Стреляющие руины - Сергей Самаров

С имеющимися у него полномочиями, подполковник Леви вполне мог бы потребовать от командира любой воинской части выполнения своего приказа. Но такого командира тоже предстояло найти, а найти его было сложно, судя по встреченному командиру танковой роты. Побывав в сумбуре боя, насмотревшись на смерть глаза в глаза, многие в собственной голове обрели сумбур. Порядка в грузинской армии не было и не предвиделось. По отдельности, может быть, каждая отдельно взятая воинская часть, каждое отдельное подразделение и стоили тех слов, которые им постоянно говорили и президент Грузии, и его окружение, и американские и прочие военные специалисты. Но армия – это не набор отдельных единиц. Армия – одна ударная единица. А этого достичь сложно и этим грузинская армия не обладала. Те же «командос», подготовленные Ицхаком Леви и другими специалистами. Это вполне боеспособные, и грамотно выращенные подразделения, которым по силам самые сложные задачи, но задачи локального характера, и не более. Задачи же более крупные «командос» не по силам. А чтобы они стали по силам армии, нужно время, нужно тщательное притирание всех механизмов, многократная отработка их взаимодействия и еще многое и многое другое. Тот же Израиль, имея людские ресурсы не большие, чем Грузия, сумел создать собственные силы самообороны, можно сказать, с нуля, но в результате вышла не кисть руки с растопыренными пальцами, а сжатый кулак. Грузии это не удалось. И результатом стало отступление, похожее на паническое бегство.

А тут еще российские самолеты. Они летали всю ночь, постоянно, и звеньями, и поодиночке, и где-то слышались разрывы из бомб или ракет. И это опять же добавляло масла в огонь. Все в Грузии понимали, что такое – вступить в открытое столкновение с российской армией. И все надеялись, что такого столкновения не произойдет. Но авиационные удары уже предполагали, что Россия вступила в конфликт. И никто не знал, выступила или нет сама российская армия. Отсюда слухи и домыслы, отсюда лишняя нервозность, постоянное стрессовое состояние всех военнослужащих, независимо от звания, и, в конце концов – паника...

Остановившихся или даже встречно идущих воинских частей больше не попадалось. Похоже Ицхак Леви мог бы и в сам Цхинвали въехать. Но он постоянно забирал левее, потом сверился по карте, и оказалось, что они находятся уже совсем недалеко от осетинского села Хетагурово. Мелькнула в голове шальная мысль навестить грузинский миротворческий пост, но мысль в самом деле была шальная: там, судя по всему, никого застать уже было невозможно, да и не нужно это было Ицхаку, поскольку он занимался совсем другими делами. Следовало ехать дальше и искать хотя бы средней величины штаб. Официально Цхинвали находился в окружении. Значит, штаб где-то был. Но где его найти в этой ночной неразберихе – этого Леви никто подсказать не мог.

– Если бы вся армия состояла из «командос», дело уже было бы сделано, – сказал Ицхак, не столько себя подбадривая, сколько стараясь вселить уверенность в тех притихших парней, что ехали с ним. Их надо поддержать, тогда они смогут себя показать...

– Не сомневаюсь, – поддержал его Акаки. – Будем исправлять, что можно исправить...

Старший лейтенант тоже хотел вселить уверенность в своих подчиненных. Может быть, надеялся сам эту уверенность у них почерпнуть.

Леви опять выехал на дорогу и добавил скорости. На востоке уже начал слегка краснеть горизонт, когда он, совершив большой объезд, чтобы не рисковать и не нарваться на обнаглевших осетинских ополченцев, подъехал к какой-то горной гряде. И там опять сверился по карте. Впереди были только горы...

– Готовим укрытие, маскируем машину. Она может нам еще сгодиться, – распорядился Ицхак. – Лучше среди кустов на самом склоне. Неглубокую яму, чтобы колеса ушли... Остальное кусты скроют.

Повторять приказание не пришлось, потому что все в группе английским языком, кажется, в той или иной степени владели. По крайней мере, поняли сразу. Акаки начал делать разметку, другие уже достали лопатки и сразу начали копать.

– Землю далеко не отбрасывайте. Заметно будет...

Такие задания Ицхак не раз давал парням из «командос» в процессе обучения. Они всегда справлялись легко. В боевой обстановке они работали вдвое быстрее и намного тщательнее. На маскировку машины ушло чуть больше получаса. Результат порадовал отставного подполковника. Как маскировочный материал использовались еловые лапы и молодые ели, по которым долго не узнаешь, что они оторваны от корней.

– Три дня простоит, – решил Леви. – А больше нам и не надо.

– Отдыхать будем или сразу выступаем? – поинтересовался старший лейтенант.

Ицхак глянул на солнце, вышедшее из-за гор.

– Время поджимает. Отдохнуть успеем... Вперед!

– Вперед! – уже командным тоном повторил Акаки.

За время, что ушло на маскировку, Ицхак уже прикинул по карте маршрут. Правда, он не слишком хорошо знал профиль местных лесистых гор, но зато карта спутниковой съемки чистые и высокие горы, скалистые, от покрытых лесом отличать позволяла стопроцентно. Естественно, Леви не собирался сам перебираться через скалы, да и готовил он к боевым действиям вовсе не команду скалолазов. Маршрут наносить на карту Ицхак не стал. Это сделало бы из карты секретный документ, а секретные документы, учтенные по полной форме, он привык хранить в сейфе. Но память профессионального разведчика-спецназовца позволяла держать просчитанный маршрут в голове, где уже осели и цифры, обозначающие время и пройденные километры.

Главное сейчас было – не нарваться маршевой колонной на осетинскую засаду. Чтобы этого избежать, Акаки выслал вперед дозором пару бойцов. Отставному подполковнику пришлось объяснять им свой маршрут. Переносить его на карты, что имелись у каждого, Леви запретил. Все должно оставаться только в памяти.

После первых пройденных километров, когда Ицхак уже убедился, что ходить пешком он вовсе не разучился, да и бойцы его группы шли ровно и усталости не показывали, позвонил Арчил Нугзарович.

– Как дела, Ицхак?

– Идем просчитанным маршрутом. Машину оставили в кустах на подходе к горам без присмотра. Больше оставить было негде. На пути не попалось ни одного грузинского подразделения. Дальше только пешком...

– Перед Гори выставили заслон. Разворачивали всех, кто слишком далеко уходил. Переформировывали, заправляли, вооружали. Говорят, что собрали все силы, которые вчера были в городе, добавили тех, что смогли подойти в дополнение. Сейчас состав получился более сильный, чем вчера. Вот-вот начнется новая атака на Цхинвали. Главное, чтобы их на пути не остановили авиацией. А русские, кажется, на это сильно рассчитывают. Не попадите под обстрел со своей стороны. Из танка погоны не видно...

– По горам танки не ходят. А мы уже в горах, – успокоил Леви полковника.

– Будут новости – обязательно сообщайте. Я как на иголках сижу... Пока ни единого серьезного успеха. Сбили семь российских самолетов, хотя русские говорят, что только два. Это успех не наш. Это украинские ракетчики со своими установками. Ну разбросанные в разных местах «командос» не дают осетинам покоя. Пленный осетинский офицер так и сказал, что из всей грузинской армии по-настоящему только «командос» умеют драться. Мне тут подсказали, что и у полковника Чарльза что-то не пошло. Вы не в курсе, что у него происходит?

Вопрос прозвучал как проверочный. Отставной подполковник явственно почувствовал, что Арчил Нугзарович имеет подозрения относительно причастности Леви к провалу полковника Редди Чарльза. И сказанные перед тем комплименты в адрес «командос» были только вводной частью, своего рода, маскировкой к вопросу. Такое подозрение следовало переадресовать, что Леви сделал достаточно ловко.

– Я вообще отошел от тех дел и не хочу в них вникать. Мы проехали недалеко от поста в Хетагурово, я и не заглянул туда. Две серьезные операции совместить невозможно. Кроме того, сам Редди... Мне как-то не хотелось контактировать с его делами. Я выразил недоверие данным ЦРУ, а полковник полностью на них опирается. Боюсь, это его и подвело. Кажется, у русских есть такая поговорка: «шапками закидаем»... Я так работать не привык, о чем и сказал полковнику откровенно. На этом мы и расстались. Похоже, он уже чувствовал провал всего мероприятия, и у него началось что-то похожее на тихую истерику...

– Так вы считаете, что уже происходит общий провал? – осторожно спросил Арчил Нугзарович. – И все потеряно?..

– На данный момент впечатление именно таково. Кто вчера додумался дать приказ к отступлению из захваченного города? Зачем? Чтобы мародерам вывезти то, что они нахватали? Это самая большая ошибка, и она оттянула концовку на неопределенный срок, и даже сделала ее проблематичной. Осетины перегруппируются, закроют наиболее опасные участки, выставят в местах вероятного прорыва минные поля, и захватить город будет в несколько раз труднее.