М - 4 (СИ) - Таругин Олег Витальевич

— Правильно, сержант, спасибо! Поднимайте своих людей, сейчас выдвигаемся. Кстати, насчет пулемета, — нырнув в нутро «восьмидесятки», старлей вытянул за приклад трофейный эмгэшник, следом за которым появились два патронных короба и сумка с запасным стволом.

— Держи, сержант, еще на Малой земле затрофеили. Нам он, по-большому счету, без надобности, поскольку нештатное оружие, а вам, глядишь, и сгодится. К нему почти полтыщи патронов и сменный ствол, тоже лишним не будет.

И, припомнив популярную на просторах всемирной сети фразу, с усмешкой добавил:

— Не благодари.

— Ого, знатный трофей! — оценил Климкин. — Я тогда в прикрытии бронемашины ДП оставлю, а этот с собой возьмем, согласны, тарщ старший лейтенант? Тут и боезапаса поболе, да и мощнее он.

— Сам решай, подарок же, — пожал плечами Степан. — Левчук? Ты где?

— Туточки я, командир, куды ж мне деться? Да и остальные тоже в наличии. Двигаем?

— Двигаем, Ильич, однозначно. Потопаем первыми, причем исключительно ножками, поскольку бэтр тут оставим. Вроде как разведка. Ну, а остальные следом, под прикрытием брони. Вон, видишь те пару домишек в три этажа? Собственно, уже в два. Не нравятся они мне, больно уж удачно стоят. Правда, по ним тоже пару фугасок прилетело, но все равно не нравятся.

При этом морпех подумал, что тут, понятно, не Грозный девяносто пятого, и никто не станет садить по «коробочкам» из РПГ, но и подстраховаться стоило. Да и защита у «бэхи» отнюдь не танковая, кинут из окна связку гранат или саперный заряд — и амба, полыхнет факелом, оправдывая свое печальное название[19]. Да хоть бы и из пулемета бронебойными по крыше десантного отделения и люкам долбанут, тоже мало не покажется, там всей брони аж целых пять миллиметров. Метров со ста наверняка пробьет.

— Потому наша с тобой задача, — продолжил морпех, — убедиться, что оттуда никаких огнестрельных сюрпризов не случится, когда броня по переулку между зданиями пойдет. Ну, а дальше — стремительной, как говорится, атакой захватываем позиции на соседних улочках, выбиваем уцелевших фрицев, ежели таковые обнаружатся, выходим к шоссе и удерживаем его до подхода подкрепления. Вопросы, предложения?

— Да понятно все, старшой, — хмыкнул Левчук. — Впервой, что ли? Кто с тобой, кто со мной? Или не станем делить?

Поколебавшись секунду, Степан ответил:

— Обязательно станем, Ильич, твои-то всяко поопытнее. Аникеева с Ивченко я б забрал, если не против. Ванька с сержантом моим, Васильевым, вроде бы общий язык нашел, пока в бэтре катались. Трусит пацан маленько, поддержать нужно, чтобы не дрогнул. Да и снайпер мне не помешает, штатный-то мой, Степанов, на борту остался.

— Добро, — согласился старшина. — Тогда мы с Никифором на пару пойдем. Кого из твоих со мной пошлешь?

— Иванова с Семеновым. За последним пригляди краем глаза, в прошлый раз шибко его дохлый фриц напугал, не пообвыкся пока. А Гришка — нормально, без истерик.

— Принял, — серьезно кивнул старшина. — Пригляжу, понятно, тоже не впервой. Пошли, что ль?

— Угу, погнали. Отработать нужно быстро, пока фриц от артналета не оклемался и в себя не пришел. Вперед…

* * *

Настоящий бой, как выяснил сержант Васильев, пах сгоревшим тротилом и кирпичной (или цементной, хрен ее разберешь) пылью, напрочь забивающей ноздри и противно хрустящей на зубах. А не успевшей осесть после разрывов стадвадцатимиллиметровых снарядов, как минимум один из которых угодил в это здание, пыли было много, очень много. Особенно на первом этаже, куда морские пехотинцы ворвались со стороны полуобвалившегося главного входа.

А еще затянувшая разрушенный холл — или как там это помещение правильно называется? — пыль внезапно полыхнула тусклыми светлячками выстрелов. Если б не намертво вбитые боевые рефлексы, Ленька, вполне вероятно, тут бы и остался. Но многочисленные тренировки не подвели, и сержант, уйдя перекатом влево, огрызнулся недлинной очередью. Справа татакнул «семьдесят четвертый» ефрейтора Олежки Старостина, прикрывая рванувшиеся в пыльное марево быстрые тени остальных атакующих морпехов. Заполошно протарахтел прожорливый ППШ Аникеева, несколько раз отработал короткими сериями с осечкой в три патрона автомат старшего лейтенанта, вслед за хриплым выкриком «бойся!» где-то в дальнем углу гулко хлопнула ручная граната, и все стихло.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ивченко, держи лестницу на второй этаж, мы пока этот подчистим, — раздался спокойный голос Алексеева. — Бойцы, за мной, работаем.

Длинный и широкий коридор с множеством дверей, за полгода боев выбитых ударной волной многочисленных взрывов авиабомб и снарядов. Некоторые еще косо держатся на покореженных петлях, преграждая проход, но большинство валяется на замусоренном полу, покрытом толстым слоем пыли, каменного крошева и штукатурки. Морские пехотинцы идут парами, страхуя друг друга, вдоль обеих стен. Васильев с Аникеевым — левой, старший лейтенант со Старостиным — правой. Первое помещение, загроможденное изломанной, белесой от цементной пыли мебелью, пусто. Второе тоже. В третьем обнаруживается подозрительное движение, и внутри летит граната. Взрыв выметывает из дверного проема клуб дыма, и комнату крест-накрест пересекают две очереди, одна из пистолета-пулемета, вторая — из АК. Работающее в каком-то особом ритме сознание автоматически фиксирует, как пули выбивают из стен пыльные фонтанчики, плюясь щепой, дырявят опрокинутые шкафы и разбитые канцелярские столы.

Первым ворвавшийся в комнату Аникеев подскакивает к пытающемуся подняться с пола оглушенному гранатой гитлеровцу, пинком выбивает из его рук карабин, стреляя в упор. Враг опрокидывается на спину. Готов. Прикрывающий товарища Ленька тоже жмет на спуск, всаживая несколько пуль во второго, лежащего ничком у дальней стены. В принципе, патроны можно было и не тратить, и без того понятно, что фашист мертв, но законтролить нужно. Быстро оглядевшись — больше никого нет, чисто, — товарищи вываливаются обратно в коридор, едва не столкнувшись при этом с Алексеевым. Старший лейтенант, мазнув по лицу бойца быстрым взглядом, коротко хлопает Васильева по наплечнику бронежилета:

— Нормально? Вот и хорошо. Погнали дальше, тут еще комнат полно. И гранаты не экономь, наши броники винтовочную пулю в упор не держат. Вперед.

— Так точно, — хрипло выдыхает Леонид, успевая мельком позавидовать спокойствию командира. Вот бы и ему так! С другой стороны, чему удивляться? Сам ведь рассказывал, как с немцами воевал. И даже — просто офигеть можно! — в самом настоящем плену побывал, ухитрившись оттуда благополучно сбежать, попутно завалив всех фашистов и вызволив товарищей по несчастью. Да и после таких дел наворотил, что хоть сейчас высокобюджетный боевик с кучей крутых спецэффектов снимай. Основанный, блин, на реальных событиях! Даже название придумывать не нужно — «Морпех» вполне сойдет. Ну, или, допустим, «Морпех» в тылу врага». И звучит, и по смыслу сразу понятно, о чем и о ком фильм…

Подивившись неожиданному выверту сознания — самое время об этом думать, ага! — сержант Васильев, на ощупь проверив положение переводчика огня, осторожно двинулся дальше по коридору…

В следующем помещении снова пусто, как и еще в одном. Под ребристыми подошвами берцев похрустывает каменное крошево, рассыпаются упавшие с потолка пласты штукатурки. Справа гулко бумкает эргэдэха, коротко трещат «калаши» — Алексеев с ефрейтором тоже кого-то обнаружили, проводя быструю зачистку.

— Закрыто, — озадаченно хмыкает Аникеев, толкнув стволом пистолета-пулемета чудом уцелевшую дверь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Открывается-то внутрь, — пожимает плечами Васильев. — Давай так, я ее вышибу, а ты гранату кинешь. Дальше работаем как обычно.

— Идет, — соглашается товарищ, вытаскивая из брезентового подсумка «эфку» и сводя вместе усики предохранительной чеки. — Все, готов.

— Хотя, знаешь, погоди-ка, — отступив под прикрытие стены, Леонид давит затыльником приклада на ручку замка, несильно пихая дверь ногой. — Она ж не заперта…