. Там был еще такой старинный телефонный аппарат с медным микрофоном. А вот номер… Он начинался с девятки… пять, три, четыре… так, так… точно, потом девять, два нуля и заканчивался два одиннадцать… или один, один, два?

Лафайет бросил взгляд вдоль улицы. В полуквартале от того места, где он стоял, была видна телефонная будка. Пошарив в кармане, он нашел монету в десять центов и направился к телефонной будке.

Будка была маленькая, тесная, старого образца со складывающейся деревянной дверью. Внутри находился старинный аппарат с медным микрофоном и изогнутой слуховой трубкой, висящей на стене. Стена изобиловала вырезанными инициалами и откровенными анатомическими рисунками вперемежку с телефонными номерами. Затаив дыхание, он опустил монету и покрутил ручку. Сначала была долгая тишина, потом раздался щелчок, потом опять тишина, потом резкий гудок и что-то зажужжало.

— Центральная! — крикнул звонкий голос прямо ему в ухо. — Номер, пожалуйста!

— Хм… 9…5…3…4…9…0…0…2…11, — выпалил Лафайет.

— Такой номер у нас больше не значится. Проверьте, пожалуйста, по справочнику.

— Подождите! — закричал О'Лири в трубку. — Мне нужно с вами поговорить.

— Да, сэр?

— Мне необходимо снова вернуться в Артезию. — Лафайет в волнении сглотнул воздух и лихорадочно пытался собраться с мыслями. — Понимаете, я там был, и все шло хорошо, затем, без всякой причины, — бал, и я здесь. А сейчас…

— Прошу прощения, сэр, откуда, говорите, вы звоните?

— Что? А… ну из этой, из телефонной будки в Колби Конерз, на углу, недалеко от кондитерского магазина Шрумфа. Да какое это имеет…

— Произошла ошибка, сэр. Звонок из этого сектора запрещен.

— Позвольте мне поговорить с инспектором! — потребовал О'Лири. — Речь идет о жизни или… высылке! Всего только одну минуту. Пожалуйста!

О'Лири ждал, прислушиваясь к громким ударам своего сердца. Прошло полминуты. Потом раздался хорошо поставленный голос: