Искусство наследования секретов - Барбара О'Нил
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я – за!
Я позволила себе взглянуть на Самира, смотревшего на меня с непроницаемым выражением лица.
– А вы что думаете?
– Людям понравится. Отличная идея.
Я приподняла бровь:
– Возможно, мы когда-нибудь организуем и литературный фестиваль!
Невероятно мощный раскат грома сотряс крышу, и мы дружно рассмеялись.
– Похоже, от этой идеи следует отказаться, – усмехнулась я.
После ужина Пави направилась снова на кухню, а Самир вызвался отвезти меня в гостиницу. Мне действительно не хотелось идти под холодным дождем. И я уступила. Но на этот раз в молчание погрузился Самир, и я не стала навязывать ему разговор. Моя голова была полна идей, планов и надежд на будущее. Когда мы подъехали к гостинице, я сказала:
– Спасибо вам за все, Самир. Не знаю, что бы я делала без вас и Пави.
– Всегда пожалуйста, – руки парня заерзали по рулю. – Послушайте, а не желаете выпить пива или чего-нибудь еще?
– В пабе?
– Только не в гостиничном. А то люди начнут болтать лишнего.
– Лишнего?
– Ну, да. Пойдут сплетни. О нас с вами.
– А это имеет значение?
Вглядываясь в дождь, Самир кивнул:
– Думаю, да. Чуть ниже по дороге есть еще один паб.
– Но ливень ужасный.
– Да, вы правы. Не берите в голову, – Самир опять отбросил волосы с лица: – Я просто…
– Почему бы вам не зайти в отель? Там в конце коридора есть небольшая гостиная, и мы бы попросили Аллена принести нам…
– По той же причине. Начнутся всякие кривотолки. А вам сейчас это нужно меньше всего, – Самир провел руками по рулю вверх-вниз. – Я просто хотел вам объяснить суть своего романа. Романов.
Мы сидели в машине, окутанные шумом лившегося дождя; воздух в салоне становился все более теплым и парным от нашего дыхания. Рука Самира почти касалась моего плеча, и мне пришлось чуть-чуть сместиться, прижаться спиной к дверце, чтобы взглянуть на его лицо.
– Вы ничего не должны объяснять.
Наши глаза встретились. Мы сидели так близко. И этот запах, исходивший от его кожи… Он опять дурманил мне голову. Мне захотелось прикоснуться к его кудрям, провести рукой по линии подбородка. А еще я подумала о его босых ступнях.
– На самом деле, роман – лишь предлог, – тихо произнес Самир и, тоже сместившись, обвил мою шею рукой и притянул к себе ближе. Страстное желание захлестнуло меня вместе с паникой. А потом мои руки оказались на его плечах, а лицо – в сложенной чашечкой свободной руке Самира. Его пальцы скользнули по моей скуле. Несколько бесконечных, эмоционально напряженных секунд он только молча смотрел на меня. А потом резко наклонил голову, устранив между нами зазор.
И поцеловал меня.
Голова моя закружилась, и мне пришлось прильнуть к Самиру, иначе я бы выпала из машины в дождливую ночь. Его губы были твердыми и в то же время податливыми, теплыми и сочными. И я не смогла не ответить ему. Мне захотелось выпить его всего, как будто он был волшебным зельем со вкусом засахаренного фенхеля. Кончики его усов щекотали мне губу. От этого ощущения я вконец потеряла голову; мне захотелось засмеяться, но я лишь коснулась его лица, прильнула еще ближе, еще… И мы оба отключились от реальности. Я подняла руки к его волосам, и на палец тут же намотался завиток – шелковистый, блестящий и дерзкий. Большой палец Самира спустился по моей шее вниз и замер в ложбинке между ключицами.
А затем я вдруг вспомнила его фотографию с клапана книги. Самир на ней выглядел таким молодым, всего на двадцать пять лет. А мне в конце лета грозил стукнуть сороковник. А еще мне подумалось о деревне, сплетнях и странности, несуразности всей ситуации. Я опять запаниковала: «А вдруг я потеряю его дружбу, лишусь его общества?» И оттолкнула парня. Грубо. Решительно.
– Я не знаю, стоит ли…
– Не думай ни о чем, – Самир снова наклонился и приподнял большими пальцами мой подбородок: – Давай вернемся ко мне домой.
Мои ладони вонзились в его плечи, и, пока мы целовались, мое тело пробила дрожь: я представила Самира в постели нагим. Его, себя и…
Я опять оттолкнула его:
– Самир! Остановись. Подумай. Это же безумие.
– Почему?
– Ты намного моложе меня!
Он тихо рассмеялся:
– Пять лет – не разница.
– Не пять, а семь!
– Ерунда, – его губы коснулись моего подбородка, скользнули по плечу.
– Но… все так зыбко. Я не знаю, что будет дальше и… Я ничего не знаю…
Внезапно Самир распрямился:
– Ты серьезно…
Мое сердце бешено колотилось, дыхание сбилось; я отчаянно его хотела, но сейчас… Разве я бы это вынесла?
– Я не могу…
Самир отвернулся к окну. И положил руки на руль.
– Примите мои извинения. Я… ошибся.
– Нет! – я приложила руку к груди, в которой все еще пылал огонь. – Не в этом дело.
– Забудьте обо всем, Оливия. Я просто все неверно истолковал.
На мгновение я замерла в коконе его машины, борясь с желанием перебраться к нему, усесться на колени и прижаться всем телом к телу Самира. Но какой ценой? Для меня, для него? У меня не было уверенности, что я готова к новому всплеску эмоций, а интуиция подсказывала мне: с Самиром эмоций будет через край.
И все же я еще поколебалась, смущенная линией его профиля, формой его рук. Сердце сжалось в страхе от силы желания и…
– Спокойной ночи, – сказала я. – Спасибо вам.
– Угу…
Открыв дверцу, я выскочила в дождь и ощутила, как кожу больно закололи тяжелые капли.
ЛЕТО
«Летний вечер, летний вечер… Для меня это всегда были два самых прекрасных слова в английском языке».
Генри Джеймс
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Чуть ли не за одну ночь весна уверенно и бесповоротно вступила в свои права по всей округе. Кукуруза на полях вымахала в одночасье, как волшебные бобы из английской народной сказки о Джеке. Лесные поляны выстилали сплошными коврами цветы пролесок. Несколько недель я провела в суетливом водовороте встреч, ужинов и телефонных переговоров с Америкой. Джокаста выслала в Розмер целый десант специалистов; они периодически совершали налеты на поместье – и всегда в сопровождении оператора Йена. Мы отсняли фрагменты, которые должны были предварять и завершать каждый выпуск программы, и, представив себе, что все это
