Консул Руси (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Прошли.

Расселись.

Ярослав на своем простом кресле с высокой спинкой. Гости за столом перед ним, боком, на двух лавках.

— Итак, прежде чем мы начнем торги, я хочу объяснить ситуацию. — Начал консул. — В Новом Риме остро не хватает ремесленников. Из-за чего стоимость каждого из них тут, намного больше, чем в Александрии, где их было с избытком. Кроме того, дядя моих единокровных сестер ограничивает наем добрых ремесленников в его владениях и приезд их сюда, что еще больше поднимает их ценность. Также в Новом Риме остро не хватает молодых женщин, а потому цена на них также намного выше, чем в Александрии. Немаловажен и тот момент, что все эти женщины владеют разными языками и смогу переводить иную речь и обучать ей. Что также повышает их ценность. Как и то, что в Египте и, в иных землях у них остались родственники. А родственники — это ценно и важно для торговли и прочих дел. Вы можете предложить мне за них справедливую цену. Но готовы ли вы ее заплатить? Подумайте. Я не жадный. Но и продешевить не хочу. Это не в моих интересах.

— Мы заплатим много, — нехотя произнес глава делегации.

— А это уже не в ваших интересах.

— А что в наших интересах?

— Сотрудничество… — произнес Ярослав, улыбнулся и перешел к встречному предложению.

Иудеи, безусловно, могли забрать ремесленников и юных дам, но с доплатой и только предоставив равноценную замену. Не в рабство, разумеется, а на свободное поселение. Причем, Ярослав особо отметил, что харадж или иной налог на веру он вводить не собирается, ибо это противно его убеждениям. Ибо любая вера — это вера в тот или иной Лик Всевышнего. И ее ограничивать нужно только тогда, когда адепты начинают вредить окружающим. До тех пор, пока они живут в мире, их вера — их личное дело.

Ну и главное — он предложил иудейской общине организовать в Новом Риме крупную ювелирную мастерскую. Чтобы на нее никто не покушался — Ярослав будет в доле. Налоги — обычные. Прибыли — пропорционально участию в деле. Основная цель — производства дешевых стандартизированных массовых украшений.

— Вы думаете, что это так просто — изготовить серебряное кольцо? — Поинтересовался раввин, что возглавлял делегацию. И судя по тону он знал, о чем говорил.

— Я знаю, как это делают сейчас, и знаю, как это сделать просто и быстро. Не верите? Смотрите. — Произнес он и высыпал на стол из мешочка наконечники для стрел. С добрую сотню. — Обратите внимание на то, как они похожи. Один к одному. По весу, по размеру, по форме. Но главное — пять человек делают в день таких по тысяче или более. И стоят они чуть дороже материала.

— Это интересно, — произнес член делегации, знакомый с кузнечным делом. — Но наконечник стрелы и кольцо — разные вещи.

— Разные. Но это, — указал Ярослав, на наконечники, — пример того, что я знаю, как делать сложные вещи простыми. Если хотите — велю принести десять шлемов моих воинов. И вы сравните пластины на них. Они тоже — одна к одной.

— И вы хотите делать простые дешевые кольца в большом количестве?

— Да. Упорядочить их по размерам. И делать. Гладкие. С насечкой. С надписями. И так далее. Дешевые, чтобы больше людей могли их купить и лучше продажи. Учитывая низкую стоимость производства — это будет ОЧЕНЬ выгодно.

— Только кольца? — Спросил раввин.

— Вообще мне доступно много технологий. Хрусталь, ровные зеркала с естественным отражением, фарфор не хуже того, что везут их державы Тан, яркие лампы и многое иное. Мне не хватает только одного — толковых рабочих рук. И я вам предлагаю сотрудничество. Вы мне предоставляете мастеров, я вам защиту и ремесленные секреты. При условии, что вы не станете их вывозить за пределы Руси и использовать где-либо еще…

Пообщались.

Ярославу в целом удалось заинтересовать делегацию. Во всяком случае, они решили вернуться к себе домой и все еще раз обсудить. Заодно изучили продукцию Нового Рима и купили кое-какие образцы. Местами так и вообще — закупились. Во всяком случае тигельная сталь, костяной фарфор и бумага их заинтересовали чрезвычайно.

Фарфора, правда, было мало. Ярослав его делал по остаточному принципу, но он имелся в каком-то запасе. Чашки и тарелки простых форм. Но из костяного фарфора из-за чего очень красивые.

А вот бумаги уже накопилось довольно прилично. Благо, что небольшая мастерская ее изготавливала в среднем по пятьсот-шестьсот стандартных листов в день. И иудеи увези часть запасов Ярослава в объеме двадцати тысяч листов. По тем временам — очень много. Ведь писали на пергаменте, а он был крайне дорогой. В Египте и его окрестностях все еще практиковалось использование папируса, но ограниченно. А бумаги, приходящей с востока, было мало и качеством она напоминала рыхлый картон. Тут же — гладкие, плотные, гибкие листы тонкой белой бумаги. Просто блеск! В халифате, определенно будет на них спрос, особенно среди высшего духовенства и аристократии.

Так что, несмотря на то, что выкупа не произошло, все то золото и серебро, что послы привезли с собой, они в Новом Риме и оставили. И не переживали об этом нисколько, понимая, что на перепродаже этих товаров заработают куда больше.

Попрощались.

Однако незадолго до отбытия к Ярославу на прием пришел глава делегации бывший, по совместительству, раввином. И осторожно начал разговор.

— Я слышал, что ты не желаешь исповедовать христианство. Так ли это?

— Так.

— Но почему? Насколько мне известно, тебя крестили по христианскому обряду. Что тебя заставило отвернутся от своей веры?

— Много чего. Например, слова священников о том, что их Бог Всемогущ.

— Тебя это пугает?

— Нет. Я просто не понимаю. Если Бог Всемогущ, то почему его священникам постоянно нужны деньги? Деньги и власть. Что мешает Всевышнему щелкнуть пальцами и у них будет все необходимое. Раз. И они уже ни в чем не нуждаются и могут нести слово его, не отвлекаясь ни на что. Но нет. Этого не происходит. Они заботятся о мирском. Причем намного больше, чем о духовном. Может быть дело в том, что их Бог не Всемогущ? Или они несут не его слово?

— Ты же понимаешь, что мы все живем на материальном мире. И вынуждены заботится о пропитании.

— Вопрос приоритетов. Заботиться и о пропитании, не тоже самое, что заботится только о нем. Да и, если честно, я не могу поверить в тот вздор, что говорят священники. Например, будто бы там, на небе, сидит бородатых старик, который создал всех нас по своему образу и подобию. Дал нам заповеди. И будет жестокого карать нас, до скончания времен подвергая пыткам в аду, если мы не станем следовать его заповедям. Но он любит нас. И так проявляется его любовь. Это же бред. Тот, кто любит, не будет подвергать пыткам. Да и нету там на небе никакого бородатого старика.

— Откуда ты знаешь? Небесная твердь…

— О Боже! — Перебил его Ярослав. В его мозги за доли секунды родилась далеко играющая шутка и он решил ее претворить в жизнь. Зачем? Да просто так. Чтобы повеселится, как и полагается едва разумной обезьянке и семейства гоминидов. — Ты, наверное, слышал, что меня воспитали атланты. И поверь — их возможности намного превосходят наши. Они давно вышли за пределы нашей планеты и осваивают Вселенную. Здесь же… — топнул он ногой, — у них просто небольшая база с храмом, посвященному их юности. Вот. Но мы отвлеклись. Нету никакой небесной тверди. — Произнес Ярослав, и коротенько описал раввину устройство Земли и Солнечной системы. И про атмосферу, и про звезды… — Ты понимаешь? Все по-другому устроено. Все по-другому работает.

— Но…

— Ты подвергаешь сомнению авторитет атлантов? Я использую лишь крошечную толику их знаний. Но даже в этом случае все, что они говорили и показывали — работает. Все. Ты понимаешь? Что же до Бога, то… он если и есть, то уж точно живет не на небе.

— Но где?

— Понятия не имею. Разве что в варпе. Там единственное место, пригодное для его обитания.

— Варп? Что это?

— Варп или имматериум можно сравнить с бесконечным океаном энергии, свободно и постоянно перетекающей, в том числе завихрениями и бурными струями. Он не имеет ни устойчивой формы, ни времени, а законы материального мира в нем действуют совсем иначе. Он параллелен нашей Вселенной и взаимосвязан с ней, существуя столько же, сколько и она. Шли миллионы лет. Цивилизации разумных существ появлялись и исчезали одна за другой. А их эмоции проецировались в варп и обретали там форму, усиливая хаос.