1777 новых заговоров сибирской целительницы - Наталья Степанова

С Божьей помощью женщина, написавшая это письмо, выздоровела и снова вышла замуж.

Хочу дать совет девушкам: не торопитесь замуж, если вас до регистрации не знакомят с семьей жениха, это должно вас насторожить. Не слушайте отговорок вашего жениха, не желающего знакомить вас со своей мамой, подобному поведению может быть очень серьезная причина, и ее обязательно следует узнать.

Чтобы теща с зятем считалась

Наберите ночью воды в тазик, встаньте туда ногами и три раза подряд прочитайте специальный заговор. Оставьте себе немного заговоренной воды (она понадобится вам, чтобы при случае брызнуть вслед теще), а остальную воду можете вылить. Заговорные слова такие:

Крепок крест, силен щит.Честная слава, Господня держава.Я вверху, ты внизу,Ваши ноги, моя голова.Аминь.

Чтобы зять не обижал дочь

Из письма:

«Здравствуйте, дорогая, уважаемая Наталья Ивановна! В мае, 21-го числа 1983 года родилась моя ненаглядная старшая доченька Наташа, в этом году ей было бы двадцать девять лет. В тот год очень рано пришла весна, цвели пионы, и люди уже в это время купались в реке, все последующие годы в нашей местности такого раннего лета не было. Воды отошли у меня ночью, но мы с мужем, по молодости лет, сразу в роддом не обратились, где-то к обеду следующего дня. Свекровь (мы тогда жили у нее, и она была, Царство ей Небесное, прекрасной матерью и для меня) спросила, что за переполох был у нас ночью, отругала и скорее отправила в роддом. Но роды не наступали (видимо, из-за моей детской травмы позвоночника), их стали вызывать уколами, капельницами, и через два дня, наконец, рано утром родилась наша девочка, весом четыре килограмма. Все работники больницы приходили смотреть, какая красивая девочка, да, видно, глаз бывает разный, хорошо, что сейчас детки сразу с мамочками лежат, а тогда – идут толпами и ахают. Я, как посторонняя, в дальней палате и только краем уха от кого-то узнала, что за столпотворение. Правду говорят – не родись красивой, а родись счастливой.

Росла моя дочка такой умницей, быстрой на реакцию и с огромным желанием помочь маме. В школу пошла с шести лет, лучше всех тесты сдала, эксперимент делали первый раз у нас, только лишний год проучилась, детство раньше отняли. Никогда не сидела за уроками, все на лету схватывала, письменно делала на переменах, а устно – достаточно было выслушать учителя и перед уроком на переменке прочесть.

Лет в пятнадцать говорила: „Я, мам, как встречу парня, тебе его приведу, если одобришь, буду встречаться. Но потом все изменилось, лет с семнадцати стала очень упрямая. После окончания учебы получила профессию воспитателя детского сада, но пошла работать в том же городе, что и училась, барменом – туда ее устроила сестра моего мужа. Парни как-то не задерживались – то боялись подойти, то ей не о чем было с ними говорить.

Когда она уже жила с нами в поселке, на беду встретился ей один командировочный из Белгородской области. Был не раз женат, первая жена якобы ничего не умела, вторая умерла в девятнадцать лет от аневризмы мозговой артерии. Старше он ее на восемь лет, за душой ни дома, ни машины, ведь если такой хороший, то куда деньги девал, ясно – пропивал, и по лицу его это было видно. Понятное дело, что мы противились, как только могли: и уговорами, и слезами, и по-хорошему, и по-плохому, но она уперлась – он мне самый родной, я такого еще не встречала. Потом, видимо, жаль ей стало меня, сказала, что жить будут в нашем поселке. Ну, раз так, думаю, ладно, все-таки на глазах, если что, можно и развестись. Но зять увез-таки ее к себе, стали они жить на квартире в городе. Родился сын Никита, стало сложнее, и они перебрались в деревню к его маме, туда часто приезжала его сестра из Курска и жила у них практически постоянно, отношения у них сразу не заладились. Наташа на огороде двадцать соток обрабатывала – и все плохая. Сестра зятя еще на свадьбе странно так себя повела, словно мы мою доченьку навязали им, и с такой ревностью буквально все рвала и кидала, что мы были в шоке. Странные отношения были у зятя с его сестрой, будто у них до моей дочери были интимные отношения, и, видя их поведение, другие мысли в голову не шли. Еще тогда меня ужасное предчувствие охватило, когда я только перешагнула порог этого страшного дома, но дочь уговаривала: „Просто вы за меня волнуетесь“. Я, видя ее счастливое лицо, подумала, что погорячилась, не стоит с дочкой ругаться из-за собственного эгоизма.

Приезжала она крайне редко, да и то под присмотром зятя, даже поговорить толком не могли, он, как следопыт, всегда за спиной или рядом, словно боялся, что она о чем-то проговорится, а по телефону тоже многого не расскажешь. Постоянно чувствовалась какая-то напряженность, какое-то отторжение, как будто по привычке она звонит или по указке, чтоб не волновались, она ведь была такой жизнерадостной болтушкой, зажигала все вокруг своим появлением, и перемены в ней я не могла не заметить. Муж успокаивал, мол, она женщиной стала, уже не девчонка, но даже когда отец попал в область с инсультом в реанимацию, от нее до больницы всего сто двадцать километров было, она не то что не приехала, говорила-то как о постороннем – ну как, мол, дела? Я ужаснулась – дочь, да мы даже если умрем, ты, наверно, и не заметишь!

12 сентября 2010 года Ната родила второго ребенка – дочку Настеньку. Как-то не рада она была этому. После родов, возможно, произошел гормональный сбой, сахар был повышен (по отцовской линии у нас диабет). Я уговаривала ее переехать к нам, ведь с детьми тяжело, но зять был против. В феврале 2011 года дочь позвонила: „Скорее заберите меня, муж не человек, онменя убьет!“ Наутро мы с отцом выехали, где-то к часу дня добрались, она побросала в сумку документы. Зять кинулся часа через два, стал названивать, обнаружил, что сертификат на материнский капитал пропал – вот что его волновало! Мы на звонки не отвечали, нам надо было во что бы то ни стало добраться до дома, все казалось, что-то произойдет. Как рассказывала Ната, ей снились какие-то не такие сны, как будто все происходит наяву. Приехал за ней муж через два дня, ей показалось, что он изменился и стал прежним, таким, каким она его полюбила. Дочь согласилась вернуться. Мы с отцом почему-то и рта не могли открыть, хотя не собирались до этого ее отдавать. Но что мы могли возразить, тут предчувствие, а на другой чаше – семья, а вдруг он осознал, и будут жить счастливо, все же двое деток.

По приезде зять личину с себя сбросил, называл ее Иудой, словно она к чужому мужику бегала. У нее депрессия и невроз еще до приезда к нам были, а там еще больше стало все разрастаться, заболела воспалением легких, пролежала в больнице. Вернувшись, услышала, что сын старший (ему тогда три года было) называет его сестру мамой, девочка же к нему не идет. Мы уговаривали ее вернуться, а она ни в какую, только плакала.

В мае я звонила, спрашивала, посадили ли картошку. Дочь ответила: „Она мне не нужна, мне ее не есть“. Снова уговоры и, как замок на устах, непробиваемо: „Все нормально“, а 18 июня зять утром нашел ее в петле.

Как все было на самом деле, никто не знает – только он и она. А зять ведь сказал, что второго раза не будет, вот и не выпустил ее. Скоро год, а горе только сильней давит – как такое возможно?! Детей зять нам не отдал (я так полагаю, из-за денег), потому что сразу тогда кинулся к адвокату спрашивать, что будет с материнским капиталом при разводе и как детей отсудить, вот зачем они ему, алкашу, а я дочь похоронила там. Думала, детки хоть будут к маме ходить на могилку, а он им сказал, что мама их бросила, и теперь его сестра с ним живет и воспитывает деток. Вы бы ее видели – в страшных мультиках таких показывают – с сигаретой в зубах, с матом и рюмкой в руке. Мне страшно за внуков, но по закону я не могу их забрать, а зять не отдаст, теперь ему и работать не надо, живут на пенсию сестры по инвалидности (не все в порядке у нее с головой) и на деток за Наташу. А разве деньги на детейидут, если без пива до обеда не могут дожить? Писала в их отдел по опеке, чтобы, если что, не отдавали деток в детдом, но ни слуху ни духу полгода. Вот сестра и получила семью, а мою дочь просто использовали как суррогатную мать, а потом устранили за ненадобностью, хоть бы живой отдали. Вот такая грустная история, как жить – не знаю. Что с нами будет и с внуками? Очень бы хотелось попросить Вашей помощи Христа ради, мне еще только сорок девять лет, а жизнь, кажется, уже кончилась, может быть, найдется у Вас время. Хотя я понимаю, как Вам несладко со всеми нашими проблемами, людей-то много, и всех не обогреешь.

Дорогая Наталья Ивановна, простите за то, что отняла Ваше драгоценное время, доброго Вам здоровья и сил. Всего доброго!»

Чтоб зять к дочери возвратился